Дэвид Дрейк - Контратака
Так или иначе Дельта отрапортовала еще через минуту, показавшуюся Ковачу чуть ли не в полжизни, пока его пальцы сжимали приклад ружья, а глаза следили за зелеными точками, ползущими по призрачной голограмме карты рельефа.
Единственная разница между Желтым пунктом и любым другим лесным массивом состояла в том, что каждый взвод находился в сотне метров от деревни. Лачуги все еще оставались вне поля зрения, хотя второй взвод и взвод тяжелого вооружения должны были войти на прямую видимость для стрельбы, продвинувшись всего на несколько метров.
— Альфа, заряд установлен, — доложил Даниэло, чей взвод получил задачу заложить небольшой взрывной заряд на глубине в один метр.
— Бета, сенсоры готовы, — ответил командир второго взвода, установившего эхолокационные датчики с другой стороны деревни.
— Взрывайте заряд, — скомандовал Ковач.
Не успел он договорить, как справа донесся едва различимый глухой удар, и кто-то схватил его за руку, чтобы привлечь внимание.
— Что происходит? — потребовал командор Ситтерсон, он слышал все переговоры, но не понимал их сути.
У него даже не хватило ума не путаться под ногами. Ковач был очень рад, что благодаря оружию он не развернулся и не отшвырнул Ситтерсона, прежде чем сознание возьмет верх над рефлексом.
— Не теперь, сэр! — огрызнулся он, слегка поворачиваясь, чтобы голова Ситтерсона не закрывала рисунок линий, танцующих по его дисплею, пока компьютер подразделения проводил эхолокационную разведку бункеров и тоннелей под деревней.
Никаких тоннелей или бункеров не оказалось. Мишень была открыта, точно рот шлюхи.
— Это был выстрел? — настаивал шеф службы безопасности. Хезик лежал точно позади Ситтерсона, выставив голову и зажав в поднятой правой руке чудовищно огромный пистолет.
— Штурмовые подразделения, вперед! — скомандовал Ковач, вскакивая на ноги. Сейчас он был настолько отрешен, что возможность получить случайную пулю в спину от полковника-туземца с бешеными глазами волновала его чисто абстрактно.
Первый и третий взводы ворвались в просветы между домами деревни с двух смежных сторон, образовывая букву «L», которая вырастала с внезапной смертоносностью смыкающихся челюстей акулы.
— Всем оставаться на местах! — прогремел Ковач через вмонтированный в верхней части шлема динамик. Динамик имел демпфер и направленный фокус, но все равно у Ковача ныли зубы, когда приходилось применять проклятую штуковину. Однако здесь командовал он, и укрывавшимся в деревне предстояло это уяснить.
Даже если для этого придется разрядить ружье в безумцев, что отважатся сопротивляться.
Но бедняги в пределах прямой видимости похоже, едва могли пошевелиться.
Две женщины — обе немолодые, хотя одной было лет на двадцать меньше, чем показалось Ковачу с первого взгляда — очищали сырые корешки за столом, одиноко стоявшим среди лачуг. Позади них на соломенной подстилке лежала фигура неопределенного пола, которая могла легко сойти за кучу тряпья, если бы не трепетание век над блестящими глазами — единственная заметная реакция при виде приближающихся ружей.
— Не двигаться, черт возьми! — гаркнул Ковач, когда человек прямо перед ним нырнул в свою лачугу.
Последовал хлопок, стремительная дымовая дуга вылетела из левой руки Бредли. Дымный шлейф метнулся через дверной проем также внезапно, как и местный житель, взорвавшись ослепительно-белой вспышкой. Зажигательная ракета, а не граната, как в первый миг предположил Ковач.
Взвыв от ужаса, человек выскочил обратно и закружился в безумном танце, срывая с себя вспыхнувшее тряпье. За его спиной весело пылала лачуга. Десантник сшиб его прикладом и ногой швырнул песок на загоревшиеся волосы.
Оба взвода в несколько секунд рассредоточились по лачугам.
— Пусто! — выкрикнул голос.
— Пусто!
Затем:
— Наружу! Наружу! Наружу!
Трое попытались улизнуть через заднюю дверь, как и ожидалось. Прекрасно, всегда нужно дать им шанс думать, что существует путь для бегства. Ослепительная вспышка плазменной молнии с треском разорвала небо, чуть не до орбиты ближайшей луны, выхватив из темноты троицу беглецов как на ладони.
Они не бросились на землю, не подняли руки, просто застыли в ожидании перекрестного залпа, который испарил бы их на месте. Десантники из второго взвода сбили их наземь и крепко связали.
