Эдмонд Гамильтон - Дочь Тора
Бринхилд посмотрела вниз на американца с выражением презрения.
— Я думала, что ты воин, чужеземец. Ты так говоришь, что как будто бы война ужасна.
— Она действительно ужасна, — объявил Фаллон от глубины чувств, его переполнявших. — Война должна закончиться навсегда, когда мои люди победят немецкую расу.
Дочь Тора и вожди сонма богов уставились на него с холодом и резким презрением, как если бы он сказал что-то позорное.
— Норны, немец говорил правду, когда сказал, что другие отдаленные расы выродились! — воскликнул презрительно Тиалфи. — Этот «товарищ» пригоден только быть рабом.
— Мои люди не придерживаются таких трусливых верований, — вставил Хейзинг гордо. — Мы возвеличиваем войну и воина превыше всего остального. — Он нетерпеливо переспросил у Бринхилд. — Вы присоединитесь к нам, принцесса?
Присоединитесь ли Вы с вашими возможностями к единственной истинной расе воинов Внешнего мира?
— Я скажу! Мы присоединимся к этим немцам, — объявил Тиалфи, и быстрый хор согласия донесся от многих вождей сонма богов.
— Я напоминаю тебе снова, что это я управляю сонмом богов, — попрекнула Бринхилд сына Локи.
Хелверсон, до сих пор просто стоявший возле Фаллона, изумлено слушал взволнованное обсуждение. Теперь, в первый раз, большой норвежец заговорил своим грохочущим голосом, обращаясь к девушке на мраморном кресле.
— Вы ведь не присоединитесь к немцам? — спросил он недоверчиво. — Ведь вы — сонм богов, древние герои-боги нашей норвежской расы. И немцы — наши враги.
Хейзинг торопливо вмешался:
— Мы не враги норвежским людям, — стал отрицать он. — Как я вам сказал, мы стоим только на их защите от трусливых западных наций, которые обманывают их в соответствии со своими эгоистичными целями. — Нацист быстро добавил Бринхилд, — однажды вы, сонм богов, появились бы и присоединились к нам, а все северные народы последовали бы за нами. Поскольку ваши имена имеют древнюю власть в сердцах севера.
Фаллон знал, что нацист был прав в этом своем последнем заявлении. Появление сонма богов, древней легенды, непосредственно во главе с дочерью Тора, склонил бы старые скандинавские верования на сторону немцев.
Прежде чем американец смог изобличить остальную ложь Хейзинга, Бринхилд встала на ноги. Ее синие глаза вдумчиво размышляли, когда она смотрела вниз на них.
— Боги сонма! Решение относительно этого вопроса не должно быть поспешным, — сказала она им. — Прежде, чем я решу, я соберу совещание всех вождей наших людей. Позовите их сегодня вечером сюда, на совет.
Тиалфи указал на нациста.
— С твоего разрешения, этот человек побудет сегодня со мной. Я желаю услышать больше про его план.
Бринхилд коротко кивнула.
— Но приведи его на совет в Валгаллу сегодня вечером.
В следующий момент ее глаза остановились на темном, отчаянном лице Фаллона.
— Присмотрите за этим человеком и его товарищем, чтобы они не совершили никакой попытки оставить долину, — приказала она. — Я делаю тебя ответственным за них, Тир.
Ее тонкая фигура исчезла через занавешенный дверной проем около возвышения.
Белая рысь тихо направилась в ее сторону.
Хейзинг пошел с Тиалфи, глядя назад, на американца, с тайным триумфом. Фаллон потянул за рукав Хелверсона.
— Я не могу понять, — произнес норвежец, его массивное беспокойное лицо казалось озадаченным. — Они — старые боги моего народа. Естественно, они не должны присоединиться к захватчикам, которые теперь опустошают нашу землю?
— Они не примкнут к нацистам, если я могу помешать этому, — сказал Фаллон. — Нелс, мы должны остановить это, так или иначе! Мой Бог, та девушка может управлять молнией и непосредственно силами природы! Если нацисты овладеют ее возможностями…
Ужасные варианты развивались в его сознании. И все они содержали бедствие для Союзников. Такое бедствие не придет от простого дополнения нескольких тысяч жестоких воинов нацистских легионов. И дело даже не в том, что появление легендарного сонма богов, как союзников Оси, могло бы суеверно-благотворно повлиять на северные народы, которые последовали бы за Гитлером.
Реальная угроза была в тех огромных и таинственных возможностях Бринхилд. Эта уникальная ошибка в пространственно-временном континууме была центром космических сил, неизвестных Внешнему миру. Управляя долиной сонма богов, можно узнать, как овладеть теми силами. Если Германия узнает об этом, их ученые были бы в состоянии изобрести оружие, которое уничтожило бы армии демократических государств.
