Роман Караваев - Инверсия
Кобыш окинул рассеянным взглядом пустую учительскую и сосредоточился на Поляне. Поляной они называли роскошную лужайку посреди школьного парка, довольно густо засаженного мощными дубами и липами. Деревья в период создания Центров были аккуратно отобраны в Карпатах и перемещены на площадки, к тому времени уже обнесённые оградами. Стараниями лучших ландшафтных дизайнеров они превратились в уютные сады, более напоминавшие райские кущи. В каждом из них обязательно оставлялось пустое пространство, которое потом старательно выравнивалось и засеивалось изумрудной мягкой травой. Вот на такой Поляне Клюев сейчас и возился с ребятишками. Двенадцать мальчишек и девчонок рассыпались по всей лужайке, стихийно разбившись на четвёрки. Четверо о чём то самозабвенно галдели, размахивая руками, ещё четверо плавно двигались по замысловатым траекториям — то ли играли, то ли повторяли никитины уроки. Оставшиеся окружили Макса державшего в руках большого воздушного змея, сработанного под китайского дракона, и тоже оживлённо переговаривались.
Кобыш прислушался.
— Поверь, Костик, — вдохновенно вещал Клюев, — самое главное — это поймать ветер!
— А чего его ловить-то? — недоумевал чернявый мальчуган. — Давайте его просто сделаем. А то вдруг он совсем не появится.
— Нет, Костик, — убеждённо заявил Клюев. — Ветер надо именно поймать. Свободный ветер. А если он у тебя будет сделанный, то это, извини уж, не забава получится, а хорошо выполненное домашнее задание.
— Макс, — тихонько позвал Кобыш.
— Привет, командир, — откликнулся Макс. — С' возвращеньицем!
— Ты мне нужен.
— Погоди маленько. Сейчас с ребятками закончу минут через десять буду.
— Жду. — Кобыш отключился и с хрустом потянулся. Ты ещё не знаешь, какой сюрприз тебе приготовлен, подумал он, то-то удивишься.
Клюев обещание выполнил и явился ровно в обозначенный срок. Тихо проскользнув в учительскую, он застыл перед полковником с отчётливым выражением ожидания на лице.
— Ну, здравствуй. — Дмитрий встал и с удовольствием пожал протянутую ему руку. — Вижу, догадываешься, что я именно по твою душу. Нас приглашает Бородин. — И тут же ощутил эмоцию товарища. Беспокойство? Нет. Скорее, мелкий неконтролируемый всплеск смятения. — Макс? — он вопросительно приподнял бровь.
— Предчувствия, — неловко улыбнувшись, буркнул Клюев.
— Какого рода?
— Мне кажется, что-то должно кардинально измениться.
— Ну-ну, — Кобыш мягко провёл ладонью по коротко стриженной голове. — Может быть, ты и прав. Готов?
Вопрос прозвучал двусмысленно.
— Всегда, — в глазах Макса отразилась неколебимая уверенность. Он, наконец, справился с собой.
— Тогда пошли.
В следующее мгновение они оказались на смотровой площадке третьей палубы орбитальной станции. Бородин был уже там. Уютно устроившись в мягком кресле, он взирал на звёзды. При появлении Кобыша с Клюевым физик сложил губы в улыбку, и визитёры почувствовали тёплую волну, накрывшую их с головы до пят. Сразу же раздался бесплотный голос: «Рад видеть вас, ребятки! Присаживайтесь. Уделите мне несколько минут. Если не возражаете, обойдёмся без звуков».
«Да, так, безусловно, проще, — согласились гости и уселись рядышком, а Макс, давно не видевший Бородина, добавил: — И вы будьте здоровы, Андрей Ильич!»
Физик искоса внимательно глянул на него и продолжил:
— Сейчас я вам дам координатную привязку в нашем рукаве галактики. Зелёными треугольниками обозначены землеподобные планеты. Внимание.
Перед мысленным взором каждого возник голубой шарик Земли.
— Точка отсчёта, — объявил Бородин. — Нулевые координаты.
Земля стала стремительно уменьшаться, вписываясь в знакомую картинку Солнечной системы, затем и система съёжилась, а Солнце обратилось в заурядную звёздочку на фоне величественной панорамы Млечного Пути. Кое-где в этой сверкающей россыпи мелькали зеленоватые искорки.
— Ваши треугольники больше смахивают на точки, — недоумение Кобыша, проявившееся в самом начале демонстрации, достигло максимума. Ну, ни как не ожидал он подобного поворота. — Или я ошибаюсь?
— Не ошибаешься, Дима. Чтобы точка стала треугольником, следует на ней сосредоточиться. Поначалу это будет вызывать некий дискомфорт, потом привыкнете, и сам процесс превратится в часть вашей жизни. А в будущем вы сами станете без особого труда составлять такие атласы и находить пути среди. Дело привычки.
— Ты это к чему, Андрей? — с замиранием сердца поинтересовался Кобыш и быстро глянул на Клюева.
— Прошло полтора года. — Мысль Бородина окрасилась (во всяком случае, ощущение было именно таким) лёгким оттенком удовлетворения. — Первый этап завершился. Детьми теперь будут заниматься другие люди. Более к этому предрасположенные и, вы уж извините, более подготовленные. Впрочем, кто захочет, может остаться. Тем более что вы сами выбрали себе такую стезю. Я вас понимаю. Любые недавно возникшие способности неизбежно порождают желание с кем-то поделиться. Но теперь, уже неплохо освоившись со своими возможностями, вы наверняка захотите пойти дальше. Нет?
