Геннадий Эсса - Огненный шар
– Не может быть. Они ведь такие же люди, как и мы?
– Они – да, а мы – нет, – вздохнул Ник.
– Это значит, когда я этой бабе кричал, она меня все же слышала, – сказал удивленный Жан.
– Выходит, так. Но никого не видела. Ты прекращай людей пугать своими криками, – предупредил Ник.
– Мы что, в другом измерении? – не успокаивался Жан.
– Не знаю. А самое главное – не знаю, где мы вообще находимся. Какая-то глушь и болото вокруг. Вот влипли!
– Успокоились, мальчики, – сказала Ин и присела на крыльце.
– На нас даже собака не лает. Нас просто нет. – Жан побледнел и ущипнул себя теперь за ногу. – Я чувствую боль, значит, я есть.
– Мы все есть, и нас нет, – ответил Ник.
– Я что-то домой захотел. На хрена мне такие каникулы, лучше я в школу бы все лето ходил. Стукнуло же поехать к дедушке в деревню. Где сейчас мои друзья? – Жан жалобно взглянул на Ника.
– Твои друзья здесь – это я и Ин, – ответил Ник. – Хотя бы на данный момент. И нечего скулить. Голым купаться любишь да девчонок смущать, а как что, так сразу ноешь.
– Ты тоже хорош, – вступилась за Жана Ин. – Сам-то светился, как на фотосессии, голяком.
– А ты?
– Ну, хватит, – прекратила она ненужную болтовню. – Я вас знаю, вы – меня. Ничего такого здесь нет. Надо думать о другом. Я так понимаю, что из этой глуши нам добраться до Питера быстро не удастся. Что-то не припомню такого убогого селения вообще в нашей области. Надо определяться… А вообще, вы оба мальчишки ничего, – уже с улыбкой добавила Ин.
– Понравились? – спросил смущенный Жан.
– Конечно.
– Ты тоже нормальная, – сказал Ник.
– Жаль, что нас никто не видит.
– А то бы всем показали все свои красоты? Так, что ли?
– А что, пусть смотрят, – тут же согласился Жан.
– Развратник ты малолетний, – заметил Ник.
– Не хуже тебя.
– Ну, хватит, хватит, – снова оборвала их Ин. – Как будем действовать дальше?
– Надо обсудить. Нам необходимо узнать, где мы вообще находимся. – Ник, озадаченный этим вопросом, встал и взглянул на стоящие рядом избы. – Это будет трудно… Почти невозможно. Но другого выхода нет, надо что-то делать. Думайте, мальчики и девочки.
– Надо идти вперед, – предложил Жан.
– А куда? Опять в леса да по болоту, – возразила Ин.
– Нет, надо что-то реальное, – решительно сказал Ник. – Ну-ка, Жан, возьми палку и нарисуй что-нибудь на земле.
Жан начертил какие-то фигуры.
– Это они заметят. Это реально, – сделал заключение Ник. – Надо общаться с ними через письменность. Ручка у кого есть? – Он заметил удивленные взгляды Жана и Ин. – Ах, да, – спохватился Ник. – Это я о чем? Может, у них есть? А кто даст? Этот вариант отпадает. Судя по их личностям – эти люди никогда не держали в руках даже карандаши. Надо думать о чем-то другом. Давайте думайте, чего смотрите на меня?
– Вот я и думаю: у тебя с головой все в порядке? – спросил Жан.
– Предлагай свое.
– Надо идти вперед.
– Но куда? Как же нам определиться? Эти наверняка кроме своей деревни ничего не знают, – рассуждала Ин.
– Короче, так, – решительно сказал Ник и встал. – Идем дальше. Уже обсохли как следует и пока только вечер – нам надо добраться до более цивилизованного населенного пункта. Здесь у нас ничего не получится.
Они выстроились друг за другом и пошли по дороге. Ник шел впереди, Жан пропустил девушку вперед и был замыкающим. Шли долго молча, каждый думал о том положении, в которое попал.
– Ник, – наконец сказала Ин. – Я устала. Может, передохнем?
Ник остановился.
– Я не знаю, сколько сейчас времени, но нам надо будет добраться до жилья и переночевать.
– В это время здесь темноты не бывает, – заметил Жан.
– Я знаю, но не будем же мы идти вечно.
Они поднялись на большой бугор и перед ними раскинулась большая река, уходящая куда-то в леса. На берегу толкались люди, их было человек двадцать. Во главе их был всадник, одетый в старинное богатое одеяние. Вельможа сидел на коне и смотрел в сторону реки. Толпа, состоящая из мужиков и молодых парней, окружила его и молчала. Взгляды всех были озабоченные. Они преданно смотрели на верхового, неизвестного чина, в богатом халате, хромовых сапогах и шапке из меха.
Ник и его товарищи подошли совсем близко, чтобы слышать их речи и вникнуть в сложившуюся ситуацию.