— Он не может шевельнуться, он ранен! — отчаянно кричала женщина в лачуге позади Ковача. Вряд ли это требовало немедленного вмешательства, так что он огляделся, чтобы оценить ситуацию.
Все шло как положено. Одна лачуга горела, несколько десантников сторожили изъятое оружие. Женщине не стоило объяснять, что приятель, которого волокли двое людей Ковача, был ранен. Ковач даже со своего места чуял смрад гангрены, разъедавшей его ногу.
Единственный предупредительный залп был произведен из плазменных пушек. Очень гладко. Настолько гладко, что, вероятно, выглядело просто для Ситтерсона и Хезика, как ни в чем не бывало появившихся из кустов, где они пережидали атаку.
Старшая из женщин, готовивших еду, визгливо прокричала Ковачу:
— Зачем вы с ружьями?! Нам нужна была помощь, а не…
Тут она заметила Хезика. Ковач ухватил ее за одну руку, а Сенкевич за другую, когда они поняли, что должно произойти, но это не помешало ей плюнуть Хезику в лицо.
Полковник раскроил ей лоб рукояткой пистолета.
Та, что помоложе, вырвалась из рук десантника, которого больше занимало происходящее вокруг, чем его пленница, и метнулась в темную дверь лачуги. Трое ближайших десантников осветили проем вспышками выстрелов автоматических ружей.
Пленница рухнула, так что внутри оказалась лишь верхняя половина тела. Ноги ее дергались до тех пор, пока один из моряков, более нервный или менее опытный, не разрядил остаток магазина, положив конец ее судорогам.
Воздух пропитался масляным запахом пороховых газов. Хезик выглядел ошеломленным. Правой рукой он беспорядочно тыкал туда-сюда, пытаясь засунуть в кобуру свой пистолет. И все время промахивался.
— Хорошо, — сказал Ковач, обозленный звоном в ушах и тем, что нелепое недоразумение изгладило безупречно проведенную операцию. — Подгоните грузовики и грузите пленных, пока мы обыщем…
— Погодите, — приказал Ситтерсон.
Все остановились.
— Подержи его, — обратился Ситтерсон к десантнику, захватившему мужчину, точнее мальчика лет семнадцати, с опаленными волосами. — Ты тоже, — он указал на Сенкевич. — Так, чтобы он не вырвался.
Здоровенная капралша подчинилась с таким же каменным лицом, как и у молча наблюдавших за происходящим Ковача и Бредли. Она сжала рукой локоть мальчика, выставив ружье перед грудью. Конец ствола упирался пленнику в ухо.
Ситтерсон вытащил из кармана миниатюрный электрошоковый прут и сказал мальчику вкрадчивым голосом:
— Ну, кто из этого сброда Милиус?
— Пошел на… — начал мальчик.
Ситтерсон легко хлестнул прутом по его животу. Прут издал змеиное шипение и рассыпал голубые искры. Мальчик вскрикнул и заколотил ногами. Сенкевич поставила между ними свою ступню в тяжелом ботинке, а шеф службы безопасности ткнул электрошоком в промежность мальчика.
— Сэр! — крикнул Ковач, хватая Ситтерсона за плечо и дергая его назад. — Сэр! Люди смотрят! — Он постучал стволом ружья по боковой поверхности шлема, где микропроцессор фиксировал каждый аспект операции для обзора тех, кто находился в заднем эшелоне.
Ситтерсон дышал тяжелее, чем того требовало затраченное усилие. На мгновение Ковач подумал, что командор собирается ударить его — случись это, боль от удара была бы сущей ерундой по сравнению с желанием врезать мерзавцу в ответ.
Шеф службы безопасности расслабился и пожал плечами.
— Не о чем беспокоиться, — проронил он. — Нет ни малейшего повода. Какой код опознания вашего подразделения?
Сенкевич прыскала анальгетик на пленного, пока другие десантники закрывали мальчика от возможного повторного нападения Ситтерсона. Вероятно, их беспокоила перспектива разбирательства в военном суде.
А может статься, Ситтерсон нравился им ничуть не больше, чем их командиру.
Ситтерсон отступил Ковачу за спину. Тот повернулся, пытаясь не упустить шефа СБ из поля зрения. Но Ситтерсон остановил его, положив руку ему на затылок. Ковач замер. Пальцы Ситтерсона провели по серийному номеру сзади на ободе шлема.
— Так, — заключил шеф СБ, позволяя Ковачу повернуться. — Я займусь этим по возвращении. Раздобуду номера файлов всех записывающих устройств, информация о которых потом поступает в архивы на Землю.
Ковач выглядел озадаченным.
— Это наилучший способ, — досадливо морщась, объяснил Ситтерсон. — Не пытаться стереть данные, а просто переместить файл так, чтобы никто не смог его отыскать.