— Да, — в унисон ответили экс-пилоты.
Вот поэтому мы и составили для вас, грубо говоря, карту обозримого пространства. Что нужно, чтобы переместиться в определённое место? Нужно его очень хорошо себе представлять, буквально видеть его. Нельзя просто сказать себе: я туда хочу. Куда? Чтобы шагнуть к звёздам, вы должны нести в себе «слепок» Вселенной и научиться в нём ориентироваться. И ещё. Здесь вы в постоянном контакте с информационным полем Земли и в состоянии использовать все знания, накопленные цивилизацией. Там не будет ничего. По крайней мере, вам знакомого. Вы сможете извлечь только то, что хранится непосредственно в вашей памяти. Это, собственно, весьма краткое напутствие. Я предлагаю вам стать первыми практикантами. Пойдёте в паре. Как это у вас говорят? Ведущий и ведомый.
И опять у Кобыша на секунду перехватило горло. Он даже непроизвольно дёрнулся. А потом они с Клюевым застыли в креслах. Внешне казалось, что они впали в транс. Вероятно, в какой-то степени так оно и было. Они зафиксировали в сознании информацию, сброшенную им Бородиным, и теперь основательно её перерабатывали. У них словно возникло общее ментальное пространство, а может, Бородин подсобил. Сначала они синхронизировали воспринимаемую каждым картинку, потому что этот фрагмент Млечного Пути существовал по определённым законам, постичь которые они пока были не способны. Потом они стали рассматривать его в различных ракурсах, постепенно перемещая вокруг нулевой точки и интуитивно разбивая рассматриваемую область на сектора. Затем они сосредоточились на зелёных искорках: приближали некоторые из них, увеличивали до размеров крошечных мерцающих треугольников, не переступая, однако, той грани, за коей следует уже необратимое деяние, а проще говоря, шаг длиною в несколько десятков или сотен световых лет. В общем по давно въевшейся пилотской привычке они тщательно изучали зону будущих действий.
Когда они, наконец, решили, что достаточно усвоили звёздную карту, вновь обратили внимание на Бородина.
— Мы готовы.
— Счастливого пути, — физик дружелюбно покивал головой.
Кобыш с Клюевым выхватили из сияющей россыпи заранее облюбованную изумрудную точку, довели её до нужной кондиции и ринулись вперёд.
Переход из полумрака смотровой площадки в яркий полдень незнакомой планеты совершился мгновенно. Туманная округлость голубоватой земной атмосферы за панорамным окном в единый миг сменилась бездонным бирюзовым небом, шелковистым ковром желтоватой травы и отчётливо обозначившейся у далёкого горизонта, словно аккуратно выведенной карминовой тушью, горной грядой с двумя пиками, покрытыми снеговыми шапками. Одновременно мир наполнился звуками— шелестели листья под слабыми порывами лёгкого ветерка, где-то невдалеке журчала вода и совсем рядом раздавалось мягкое стаккато, похожее на стрёкот земных цикад. Кобыш слегка прижмурил веки и резво обернулся. Он стоял на опушке леса, тянувшегося вправо, насколько хватало глаз, а слева быстро редевшего и плавно переходившего в цепь невысоких холмов, поросших мелким кустарником. Деревья в этом лесу более всего походили на вековые дубы, правда, с сильно разветвлёнными стволами и листьями размером с добрый лопух. Среди листьев изредка просвечивали крупные шарообразные плоды с пористой кожурой, очень напоминавшие памело.
Дмитрий шумно выдохнул к поискал глазами Клюева. Макса поблизости не оказалось. Недоумённо покрутив головой, Кобыш вытянул ментальные щупы, одновременно посылая зов. Напарник не ответил. Полковник позвал ещё раз. Прислушался. Тишина. Он с досадой пнул подвернувшийся под ногу комок. Может, их способности не действуют на этой планете? Что ж, попробуем проверить. Резко оттолкнувшись, Дмитрий свечкой пошёл вертикально вверх. Нет, всё работало ничуть не хуже, чем на Земле. Даже наоборот. Чистый, насыщенный кислородом воздух, казалось, придавал дополнительный импульс умениям, давно ставшим привычными. Во всяком случае, полёт его был стремительным и коротким. Набрав высоту, он огляделся. Сверху планета выглядела ещё более привлекательной. Лес сплошным массивом тянулся к горным кряжам, которые, разветвляясь, уходили всё дальше и дальше, теряясь в зыбком мареве края земли. Это оказалась не одинокая горная гряда, как представлялось внизу, а обширная территория, занимаемая многочисленными хребтами, ущельями, плоскогорьями, ледниками и сверкавшими белоснежными зубцами вершинами. Та же оконечность леса, куда попал Кобыш, ограничивалась несколькими рядами холмов, пологими склонами отделявших её от ровной, как стол, степи. Высокие травы ходили волнами под порывами игравшего с ними ветра. Километрах в десяти от опушки неторопливо передвигалось тучное стадо местных травоядных. А за ним, на самой грани видимости, тонкой полоской изгибалась линия прибоя. То ли море. То ли океан. В общем, большая вода.
