Наталия Курсанина - Игры на свежем воздухе
Орки притащили двоих. Одного кинули на землю, а второй… второй был эльф! Попался остроухий! Есть в мире справедливость! Может, я не могла отомстить за убитых ребят своими руками, но Боги этого мира меня явно услышали и решили наградить за мои страдания. Да, я жестокая, а как иначе? Я же не сопливая девчонка, которая от одного вида крови, что своей, что чужой уже падает в обморок. И я радовалась, по-настоящему радовалась тому, что, наконец, остроухий прочувствует то, на что обрекли его собратья ни в чем не повинных детей.
Эльфа распяли между деревьями. Теперь я смогла рассмотреть его во всей красе. Высокий под два метра роста, не худой, а тонкий, но нельзя сказать, что выглядит непропорционально. Просто, как у женщины, плечи узкие и жира нет. Лицо вытянутое, скуластое. А вот уши действительно большие, почти в ладонь. И стоят торчком. Такие уши под волосами не спрячешь и шапку на них не напялишь - все равно будут топорщиться. Лицо я не могла как следует рассмотреть - свет костра бликовал на темных потеках. Досталось эльфу знатно. Но, как я поняла, это было только начало экзекуции, которую собирались устроить пленнику орки. Что ж, посмотрим. Места хоть и на балконе второго яруса, но самые лучшие - королевские!
Через некоторое время я поймала себя на том, что начинаю уважать остроухого. Пусть он и сто раз эльф, но терпеть боль умел. Не кричал, не умолял о пощаде. Иногда только поднимал голову и короткой фразой на лающем языке доводил орков до массового психоза. Те кричали в ответ, и эльфу доставалось еще больше. У меня возникла мысль о том, что скорее бы он уже умер и пытки, в конце концов, прекратились. Запах паленой плоти долетал даже на эту сторону поляны. Было бы что-нибудь в желудке, меня бы в очередной раз стошнило. Наконец, эльф обвис неподвижной тушкой, не реагируя на ожоги. Скорее всего, не умер, а потерял сознание. Но оркам этого хватило, что бы направить свое внимание на второго пленника. А вот это уже хуже! Вторым оказался человек. Такой же высокий как эльф, крупный, длинноволосый (мода у них, что ли, такая), но с типично человеческими чертами лица. Им занялись по уже отработанной схеме и мне, в который раз, захотелось вывернуть желудочный сок прямо оркам на головы.
Один из орков, что-то пытаясь узнать, задавал вопросы, поднимая голову мужчины за волосы. Я видела только кривую усмешку, перечеркивающую залитое кровью лицо и все начиналось по-новой. В какой-то момент я поняла, что грызу собственный кулак, пытаясь удержаться от криков. Состояние было близко к панике и от необдуманных действий останавливало только понимание своего бессилия. От этого злость накатывалась еще больше. Что я могу сделать? Героически спрыгнуть со своего насеста и размахивая бревном отметелить десяток задоспешенных, вооруженных, взрослых мужиков? Это не подростки, держащие меч как длинную палку. У каждого из нас есть предел крутости, дальше которого только идиотизм. Орки меня заломают одной левой и висеть мне рядышком с эльфом. Нет, скорее всего, не висеть, а лежать… и сразу под всеми. К женщинам всегда во все времена применяли другие виды воздействия.
Мужчина выгнулся и громко застонал. Первый звук, услышанный из человеческих уст, вогнал меня в стопор. Бросило в жар и я поняла, что значит сопереживать. Помогая игровикам, я делала то, что должна. Я злилась, мне было их жалко, но вот такого чувства сопереживания еще у меня не было.
- Держись! - закричала я мысленно, всей своей силой потянувшись к парню.
«Держись!» - рука тянется помимо моей воли, в ладони жар, пальцы нащупывают «нить» и пытаются ее ухватить. Она вырывается, бьётся, не дает себя удержать. Мне почему-то очень важно ее схватить.
«Держи его!» - четкий, пришедший из вне, крик в моей голове, и нарисованный образ огромной, высокой женщины с клубком и ножницами. Богиня? Норна?
И я, наконец, хватаю тяжелую, тонкую нить - нить жизни.
Через нее потекла от меня энергия. Чувствую, как немеют ноги. Нет, самой не удержать. Мало, моей энергии, мало. Надо еще! Подсознательно протягиваю вторую руку к лесу. Дубы отозвались первыми. Не потому ли я их так люблю, что от них всегда можно получить помощь. Но только в самом крайнем случае. Иначе не помогут. Держу двумя руками - одной человека, другой - деревья. Теперь надо их соединить. Как? Если бы я знала!
«Сердцем!»
Правильно! Я сопереживаю, я сочувствую, значит, сердечная чакра работает в авральном режиме. Подтягиваю обе руки к груди. Еще немного… Резкая боль заставляет судорожно всхлипнуть и обессилено повиснуть на ремне. Хорошо все-таки, что я подстраховалась и обвязала себя и ветку поясом. Рука чуть не выпустила нить жизни. Но не выпустила же! Теперь уже ни за что не отпущу. Чувствую, как пульсирует энергия, вливаясь и протекая через меня.
