Артем Тихомиров - Буря и натиск
– Нас поддержат? – поднял руку один из лейтенантов.
– Поддержат с воздуха, но на многое не рассчитывайте. Авиация нужна в другом месте. Пара заходов, не больше, парни.
Гоблины заворчали.
– А Гробовщик был прав, – сказал Сказочник Ржавому. Тот скрежетнул зубами.
– Поэтому мордобой нам предстоит большой и смачный.
Такой прогноз гоблинам пришелся по душе: уж если драться, то по полной программе, чтобы заодно, не мудрствуя лукаво, разнести и полмира. Сражение есть стихия для истинного сына гоблинской расы, говорилось в трактате одного из могучих злоговарских полководцев древности. В большинстве случаев цвету «смердящего» офицерства было накласть на стратегические хитрости. У этих парней все было по-простому: плюнуть в кулак и с воплем в свалку. Времена, однако, диктовали иные правила ведения войны, и гоблинам приходилось учиться им прямо на ходу. Даже в самых навороченных и прогрессивных войсках – подземной пехоте, которая, конечно, не уступит новомодной выдумке – воздушному десанту, – тактическое мышление, основанное на расчете, приживалось со скрипом и насаждалось железными ручищами командования. О пехоте и говорить не приходилось. Неумение согласовывать действия и классическая манера гоблинской войны «стенка на стенку» стоили Армии Освобождения в первые дни войны значительных потерь. Все оказалось не так просто, даже после многомесячного планирования, подготовки и консультаций с гномскими и человеческими военными специалистами. Эльфы не без оснований полагали, что сумеют сбросить гоблинов в море в течение нескольких суток, и почти так оно и случилось, когда на Первый Десант в День Г Дети Цветов обрушились с неба, земли и моря. Но эльфюги не оценили упорства и крепости противника, его ослиного упрямства и непролазного оптимизма в самых отчаянных ситуациях. Если других нормальных противников превосходящее число врага озадачивало и пугало, то гоблины только загорались энтузиазмом. Так что слова Тусклого насчет трудностей имели вполне определенную цель: подстегнуть в офицерах жажду набить как можно больше эльфийских физиономий.
Сказочник чувствовал, как поднимается в нем волна героического воодушевления. Подпехи не терпели позиционных боев и сидения на одном месте. Да не только подпехи – гоблины-солдаты вообще. Как говорил еще Лукавый Зим: для нас важны две вещи, и они у нас в крови, откуда их не выцарапать никому и никогда, мужики! Буря и натиск!
– Значит, так, разъясняю всем и каждому. Третья рота идет здесь, закладывая крюк с запада, вторая рота прет по центру, первая – с востока. Четвертую, мать ее, делим, чтобы усилить три остальные. Вот здесь, здесь, здесь. Артиллерию подкатим на эту высотку, но будем менять местоположение… Минометы сюда. Убираем к такой-то матери гвоздеметчиков и лезем вверх. Уже на месте навязываем эльфюгам ближний бой, заставляем их драться врукопашную. В траншеях чтобы рыло в рыло! Добираемся до второй линии гвоздеметов. Таким макаром мы и оседлаем конька. Если куклы не смогут использовать артиллерию и минометы, считайте, мы выиграли.
Рукопашную гоблины любили. Никто и ничто не устоит против идущих в штыковую амбалов, тем более худосочные эльфы. У тех свои приемчики, но, как правило, исход драки оказывался не в их пользу. Весовые категории и габариты уж больно разнились.
– А нельзя нигде под землей пройти? – спросил командир третьей роты Жрун.
– По магическим данным, укрепления не имеют потайных ходов к берегу, другие же нам недоступны. Диггеры застряли в сутках пути отсюда. Мы не можем ждать проходческие машины, парни. Наступление должно начаться не позже чем послезавтра.
– А когда оно будет наконец? – блеснул глазенками один из мордоворотов с лейтенантскими нашивками, Десна.
– Если конкретно, то завтра на рассвете. Лодки приволочем к четырем часам утра. Проследите, чтобы каждая посудина была на ходу, ни одной хреновой щелочки и дырочки! Всем гобломантам сегодня в полночь собраться на совещание. Нашим колдовским друзьям придется поработать, – сказал Тусклый. – Сигналом к началу атаки будет синяя ракета… В общем, парни, я вам одно скажу! – Капитан харкнул на пол, утерся рукавом. – По-нашему, по-простому! Все, что от нас требуется, это сломать и сжечь! Порвать эльфюг на мелкие кусочки! Больше ничего командование не требует! Чтобы духу их не было на Текучке!!!
Гоблины вскочили со своих мест и от прилива адреналина едва не свалили совещательную палатку. От их богатырского рева проснулось лесное зверье на многие мили вокруг. Часовые перворожденных на береговых укреплениях Зоны Фуин навострили уши, настороженно всматриваясь в южном направлении.