– Барин, ну долго нам еще ждать здесь? – спросил один из мужиков.
– Сколько надо, столько и будем ждать, – буркнул всадник. – Сейчас еще люди подойти должны, тогда и двинемся. Терпи, мужик.
Жан посмотрел на Ин.
– Куда это они?
– А бес их знает, – прошептала она.
– Я попробую узнать. – Жан решительно шагнул в толпу, растолкал несколько молодых людей.
Они оглядывались, смотрели друг на друга.
– Стой смирно, не толкайся, – говорил один другому.
– Да я смирно стою, сам толкаешься, – отвечал другой.
– Куда нас повезут? – на ухо одному из парней шепнул Жан.
Парень обернулся, взглянул на соседа и удивился.
– Ты что, совсем? Город строить. Как будто не знаешь…
– Да я пошутил, – снова шепнул ему Жан.
– Стой смирно, барин осерчает.
– А какой город-то? – не успокаивался Жан.
– Какой город? – переспросил всадник, услышав вопрос Жана из толпы. – По велению Его Императорского Величества на реке должен стоять город – как защита земли русской от шведов. И он будет стоять! Царь решил – царь сделает! А вы, холопы, – его слуги и строить его вам и в краткие сроки.
Расталкивая толпу, Жан выбрался, подошел к всаднику и так сильно хлопнул коня ладонью, что тот встал на дыбы, чуть не сбросив его на землю.
– Кто посмел коснуться царского урядника? – заорал всадник, размахивая плетью.
Окружавшие его мужики попадали на колени.
Урядник отъехал в сторону, и бешеными глазами пожирал каждого, стараясь заметить хотя бы одно подозрительное лицо.
– А ну, иди сюда, сучье отродье, – ткнул он плетью парня лет двадцати пяти. – Это твоя работа, чернь неблагодарная? – урядник подскочил к нему и стал избивать плетью.
– Не бей его, гад, – заорал Жан что было сил и схватил его за руку.
Парень упал на землю, закрыв лицо руками, а урядник, ошеломленный тем, что его руку кто-то держит, свалился с коня и, отмахиваясь, побежал в сторону берега.
Ник подбежал к парню и под руки стал его поднимать.
– Вставай, не бойся, – сказал он ему и взглянул на обезумевшую толпу мужиков, которая не переставала креститься.
– Нечистая сила, – бормотали они и отступали в сторону берега.
Ник взглянул в испуганные глаза молодого человека. Тело жертвы побоев все дрожало – больше от неведения, чем от боли.
– Не бойся, я тебе помогу, – сказал Ник. – Кто это был?
Еле шевеля от испуга губами, парень прохрипел:
– Господь с тобой! Это царский урядник.
– Какого еще царя?
– Великого Государя, Петра Алексеевича.
Ник отпустил парня, и он рухнул на землю без чувств.
Мужики подбежали к молодому человеку и стали трясти его за плечи.
– Это ты с кем там разговаривал? С Богом?
Парень смотрел на них изумленными глазами и ничего не понимал.
Урядник пришел в себя и стал приближаться к мужикам.
Жан подошел к нему со спины и прошептал:
– Если ты, урод, еще хоть раз кого-то ударишь, я тебе яйца оторву.
Урядник шарахнулся в сторону и тоже перекрестился.
– Ты кто? – прошептал урядник, поворачивая голову в разные стороны, пытаясь увидеть источник таких наглых речей.
– Я призрак царя твоего, который следит за тобой, обормотом ряженым, – ответил Жан. – Какой сегодня год, скотина?
– Тысяча семьсот третий. – Голос урядника дрожал.
– Вот запомни этот год и кланяйся царю. Кстати, как его там величать?
– Петром.
– Петр Первый, что ли?… Ни хрена себе попали! – Жан подошел к Ин, которая наблюдала все со стороны.
– Ну, вы, мальчики, и даете, – сказала она.
– Зато знаем, где мы сейчас. Год 1703-й, лето, а царь – Петр Первый, – выпалил Жан.
– Что ты несешь? – произнесла ошарашенная Ин. – Мы же ехали в Питер, домой, а если судить по году, то города еще и в помине нет. Это что, мы с вами в прошлом?
– Нам надо с этим царским вельможей переговорить, – сказал Ник, – чтобы понять всю сложившуюся ситуацию.
– Вот иди и поговори, – сказала Ин.
– Я с тобой, – вызвался Жан. – Я с ним уже знаком.
Урядник сидел на земле, хлопал глазами и не двигался с места. Он вздрогнул, когда голос снова раздался у него за спиной.
– Это опять я, – сказал Жан. – Сиди и не дергайся. Будешь отвечать, что тебя спрашивают.
– Это что за река? – спросил его Ник.
– Нева. Устье Невы.
– А где город?
– Какой город? Здесь одно болото.
– Что, вообще ничего нет?
