Дмитрий Воронин - Скайгард
По большому счёту цель почти всегда благая - преступник должен быть пойман, закон должен торжествовать. И так ли уж важно, когда в победном марше проскальзывает тонкая нотка горечи. Фарроу подобных методов не признавал… довольно долго не признавал. Лейтенанта он получил уже в сорок пять, больше в качестве признания за долгую службу, чем в награду за заслуги. Заслуг тоже хватало, но ничего экстраординарного, ничего такого, о чём взахлёб вещали бы охочие до сенсаций журналисты. Повседневная работа, рутина.
Однажды ему удалось выйти на серьёзных людей. Лейтенанту предложили компромисс… вполне приемлемый, кстати. Но Фарроу отказался. Тогда прозвучало другое предложение, на этот раз ценой вопроса стали жизни его, лейтенанта, близких…
Сложно сказать, многим ли хватило бы силы воли, чтобы не отступить в подобной ситуации, чтобы не ощутить себя щенком перед атакующим танком. Фарроу организовал охрану жены и дочери, продолжая раскручивать дело. Чем это противостояние закончилось ясно и без объяснений.
Похоронив семью, лейтенант радикально пересмотрел свои взгляды. Теперь он желал не просто довести дело до суда - он жаждал крови и, что важно, не каких-то отдельно взятых личностей, прямо или косвенно причастных к трагедии, а крови преступного мира в целом. Последующие три года Детройт запомнил, как кровавое непрекращающееся избиение. Мафии лейтенант полиции противопоставил огромный опыт, презрение к смерти и в высшей степени информативные базы данных полиции.
Позже эксперты оценили результаты его действий по формуле 3:1. То есть в среднем три трупа в день. Мелкие шестёрки, опытные «крёстные отцы», купленные копы и адвокаты (закон впрямую не нарушающих, но делающих себе состояния на вытягивании своих нечистых на руку боссов из сложных ситуаций) - разряд в голову, разряд в сердце. Своеобразный почерк.
Его искала вся полиция, его искали спецслужбы Федерации, его искала мафия. Особенно последняя - потери детройтских семей были чудовищными, большая часть так и не оправилась в конечном итоге. Его искали многие - и никто не имел ни малейшего представления, а кого всё же искать-то.
Осунувшийся от перенесённого горя не молодой лейтенант, ушедший с оперативной работы в офис, к бумагам и отчётам, особых подозрений не вызывал. Канцелярская крыса. А зубы у крысы были те ещё…
Фарроу теперь не брезговал ничем - в том числе с готовностью изымал у «казнённых» неправедным путём нажитое имущество. Несколько удачно проведённых операций принесли ему первые серьёзные деньги, которые тут же были пущены в дело. Фарроу создал свою личную армию, в которой солдаты никогда не встречались ни друг с другом, ни со своим командующим.
Строжайшая конспирация, ни один из тех, кто выполнял для лейтенанта грязную (порой - чудовищно грязную) работу, не знал о своём нанимателе ничего - ни лица, ни голоса. Знали только одно - цель всегда заслуживает смерти, вознаграждение всегда будет выплачено сполна и вовремя. Начиная со второго года этой «двойной жизни» талант лейтенанта раскрылся в полной мере.
Практически ни одной проваленной операции. Практически ни одного свидетеля… и при этом ни единой невинной жертвы - в том числе и в тех редких случаях, когда на смену пистолету или бластеру приходила взрывчатка.
Возле каждого трупа - краткий перечень прегрешений. К этому времени журналисты уже давно приклеили неизвестному борцу за справедливость не слишком оригинальное прозвище «Мститель», и даже самые радикальные из репортёров всё же осторожно замечали, что подобный размах - это как-то слишком уж. То есть тот факт, что в Детройте стало почти невозможно купить наркотики, радовал, но всё же…
Его вычислили, как уже говорилось, спустя три года.
На чём именно погорел самый известный преступник века, осталось тайной. По мнению некоторых, «Мститель» просто устал. Или посчитал свою миссию завершённой. Одинокий друг» встретился с лейтенантом Фарроу за семь дней до того, как Колин удостоился смертельной инъекции[31]. Было собрано более миллиона подписей в его защиту, но сам Фарроу отказался опротестовывать приговор. «Одинокий друг» оставался с лейтенантом до последнего мгновения и исчез лишь после того, как сердце «Мстителя» остановилось.
- Не понимаю я… - вздохнул Джад. Ну что интересного в убийце? Катя надолго задумалась, затем покачала головой:
- Знаешь, мне кажется, что «одинокие друзья» ищут не столько людей с интересной судьбой, сколько чистых помыслами.
- Святых! - фыркнул Келфер. Снежка прыснула, улыбнулась и Лена, но Катя шутки не приняла.