Сказочника и Ржавого вынесло из палатки и чуть не опрокинуло; они стояли у самого выхода и потому оказались на гребне могучей волны. Лейтенант скакнул в сторону от топочущего буйволиного стада и потянул за собой сержанта. Стадо прогарцевало в ночь и распалось на отдельные особи. Лагерь наполнился лихорадочным движением, как всегда бывает перед большим тарарамом.
А дождь все лил, превращая землю в кашу; она хлюпала и чавкала под ботинками.
– И все это узнал наш Крокодил? – гаркнул Сказочник, чтобы перекрыть гул двигателей грузовиков, застрявших в грязи неподалеку. Возле камуфляжных тентов возились и орали матом солдаты. Оказывается, шла разгрузка боеприпасов.
– Я с Крокодилом с Первого Десанта. Он и не такое может. Оборотень он и есть оборотень…
– Откуда же он взялся?
– Таких специально выискивали. Надо же что-то эльфюгам противопоставить – у нас-то магия ого-го! СМЕРШ, говорят, занимается распределением оборотней по подразделениям. Но Крокодил тебе не скажет, откуда он; он как фигов шаман из глуши, а сдается, так оно и есть! Слова не вытянешь.
– Точно, – согласился Сказочник. – Что-то все наши колдовские кореша не от мира сего! Что за гоблины пошли! Знаешь, чего мне гобломант сегодня сказал?
– Ну?
– Он якобы знает, что точно крякнет в Злоговаре.
– А, это он про то, что увидел однажды, когда плел чары, раскрывающие будущее?
– Гробовщик тебе говорил?
– А как же!
– Так это правда? Ну что Гробовщик записался в Армию только из-за своих видений?
– А пес его знает! Но фаталист он тот еще!
– Это точно! Дальше некуда. Декадент распроклятый. Все от эльфов, вся зараза, что жизни радоваться не дает!
– Дык, ты филу… фисо… тьфу, философ, мать твою!
– Станешь тут!
– Короче, поддался наш колдун каким-то там дурацким миражам в миске с вонючим варевом! – осклабился Ржавый.
– Может, из-за этого он и бычится и стонет постоянно? – предположил Сказочник.
Лейтенант подумал.
– Ты прав, сержант. Если знаешь день и час своей смерти, то уже не до веселья!
– Завтра повеселимся! Заглянем к детишкам на огонек!
– Точно! Пошли! Дел по горло!
2
7 июня 1549 года
Зона Фуин
Над водой стелется густой туман, извивается, клубясь, выбрасывает из своего нутра широкие полосы маскировочной тьмы. Колдуны работают в ближней зоне. Копится напряжение. Умирающая ночь дрожит.
К воде скользят фигурки волокущих лодки подпехов. Все происходит в полном молчании.
Крот чувствует, как ботинки утопают в прибрежном песке. Бежит вместе со всеми наугад. С укреплений дозорные не могут их видеть, но и самим зеленым приходится рисковать. Тьма не препятствует им, но маскировочные чары скрывают противоположный берег.
Семенящие шаги, тяжелое дыхание. Крот волочит на спине базуку, стреляющую файрболами в твердой оболочке, на плече висит камнемет, на бедре широкий нож для рукопашной, гранаты, лопатка. Споткнулся, каска, сволочь, съехала на глаза; ремни оказались плохо затянуты.
Вниз по склону, борт лодки шуршит по песку. Крот успевает заметить справа и слева толпы ссутулившихся фигур. Позади и сбоку чье-то ворчание. Оказывается, сержант Сказочник. Крот попал к нему во взвод, во вторую роту, которой предстоит штурмовать укрепления лоб в лоб.
Остановка. Новобранец вертит головой. Туман вперемешку с тьмой подходит к линии, где завершают свой путь речные волны.
«Слишком тихо, – шепчет кто-то. Крот не уверен, но, кажется, этого здоровяка зовут Пила; у него за спиной огнемет, емкость заряжена убойным чародейским варевом. – Ждут, как пить дать ждут…»
В четыре часа утра вода кажется тяжелее свинца, от Текучки распространяется холод, к которому примешивается дым от костров на эльфийских позициях. Кричат фантомными голосами призраки созданных магами ночных птиц, шелест воды усилен, чтобы скрыть от неприятеля передвижения штурмовых колонн.
Сказочник приказывает остановиться, сигналы распространяются жестами. Крот поправляет каску, утирает покрытое влагой лицо и частично смазывает боевой грим.
– Дрейфишь?
Бывалый гоблин за его спиной.
Крот оборачивается через плечо:
– Чего-о?
Из-под каски смотрит самый настоящий череп, воплощение смерти.
