Сергей Чичин - Отстойник
Ага, ты тоже заметил, что с ним что–то не так?
Ну, это вполне очевидный факт. Думаю, в его родословной не обошлось без иномировых гостей. Ничего удивительного в этом нет, по чужим мирам зачастую шляются личности увлекающиеся, просто как правило генотип пришельца подавляется генотипом резидента, а тут что–то такое живучее попалось… один случай на миллиард, но тоже бывает.
То есть вы с ним родственники?
Мы — нет, у нас же Устои, они и на эту сферу простираются. Я говорил именно о пришельцах из других Миров. Они–то зачастую вообще ничем не стеснены.
Их, стало быть, вы тоже не ловите?
Нет, конечно. У нас нет инструментария, чтобы оценивать праведность поведения иных видов. Только встроенный и только на своих, вот с ним и работаем.
Тяжеленный топор крепко оттягивал руки, так что я его передал Элу и огляделся в последней отчаянной надежде обнаружить в уголке чудом незамеченный ручной пулемет. Дудки. Доберусь до этих ворюг — объясню, что, в отличии от «не убий», обыкновение делиться нашей человеческой природе не чуждо и должно соблюдаться, а которые будут жадничать — тем это выйдет крутым боком. Даже патронов никаких не оставили — а меж тем сложно заподозрить нашу компанию в чрезмерной ими нагруженности. Надо в рюкзак миков заглянуть, но надежда на лучшее среди наших добрых лиц как–то не приживается. А вот интересно, маг–трансмутер может изготовлять патроны из чего попало? Не забыть бы спросить, как доберемся хоть до одного. Минералы минералами, но вот сейчас, к примеру, ими хоть обложись — счастья ни на грош.
Что–то как–то не везет нам сегодня, Эл.
Не соглашусь. Кругом такие дела — а мы живы и здоровы!
Думаешь, надолго?
Думаю, уже гораздо дольше, чем могло бы повернуться. Стоит ли жадничать, а тем более загадывать и еще мотать себе нервы?
А оптимизм — это у вас часть Устоев?
Нет, рабочая специфика. Поверьте, невозможно заниматься безнадежным делом, не научившись получать удовольствие от каждого шага.
Так–таки и безнадежным?
О да. Всякое дело, имеющее целью пресечение чего–либо, а не созидание — по сути безнадежно, безрадостно, бессмысленно и в бессрочной перспективе обречено на провал, это без вариантов. Удовольствие приходится получать не от достижения чего–либо, а от самого процесса. С опытом это входит в привычку.
Спасибо, обойдусь.Считайте меня консерватором. Нам, брутальным перцам, не пристало наслаждаться тем фактом, что удалось проснуться. То ли дело — когда удается что–нибудь стибрить или нажраться в сопли.
Похоже, здесь мы все–таки ничего подходящего не найдем.
Целее будете. Внешние агрессоры еще то ли появятся, то ли нет, а своя публика Вам досталась нервная.
Аминь. Но если по пути найдешь автомат–другой, не забудь прихватить.
Договорились. Правда, я расчитываю вернуться с решением, которое избавит…
Эл, прекрати меня бесить. Принеси пушку побольше, и патронов к ней вагончик. Мне для акклиматизации очень надо поубивать какой–нибудь местной, как ты говоришь, шушеры.
Хорошо, хотя для этих целей рекомендую переучиваться на меч. Надежнее, лучше контролируется, не требует боеприпасов, держит зачарование на нужное свойство… извините, меня заносит, когда я желаю добра.
Да тебя постоянно заносит, хоть пробку не вынимай.
Вот такой я доброжелательный.
Мы поволоклись обратно. То есть поволокся я — Эл топал впереди бодро и чуть ли не вприпрыжку. Чтобы унять его прыть, я напомнил мстительно:
А чего делать с тем парнем, что лежит при входе?
Отнесу его в подвалы, там есть помещение, где тела хранятся в саркофагах в ожидании погребения или другого исхода.
Какого, например, другого исхода?
Вот на эту тему я определенно не уполномочен разговаривать, если учесть, что и сам в нее не посвящен. Многие знания — тяжелая ноша, так что передавать их стараются тем, у кого хребет не треснет ее нести.
То есть с телом могут что–то сделать, а ты и не знаешь — что?
Ага. Предупреждая Ваш вопрос — да, мне абсолютно все равно. Будь моя воля, я бы постарался помочь товарищу выжить, но теперь он мертв, и ни ему и никому больше нет дела до его тела, которое никогда больше не будет шевелить его руками, говорить его голосом, делать его дело. Испепелят ли его в кремирующем огне или используют иначе — разницы нет, мы тут не верим ни в какую загробную жизнь и посмертное существование, которое можно омрачить ненадлежащим обращением с останками.
Да ты, брат, совсем не сентиментальный.
Я лишен предрассудков, наросших в вашем Мире на буйной ниве религиозного фанатизма и с тех пор перешедших в бездумную, не подвергаемую критике традицию.
Да причем тут религиозный фанатизм? Ты этого парня знал? Он что — не заслужил уважения?