- Нет, не святых. Уж Фарроу точно святым не был. Скажем, умеющих услышать чужую боль и сделать её своей. Или видящих перед собой великую цель и верящих, что достижение этой цели стоит жертв, и готовых принести себя в жертву.
- Господи, как пафосно! - вздохнула Лена. И потом, если ты права, то мы здесь торчим совершенно зря. Я лично явно не гожусь на роль подвижника.
- Я тоже, усмехнулась Катя.
Толстая белесая водоросль на её плече изогнулась, высунула крошечные чёрные глазки на тонких прозрачных ножках и неспешно оглядела вмиг оторопевших людей.
"А это мы ещще поглядим, Ка-атя…" - раздался в голове у девушки тихий шёпот, и она тут же ощутила, как всё её существо окатила волна доброжелательности и симпатии. И сразу схлынула усталость, на душе стало спокойно и радостно.
- "Ты хорошшая. Мы подружжимся…»
***Восемь человек - для такого количества коридор был, пожалуй, узковат. К тому же следовало учесть тот факт, что гордое звание «человек» из этих восьмерых в самой полной мере принадлежало лишь половине - остальные, хотя формально и принадлежали к Homo Sapiens, внешне больше напоминали специально выведенных особей. Выведенных для того, чтобы мало думать и больно бить. Массивные тела, сплошь перевитые мышцами, проступающими сквозь плотную ткань стандартных армейских комбинезонов, скошенные лбы, маленькие глазки…
Каждый в отдельности и тем более все вместе они производили довольно неприятное впечатление, а если на человека знающего так и слегка пугающее. В Федерации таких созданий - генетически моделированных телохранителей - не жаловали. И не потому, что (по мнению многих профессионалов) истинный бодигард должен быть гибким, как змея, и стремительным, как мангуст.
Ситуации разные бывают - где-то более полезны и такие вот «шкафы», не столько ради того, чтобы закрыть хозяина от пули, лазерного импульса или банального ножа, сколько для создания некоего антуража. Впечатление произвести. Потому что практика показывала - на иного проще оказать давление демонстрацией такой вот грубой, тупой силы. Хотя, несмотря на габариты, с реакцией у здоровяков особых проблем не было. Как и со многими умениями, вполне полезными для святого дела охраны того, кто готов за это платить. Унюхать взрывчатку, на вкус определить до полусотни распространённых ядов (и при этом не сдохнуть от излишнего рвения), видеть в почти полной темноте, слышать шёпот с полусотни шагов - мало ли что понадобится бодигарду в работе. Вот за это их и не любили.
Запрет генетических модификаций, введённый в 2168 году, изрядно подорвал бизнес многих людей, не желавших принимать во внимание мрачные прогнозы учёных. Да и журналисты с готовностью подлили масла в огонь - ну, допустим, попытка создания новой расы с пси-способностями окончилась большой кровью, но можно пойти и другим путём. Сделать человека более сильным, более выносливым, более приспособленным к сложным условиям окружающей среды.
Увы… и в этот раз теории оказались несостоятельными. Любое сколько-нибудь значительное изменение физических данных неизбежно вело к ухудшению интеллекта. А попытки вывести суперинтеллектуалов, пусть даже (как в низкопробной фантастике) хлипких и болезненных, и вовсе не увенчались успехом - с огромным трудом нащупали только способы усиления эмпатии. Да и то в итоге оказалось, что к людям эти методы почти не применимы - не может человек выжить, сопереживая всему миру. Сходит с ума уже через полгода-год, максимум - лет через пять.
Вот кошка или собака - дело иное. Для собаки царь и бог един - её хозяин. Его желания и эмоции важнее всего, его слово - закон. С кошкой ещё проще, для неё бог - она сама. Все прочие делятся на тех, кто может налить молока, тех, кто может при случае и пнуть, и остальных - коих следовало попросту игнорировать.
Когда Кейптаун отделился от Федерации и, что важнее, от суровых мужчин и женщин, готовых «добрым словом и пистолетом» обеспечивать исполнение федеральных законов, исследования в вопросах генетического моделирования на этой довольно благодатной планете развернулись в полную силу. Спустя всего лишь десять лет (срок для такой работы воистину ничтожный) были достигнуты и первые успехи… ну, не то чтобы успехи, но, скажем, относительно стабильные результаты. И четвёрка мордоворотов, своими плечами перекрывавших чуть ли не весь коридор, ведущий к подземному бункеру, являла собой как раз результат такого вот «успешного» эксперимента. Бычья сила, хорошая скорость, продвинутая сенсорная система - и мозгов ровно столько, сколько нужно для уяснения несложных приказов.
