Дмитрий Казаков - Кровь ангелов
– Мерзость, мерзость, мерзость… – прошептала Ультима, содрогаясь всем телом. – Невероятно… сивилла ничего не придумала… откуда они только вылезли, ведь даже в годы Войны Сердец о них не было слышно!
– Сивилла? – Ларс сплюнул, и упавшая на ступеньку слюна оказалась красной. – Кстати, придется ее убить. Давай-ка…
Энхо решил, что ослышался.
Невозможно, не мог такое сказать тот, кто собирается управлять Империумом, сидеть на Мерцающем троне, именоваться Божественной Плотью, принимать поклонение миллиардов!
Но Ларс это сказал.
– Нет! – Энхо показалось, что он кричит, но на самом деле он еле шевелил губами. – Вы не можете… это подло… вы же сказали, что ей рядом с вами будет безопаснее всего… Так нельзя!
Ультима обернулась – черные как смоль глаза на осунувшемся лице.
– Честный юноша, – произнесла она.
Ларс хмыкнул, поднятый виброклинок в его руке блеснул, точно вырезанный из бирюзы. Напомнила о себе боль, Энхо шатнуло, а когда он восстановил равновесие, то уроженец Аллювии был уже рядом.
К старой боли прибавилась новая, в животе, и поползла вверх, раздирая плоть.
Эру Венц опустил глаза и увидел, что вибросталь режет его тело, по серо-голубому клинку текут алые струйки.
– Зачем? – спросила Ультима, и голос ее донесся словно издалека.
– Так надежнее, – ответил Ларс. – Никто не увидит, никто не узнает.
Ноги Энхо подогнулись, и он упал, ощутил холод мраморных ступеней, что-то мокрое под рукой. Свернулся в клубок, словно ребенок в утробе матери, не ощущая ни злости на того, кто его убил, ни страха, только облегчение, что все наконец закончится… не худшим образом.
А потом стало темно.
* * *Видя лицом к лицу тех «птенцов», что убили Эльтирию, сестра Валерия испытывает постыдный для сивиллы страх – животный, ослепляющий, заставляющий корчиться ужас. Она отступает за спины мужчин, а затем и вовсе выскальзывает в одну из боковых дверей, покинув лестничную площадку.
Там и прислоняется к стене, мелко дрожа и вслушиваясь в звуки схватки.
«Мы никогда не готовились встретиться с подобной опасностью, – думает она. – Никто не мог помыслить, что Орлиное Гнездо вернется… а ведь против него бессильны самые надежные наши инструменты – ирунаре, а также накопленные человечеством знания».
Что они против того, кто человеком быть перестал даже биологически?
А тот, кто называет себя Карелусом, рассчитал все очень верно – рядом с Божественной Плотью безопаснее всего, ведь он сам тоже не подвластен ирунаре, а значит, никто из Антрум Ноктурна ничего не заподозрит, а рано или поздно появится шанс повлиять на очередного хозяина Мерцающего трона, соблазнить его симбиозом с эргом.
Вскрики, топот и лязг затихают, доносятся голоса – Ларс, женщина-супремус и еще кто-то.
Неужели бой закончен и «птенцов» убили?
У Валерии мелькает мысль не возвращаться на лестницу, поспешить по коридорам к эмпориуму – плевать, что юный претендент в императоры запретил ей полеты, сивилла отвечает только перед сестрами с Аркануса и должна передать туда информацию…
Но потом она ее отвергает.
Нет, это могут воспринять как предательство, и ни к чему портить отношения с новым хозяином Империума, да еще и единственной силой, что в состоянии остановить «птенцов»…
Кто знает, сколько их всего?
Валерия выбирается на лестничную площадку одновременно с отрядом варваров, находившихся в арьергарде и не успевших принять участие в скоротечной и беспощадной схватке.
Ларс стоит на ступеньке, те, что ниже, залиты кровью и завалены трупами: двое «птенцов», преторианцы и их-керимберы, флотские офицеры в серых комбинезонах. Рядом с самозванцем топчется женщина-супремус, и, судя по не совсем уверенным движениям, она ранена.
– Вперед, время ждать не будет, – говорит Ларс, нетерпеливо взмахивая рукой.
– Но как же наши соратники? – спрашивает командир варваров, невысокий, но очень широкоплечий.
– Их мы похороним потом, как положено, – голос юноши звучит уверенно и жестко. – Но сначала – победа!
Этот парень хоть и не обладает кровью ангелов, командовать умеет.
И они шагают вверх по лестнице, туда, где, судя по треску, шипению и вскрикам, авангард вновь вступил в бой. Сестра Валерия не лезет вперед, остается в самом конце колонны – рисковать ей смысла нет, а если сивилла понадобится, то ее найдут и позовут.
Поэтому она ничуть не удивляется, обнаружив женщину-супремуса рядом.