Уважения? Он пользовался общим уважением при жизни. Что ему это уважение теперь, и какое отношение к уважению имеет утилизация мертвого тела? Он был хорошим Хранителем, и чего не заслужил — так это того, чтобы быть убитым. Но на это кое–кому не хватило… уважения. Надеюсь, Вы извините, что я не поддерживаю идею махать после драки кулаками, обходясь с мертвым телом с деликатностью, в которой было отказано живому.
Похоже, его таки проняло, аж шерсть на загривке вздыбилась. Правда, с неожиданной стороны раздражения чужой позицией — зато сразу стал мне намного ближе, роднее и даже, пожалуй, понятнее. Сам постоянно страдаю от необходимости нянчиться с личностями, во главу угла ставящими свое конституционное право быть слабаками и идиотами.
Ладно, остынь, нигилист. Я и сам склонен понимать уважение как несение возмездия во имя Луны. Давай, досказывай, чего еще нам тут полезно знать, и чего полезно не знать совсем.
Чтобы вы туда сразу полезли?
Как угадал? Кто–то проболтался?
Проявил смекалку. Там, на реке, интересовались возможностью помыться и добротно почиститься — это вон туда, там наши местные термы. Не удивляйтесь, что они весьма качественно обустроены на фоне общей аскетичности Цитадели — водные процедуры очень важны для представителей многих наших видов.
Культ чистоты?
Мистер Мейсон, мне начинает казаться, что Вы надо мной насмехаетесь. Мы не склонны ни к каким культам. Просто у нас зачастую бывает необходимость быстро и качественно отдохнуть и набраться сил — для этого есть специальные релаксационные техники, которые лучше всего проводить в воде.
Как же, как же, знаю такое слово. Охотно поучусь, мне пригодится. Покосился в указанном направлении — за длинным коридором разглядел вделанный прямо в каменный пол резервуар емкостью… Надо как–то отучиться мерять каждый встречный водоем на девкоизмещение. Не, ну а что? Недореализованная детская фантазия. Пока нормальные люди избавлялись от этих комплексов путем опробования, я ползал на пузе по обширным латиноамериканским пажитям с ножом в зубах. А когда наконец дозрел до того, чтобы позволить себе цивильный быт — видимо, образ этого ножа в зубах так и закрепился, ибо бассейны мигом пустеют от девиц по мере моего приближения.
Это кстати, по крайней мере есть куда Айрин сплавить, чтобы на мозоли не жала. А переодеться есть во что? Вот хотя бы в такое, как у тебя, рубище. Хорошо бы и сапоги, а том мои чего–то совсем…
Они правда совсем — швы полопались, подошвы потрескались, наступать боязно. Хрен бы с тем, что жалко — но вдруг случится в леса выходить? Босиком я бы и в самый невинный среднеполосный лесок ни за какие коврижки не сунулся.
Там же за термами есть ряд хозяйственных помещений. Насчет размеров не уверен, но время у вас есть — можете заняться подгонкой.
Эл обрел вид весьма целеустремленный и даже, сказал бы я, несколько насупленный. Ну и ладушки, именно этого я от него постоянно желал в те моменты, когда он нагло лучился неуместной жизнерадостностью. Так что не стал его задерживать, когда он бодро протрусил мимо кают–кампании. И сам следом не пошел — не то придется еще помогать кантовать ту тушу, а так и грыжу нажить недолго. Только изъял топор, пока не потерялся.
Все прячьтесь — Мейсону не досталось пулемета, — торжественно отметил мое возвращение Мик. — Он в таких случаях ужасно нервничает.
Что характерно, свой брикет он так и не одолел — приличный кусок еще лежал на столе, а фон развалился с опорой на стену, поглаживая вспученное брюхо. Это обнадеживает. Проблему хлеба решили, остается назначить ответственного за зрелища на этих каникулах.
Приняли решение переоборудовать тебя в рукопашного пехотинца. Вот нашли топор, чтоб уравнять шансы с мумбой.
Положи где–нибудь, чтоб на виду был, — фон расслабленно отмахнулся. — Я, походу, зря не поверил, что оно разбухает… еще как! Этого кирпичика, я так полагаю, нам на четверых с запасом хватило бы пообедать. Очень удобный фасон, будем уходить — напомните мешок набить… у них еще много, а нам там пригодится.
Вот, кстати, мешок. Я подобрал его рюкзак, вынул биту и мачете и заглянул внутрь. Фонарь. Это дело хорошее. Большая пластиковая бутыль с… отбеливателем?… Вот так всегда, что было, то и ухватил. Книга, заложенная линейкой. Воннегут, «Колыбель для кошки». Нет худа без добра — будет чем в Чарли метнуть, когда вконец задостанет вопросами. Читай, мол, там про все написано, на пару дней это его озадачит. Полуржавый герберовский мультитул, который я помню с малых лет, а он все никак не сломается. Рация. Одна штука. Гений, блин. Ручная соковыжималка. Парочка компакт–дисков в бумажных конвертах, без каких бы то ни было пометок. Если заточить по ободку, можно попробовать кидаться. Россыпь пивных пробок — надеюсь, он их не ссыпал сюда впопыхах, а собирал много лет и попросту забыл вытряхнуть. Вот так всегда — ни патронов, ни гранат, ни журнала с голыми тетками, даже спичек не прихватил. Кто и куда так собирается?…