«Держись!»
Человек поднимает голову. Отлично. Значит получилось. Я направляю энергию туда, где самые горячие участки - это раны. Мне удается остановить кровь в самых тяжелых из них. Всё… дальше у меня не получается. Я могу только держать и всё. Остальное от меня не зависит.
Нить монотонно пульсирует передавая энергию жизни из деревьев в человека. Через меня. Я держу рукой тонкий тяжелый, как свинцовый стержень, канал. Запястье немеет, пальцы дрожат. Долго я еще смогу? Хочется верить в себя. В собственные силы. Разве, что верить… потому, что их нет.
Указательный палец подрагивает, будто под ним что-то дергается. Надо почувствовать… ты же можешь? Правда? Могу… это как? Тоненькая-тоненькая ниточка пытается отделиться в сторону эльфа. Я иду за ней. Между эльфом и человеком целая путаница вот таких же тоненьких, почти не осязаемых нитей. Они связаны? Эльф и человек? Любовники? В голове вспыхивает и расцветает злой обидой картина двух мужчин стоящих над чашей с кровью. А, кровные братья! Вот так бы сразу! Тянусь к эльфу и получаю по пальцам - «Не меня! Его!».
«Заткнись!» - сердито советую я.
Сосредоточиться на вырывающейся из пальцев нити трудно. Едва успеваю подхватить за самый кончик. Есть! Теперь энергию… деревьев… деревья… какие? Образ клена. Вязкая, тянущаяся будто мед, золотая нить кленовой энергии. Через чтобы ее пропустить? Через сердце не могу - оно уже занято. Остается только… чакра воли. Солнечное сплетение. Как хлыстом по нервам! Больно!
«Отпусти!»
«Щщас!»
«Двоих не вытянешь!»
Разогнался! Веселая ярость захлестывает, хоронит все остальные чувства. Что бы я, да не удержала?! Да за кого вы меня принимаете? За слабую, сопливую девку? Думаете, я не выдержу даже сотой доли того, что пришлось терпеть вам? Мудаки! Сами смотрите не сдайтесь! А я… удержу… обещаю.
На грани смеха мысль: «Я держу эльфа! Ах-ре-неть!» Я - эльфа! Остроухого, убивающего детей…и я отдаю ему свою энергию, свою жизнь. Смешно. Аж, плакать хочется.
Орки ушли. Оставив на поляне потухшие костры и два неподвижных тела. Как я не заметила? Последние часы я уже ничего не чувствовала, не видела, сидела будто в трансе. Только ниточки еще натянутыми нервами бились в руках. Спорить с Богиней Жизни. Перехватить ее клубки - я что, сделала ЭТО? Да я монстр, господа! Я крута и не меряна! Можно гордиться собой. Что я и буду делать, если выживу. Рук не чувствую, ног - тоже. Голова даже не квадратная, она просто отсутствует по ощущениям. Последняя мысль: «Еще двое… в моей личной коллекции спасенных за сутки… Если кто-то еще… захочет спасения… бюро добрых услуг закрыто… я… пошла… спать…» И разум, напоследок долбанув очередным прострелом виски, отключился за ненадобностью.
10
Надо мной полушепотом переговоры. Блин, ничего не понимаю! Вспоминаются беседы с Ано по поводу того, что во многих книгах попаданцы сразу говорят со всеми без языкового барьера. Тут в соседнюю страну поедешь и то не можешь половины слов понять. Я по-польски с десятого на двадцатое понимаю, а по-турецки только на третьем месяце заговорила, хотя жила там и каждый день слышала. А тут какие-то ненормальные полиглоты - попали в чужой мир, и сразу давай все понимать и со всеми базарить. Так что придется спокойно воспринимать то, что мои спасенные говорят не по-русски.
Мужики, наконец, замечают мои потуги поменять положение тела. Человек, лежит рядом. Спокойно так лежит и на меня смотрит. А эльф уже сидит, прислонившись к той самой многострадальной липе, из гущи ветвей которой я смотрела ночное представление.
- Извините, мужики, но я вас не понимаю, - отвечаю я на очередную тираду человека.
Они переглядываются.
- Кто ты? - опаньки, а человек-то по-русски шарит! С акцентом, будто подбирая слова, но говорит же!
Первый ответ пришедший мне в голову: «Дура!». Но говорить это вслух?! Точно примут за ненормальную.
- Да так, мимо проходила. Вернее, ночевала спокойно, пока вы не прибыли.
Эльф что-то спрашивает на своем языке. Человек переводит:
- Ты знаешь, что ты сделала? Ты еще так можешь?
Я слушаю себя. Свой организм. На все мои потуги он отзывается глухой пустотой - ни энергий, ни деревьев я не чувствую.