– Что-то не так? – спрашивает Домина Каос, внутренне подбираясь.
По соседству находится существо, не менее опасное, чем любой из «птенцов», но вроде бы принадлежащее к человеческому роду.
– Могла бы и догадаться, сивилла, – отзывается женщина-супремус. – Все просто.
Догадка бьет Валерию, подобно вонзившейся в макушку молнии, и она вздрагивает – Ларс знает, что он не потомок Антея Основателя и ему не нужно, чтобы еще кто-нибудь знал это, особенно сейчас, пока он еще не император, а всего лишь претендент на Мерцающий трон.
Бежать? Не выйдет.
Сражаться? Бессмысленно.
– Вы передадите всю информацию об этих «птенцах» на Арканус? – спрашивает она шепотом.
– Да, – отвечает женщина-супремус. – До встречи на Обратной Стороне.
Один из шагавших впереди их-керимберов оборачивается, бросает на них удивленный взгляд.
Валерия зажмуривается, и в тот момент, когда виброклинок входит в ее плоть, видит младшего брата – не солидным седым мужчиной, каким он был пять лет назад, во время ее визита на родную планету, в Таэдаполис, а ребенком, насупленным мальчуганом с встрепанными черными волосами.
Холод и тьма поглощают ее, нечто похожее на ирунаре.
Вот только нет рук сестер, чтобы вынырнуть обратно к жизни…
* * *– Мой государь! Мой государь! – назойливый голос ввинтился в уши, причиняя боль, и Вальгорн неожиданно обнаружил, что задремал прямо в таблинии, за рабочим столом.
– Что?.. – спросил он, поднимая тяжелую, как с похмелья, голову.
Перед глазами все плыло и двоилось, так что он с трудом опознал замершего на пороге Карелуса.
– Надо уходить, мой государь, мятежники скоро захватят эти помещения, – сказал горбун, нервно оглядываясь.
– А мы что… как же так? – пробормотал Вальгорн, с трудом ворочая тяжелым языком.
– О, воины доблестного Тевта сражаются, но они пока не в силах остановить врага, – доложил Карелус. – Ничего, верные Божественной Плоти части должны прибыть в течение часа, и тогда ситуация изменится. Но сейчас, мой государь, нам нужно уходить, отступать куда-нибудь за тронный зал, в восточное крыло.
Через приоткрытую дверь доносился характерный треск лучевых ружей, тянуло горелым.
– Да, конечно, – Вальгорн поднялся и осознал, что тело слушается отлично, так же как раньше.
Заторможенность, тяжесть в мышцах и онемение – все исчезло.
Короткий сон освежил его.
– Идем, – сказал он.
В вестибюле перед таблинием обнаружились шестеро телохранителей с Волюнтаса. Старший рыкнул что-то, не дожидаясь приказа, и они кольцом выстроились вокруг Вальгорна, зашагали вместе с ним.
Вниз по лестнице, затем через Большую Анфиладу, в обход тронного зала…
Когда добрались до нижних ступеней, позади громыхнуло так, что качнулись стены.
– Хм, что это еще? – пробормотал Вальгорн, оглядываясь.
Накатила злость – он в своем дворце, на своей планете, в своем Империуме, но вынужден отступать и прятаться, а хозяйничают здесь наглые чужаки во главе с аллювианским выскочкой!
– Плазменные гранаты, – отозвался старший телохранитель. – У нас есть на крайний случай.
Похоже, крайний случай действительно наступил.
Целиком и полностью Вальгорн осознал это, когда они вступили в Большую Анфиладу. Шагавший впереди варвар неожиданно остановился, так что хозяин Империума налетел на него.
Не успел выругаться, как его схватили и швырнули на пол.
Сверху зашелестело, синий луч вонзился в стену прямо над Вальгорном.
– Огонь! – рявкнул старший телохранитель.
Вальгорн перекатился в сторону, оказавшись рядом с Карелусом, и поднял голову.
По ним стреляли спереди, а это значит, что дорога через Большую Анфиладу перекрыта, и нужно либо прорываться, но сделать это будет очень трудно, либо отходить…
– Мой государь, что вы прикажете? – спросил горбун.
– Назад! – гаркнул Вальгорн. – Отступаем!
Не время поддаваться гневу и очертя голову лезть под залпы лучевых ружей… Нужно оторваться от врага, дождаться подмоги, и затем уже показать, кто здесь хозяин.
– Назад! – повторил он, но варвары-телохранители словно не услышали.
Сам отполз еще на несколько метров и только после этого встал – прикрыт выступом стены, здесь в него не попадут. Вытащил меч из ножен, и голубое сияние лезвия из вибростали наполнило душу уверенностью – он не погиб двадцать один год назад, когда Нервейг уничтожил всех родичей, и не умрет сейчас, ведь теперь он сам стал Божественной Плотью и способен защитить себя.
