Дэн Абнетт - Башня молний. Тёмный Король
Теперь он был Ночным Призраком.
Ночной Призрак перевернул последнюю карту и его челюсть напряглась, когда вновь возникла знакомая комбинация. Стратегиум его флагмана был погружен во тьму с островками синего света вокруг гололитических дисплеев и консолей. Примарх Повелителей Ночи не обращал внимания на окружение, игнорирую давящее ощущение ожидания, исходящее от всех членов команды.
Перед Призраком, на мягко освещаемом пюпитре, лежала изношенная колода карт, чьи края истёрлись и свернулись от десятилетий перемешивания и раскладывания. Не более чем салонная игра праздных богачей с Ностромо Куинтус, он узнал, что вариации этих карт использовались для гаданий в Ульях Мерики и племенах Франков во времена, предшествовавшие наступлению Старой Ночи.
Карты, видимо, представляли срез всех слоёв общества того времени, с различными наборами воинов, жрецов, купцов и рабочих. Древние верили, что будущее можно прочитать по сложившимся комбинациям карт, более известным как Младший Аркан, однако подобные традиции вышли из моды в этой бесцветной, мирской галактике…
За тем исключением, что сколько бы раз Примарх не мешал, а затем раскладывал на отполированном стекле пюпитре карты, выпадало одно и то же.
Луна, Мученик и Чудовище лежали в треугольном раскладе. Король был перевёрнут у ног Императора на одной стороне комбинации, а на другой, также перевёрнутым, находился Голубь, которого мудрецы полагали символом надежды. Карта, которую Ночной Призрак только что выложил, лежала поверх всей комбинации, она мало менялось за прошедшие века, и значение её, зачастую неверно толкуемое, было очевидным.
Смерть.
Он услышал шаги и поднял взгляд чтобы увидеть приближающегося Капитана Шенга, одетого в боевой доспех и окутанного церемониальной чёрной накидкой из блестящего патагия. Крылья его шлема обрамляли посмертную маску черепа пришельца с выступающей нижней челюстью, задвинутой за шею.
За спиной своего советника, Примарх мог видеть изображённую на дисплее спокойно вращающуюся сферу Ностромо. Планету опоясывали плотные облака загрязнений, цвета эмфиземной желтезны и лепрозно-коричневого. Радиоактивная луна Тенебор виднелась лишь как болезненный шар, восходящий из покрытой пятнами короны умирающего солнца Нострамо.
— Что тебе, Капитан? — спросил Ночной Призрак.
— Донесение из Хоровой палаты, мой повелитель.
Примарх безрадостно усмехнулся.
— Мои братья?
— По всей видимости, мой повелитель. — ответил Шенг. — Астропаты ощущают преломлённую психическую волну, означающую приближение через Империан великого множество судов…
— Дорн, — произнёс Ночной Призрак, обратив своё внимание на лежащие перед ним карты.
— Без сомнений. Каковы ваши приказы, мой повелитель?
Всматриваясь в мир своей юности, Примарх ощутил, как под его кожей вскипает, подобный раскалённой магме под корой умирающей планеты, вездесущий гнев.
— Когда-то Нострамо был образцом умиротворённой планеты, Шенг. — промолвил Ночной Призрак. — Его население подчинялось моим законам из страха сурового наказания, которое я обрушу на любого их преступившего. Каждый гражданин знал своё место и пойти против закона означало смерть.
— Я помню, мой повелитель.
— Я теперь мы возвращаемся к этому… — изрёк Примарх, смахнув карты с пюпитра, дабы показать неспешно текущий текст. — Убийство каждые одиннадцать секунд, изнасилование каждые девять секунд, насилие ежемесячно растёт по экспоненте, уровень самоубийств удваивается с каждым годом. В течении десятилетия от оставленного мной законопослушного мира ничего не останется.
— Без страха воздаяния, человечество возвращается к первобытным инстинктам, мой повелитель.
Ночной Призрак кивнул:
— Это так, Шенг, окончательное доказательство, что вера Императора в добродетельность человеческой натуры есть полнейшая глупость.
Капитан заколебался, прежде чем заговорить вновь.
— Значит вы собираетесь одобрить атаку?
— Конечно, — сказал Примарх, взирая на обречённую планету. — Лишь самые крайние меры послужат примером нашей силы воли. Нострамо для нас погиб. Мы пришли за вами всеми…
Ночной Призрак зашагал по центральному проходу стратегиума, дабы встать перед изображением планеты. Луна полностью вышла из-за Нострамо и теперь отражала свет, что блестел на корпусах флота Повелителей Ночи — полсотни кораблей в боевом построении, выстроившиеся над больным, прокажённым котлом, каким и являлся испещрённый лабиринтами с кишащим преступниками шпилями мир Нострамо Куинтус.
Вдалеке виднелась грандиозная рана на теле планеты, врезающаяся в тело мира пропасть, появившаяся во время пламенного прибытия Примарха. Поскольку он вышел из адских глубин, ему пришлось испытать боль и страдания, которых прочие не способны даже вообразить. Он вынес мучения своей юности и жил с кошмарным осознанием собственной смерти.
А его братья удивлялись, отчего он выглядит будто бы уже умершим…
Он услышал беспокойство позади себя и даже без чьих-либо слов, шестым чувством ощутил яростное давление множества выходящих из врат Империана космических кораблей.
— Слишком поздно, братья мои… — прошептал он. — Я исчезну прежде чем вы сможете меня остановить.
Ночной Призрак бросил последний взгляд на Нострамо и промолвил.
— Всем кораблям. Открыть огонь.
Раскалённые копья ослепительно белого света устремились из орудий бесчисленных батарей, пронзая мир. Сходящиеся и усиливающие свою мощь, сила тысячи запертых в узилище звёзд слились в колонну света, что была больше самого широкого шпиля Нострамо Куинтус.
Огромный луч рассеял окружавшую планету тьму, небеса затопило марево света и ввысь взметнулся порождённый бомбардировкой Повелителей Ночи огонь невообразимой силы, тут же воспламенивший воздух на километры во всех направлениях.
Слепящий удар чистой энергии пробил плотную адамантиевую кору Нострамо через разлом, образовавшийся после прибытия Примарха. Невообразимая мощь обрушилась на внутренние слои планеты, пока, наконец, луч не достиг ядра и галактика видела немного подобных взрывов.
Ночной Призрак наблюдал за смертью Нострамо со спокойной отрешённостью и ощущая, как чудовищность свершённого накрыла его подобно чёрному савану. Удивительно, но это была не та тяжесть, которую он ожидал. Когда он смотрел, как разламываются тектонические плиты, а расплавленное сердце планеты выплёскивается дабы поглотить поверхность и сжечь атмосферу, Примарх ощущал лишь чувство огромного облегчения.
Прошлое было мертво и он показал, что вера, согласно которой он жил до этого, была лишь пустыми словами. Отголоски только что свершённого чудовищного деяния многократно отразятся по всему Империуму и привлекут внимание тех, кто, также как и он, понимал необходимость жертв, которые требовалось принести, дабы сохранить галактику для человечества.
Нострамо горел и Ночной Призрак произнёс:
— Я беру тяжесть этого злодеяния на себя и не убоюсь его, ибо я и есть воплощение страха…