— Хейзинг не должен убедить Бринхилд присоединиться к нацистам! — проговорил Фаллон лихорадочно. — Они будут использовать ее и ее воинов как инструменты. И как только узнают тайну ее возможностей, оставят ее в стороне.
Хелверсон застонал:
— Но как мы можем остановить это? Они ведь сонм богов и жаждут войны и сражений. Они соблазнятся обещаниям немца.
— Они — раса викингов со столетними воинственными традициями в прошлом, — согласился Фаллон. — Они думают, что война является мужественной и замечательной.
— Мне показалось, что дочь Тора симпатизирует тебе, Фаллон, — произнес с сомнением норвежец. — Я видел, что ты заинтересовал ее. Возможно, если она полюбила бы тебя, то ее можно направить против предложения Хейзинга?
— Не будь дураком, — парировал американец. — Она и вся остальная часть ее людей теперь думают, что я трус, поскольку я сказал, что ненавижу войну. Мы должны найти более лучший план, который обломает нациста…
Он прервался. Вождь Тир приближался к ним, когда большой зал Валгаллы почти опустел за исключением их.
Тир имел полувыражение отвращения на твердом, седом лице.
— Теперь вы в моих руках, и я буду вас охранять, — прорычал он. — Позвольте мне дать вам справедливое предупреждение — при малейшей попытке убежать, вы будете убиты.
— Это достаточно ясно, — согласился Фаллон. — Но Вы не обязаны содержать нас в той камере снова, не так ли?
Тир пожал широкими плечами.
— Я могу сопроводить вас понаблюдать за нашими воинами на их играх, если вы пожелаете. Или, возможно, даже вид дружественный борьбы вызовет отвращение у такого любителя мира как непосредственно Вы?
Фаллон усмехнулся, но ответил равномерно.
— Мы пойдем с Вами.
Когда они сопровождали закованного в броню вождя сонма богов вниз, к длинному каменному залу, американец задал вопрос ему.
— Тиалфи очень близкий товарищ принцессы Бринхилд?
Тир смотрел на него насмешливо.
— Он надеется стать ее женихом. Хотя я не знаю, почему это должно Вас интересовать, чужеземец.
Фаллон встревожился от этой информации. Он понимал, что сумрачнолицый Тиалфи благоволит предложению Хейзинга. И если человек при этом близок к дочери Тора, он, конечно, повлияет на ее планы.
Ситуация казалась все больше безнадежной, но американец отказался от капитуляции. Так или иначе, сказал он себе в отчаянии, должен найтись путь, чтобы победить злую схему нациста.
Они появились у массивных ворот замка Валгаллы в холодный день. Оглядываясь назад вверх, он был поражен, что цитадель явно сморщилась на утесе скалы, который возвышался далеко наверху.
Хелверсон посмотрел озадаченно на серое небо.
— Я не могу понять, почему есть день и ночь в этой долине, — пробормотал он.
— Если время здесь в сто раз быстрее чем снаружи, то должен быть дневной свет и ночь каждые несколько минут.
— Ты забываешь, что это полуночная солнечная страна, раскинулась далеко на севере от Северного полярного круга, — напомнил ему Фаллон. — День и ночь снаружи — тянутся долгие месяцы. Здесь же они только долгие часы.
— Тогда прошли уже месяцы с тех пор, как мы ступили сюда, — встревожился норвежец. — Что случилось с моей страной с тех пор?
Всадники скакали далеко внизу по долине к другим отдаленным замкам, раскинувшимся по узким дорогам через темный лес.
— Они едут, чтобы вызвать всех наших вождей на совет сегодня вечером, — разъяснил Тир. — Ниорд, Браги, Хермод и все остальные будут здесь.
Седой капитан последовал вперед к маленькому естественному амфитеатру возле замка Валгаллы, в котором собралась толпа. Высокие воины-викинги, гибкие девушки-валькирии в блестящих платьях, старые женщины в длинных белых льняных платьях, даже дети — все прибыли сюда, чтобы понаблюдать за играми.
Фаллон был удивлен характером соревнований. Воины сонма богов сражались с тупыми боевыми топорами, но те оставались все еще очень опасными для черепов.
Они боролись неистово, с множеством падений, бессмысленным избиением одним другого. Мечи и щиты были в крови обоих соперников от серьезных ран.
Толпа дико ликовала.
— У вашего сонма богов грубые спортивные состязания, — прокомментировал с изумлением американец. — Я думаю, вы поубиваете друг друга в этих играх.
