Артем Бук - Наместник
Несмотря на воинственный вид встречающих, держались они подчеркнуто вежливо. Пусть обмениваться приветствиями и именами никто не стал, но здоровенный тип с множеством нашивок на рукаве, чей возраст я не мог определить из-за маски, весьма любезно предложил нам занять места в машинах. По двое в каждой. Ко мне ожидаемо пристроился Макс, Ирина и Амбал заняли другой транспорт, а Василевский, разумеется, предпочёл общество командира.
Дорога до бункеров заняла лишь пару минут, а поскольку окон в бронетранспортерах не было, я продолжал теряться в догадках относительно того, куда же меня завезли. Исходя из времени полёта, это мог оказаться Китай, либо Средняя Азия. Но там не должно быть американских военных, и тем более их постоянных баз. Конечно, обрядить в янко-канадскую форму можно любого. Даже рослых китайцев, говорящих по-английски без акцента. Непонятно только, зачем. Климат также говорил за то, что мы пересекли океан. Тихоокеанское побережье Североамериканских штатов. Точно не Калифорния — скорее, территория бывшей Канады, поглощенной своим могучим соседом пару десятков лет назад. Или некогда русская Аляска.
Табличка на входе в бункер не прояснила ничего, кроме плохого вкуса вояк, ответственных за название базы. «Форт Клинтон», подумать только. Какой-нибудь гуру национальной безопасности вроде Стоцкого наверняка сразу выдал бы мне географические координаты, но я вообще не ориентировался в тысячах баз, разбросанных империей по всему миру, и название мне ничем не помогло.
Внутрь нас пропустили так же, как и встретили — без каких-либо формальностей. Я с удовольствием прочитал табличку на окне внутреннего КПП, предписывающую посетителям предъявить документы и сдать образец ДНК. Очевидно, на дорогих гостей всё это не распространялось, и караульные лишь стыдливо отводили глаза, когда мы бодро протопали в лифт в сопровождении встретившего нас офицера. Наверное, они и камеры отключили по такому случаю.
Бункер оказался лишь верхушкой айсберга. Лифт доставил нашу пятерку на минус тридцать третий этаж, где выгрузил в длинный белый коридор, заканчивающийся единственной дверью. Офицер с нами не пошёл и, махнув рукой в её сторону, умчался на лифте куда-то вниз. Табличка у входа извещала, что мы готовимся посетить Филиппа Кастора, четырёхзвёздного генерала. Да уж, отечественная пропаганда, похоже, не врала. О наших генералах можно было сказать всякое, но я не слышал, чтобы кто-то из них брал заложников, и требовал выкуп. Тем более, живым товаром. Негоже военным разбойничать. Участвовать в корпоративных войнах — дело другое.
Стучать или звонить Василевский не стал. Просто потянул за ручку старомодной деревянной двери, выглядевшей несколько неуместно в защищенном военном объекте, и она охотно распахнулась.
* * *На секунду мне показалось, что я принимаю участие в странном конкурсе двойников. Правда, только в качестве зрителя — мне пары не нашлось. За массивным столом генеральского кабинета восседал огромный голубоглазый блондин, длиной волос не уступающий Василевскому. Причем в отличие от моего спутника он их не прятал, а гордо носил распущенными. При других обстоятельствах я бы поставил деньги на то, что они близкие родственники. Скажем, отец и сын. Хотя на глазок разница в возрасте не превышала десяти-пятнадцати лет. Субъект напялил на себя полевой комбинезон с генеральскими нашивками, но на генерала походил не больше, чем Василевский — на майора ФСП.
Прямо на столе по правую руку от генерала восседала рыжая красотка. Высокая, как Ирина, и с такими же умопомрачительными зелеными глазами, которые она не считала нужным прятать. Младше моей похитительницы примерно настолько же, насколько Василевский был младше генерала. На вид девочке было не больше двадцати, брючному костюму она предпочла обтягивающее красное платье. Тем не менее, выглядела она ничуть не менее высокомерно и угрожающе, чем сопровождающая нас «переводчица». Я бы счёл довольно вызывающей и её позу на столе у босса, но в кабинете напрочь отсутствовали кресла, помимо генеральского.
Собственно, кресло да стол вообще являлись единственными предметами обстановки в выглядящей почти стерильно комнате с белыми стенами, потолком и полом. Возможно, генерал использовал помещение исключительно для сложных встреч. Например, таких, после которых нужно отмывать полы и стены от крови. Не хватало только расстеленного везде на манер гангстерских фильмов полиэтилена.
По бокам от генерала, сложив руки за спиной, и расставив ноги на ширине плеч, стояли копии Амбала и Макса, выряженные в комбинезоны, как у их босса. Кто они по званию, я не понял — чтению нашивок североамериканской армии меня не обучали. Насчет копий я, пожалуй, погорячился. Если Василевского можно было принять за сына генерала, а Ирину — за старшую сестру красовавшейся на столе рыжей, то сходства прочих подручных заканчивались где-то на уровне этнической принадлежности.
Эрзац-Амбал был высок, но вовсе не выглядел гигантом. Гладко зализанные назад чёрные волосы и тонкие черты лица скорее позволили бы мне обозвать его Казановой, если бы не глаза. Почему они у всех разные? Может, каждый отслеживает обстановку в каком-то своём спектре? В любом случае, герою-любовнику не стоит носить линзы ярко-розового цвета. С ними он слегка смахивал на какое-то исчадье ада. Впрочем, многим женщинам наверняка понравилось бы. Интересно, у Амбала такие же? Хорошо, что он не снимал очки в полёте. Увидев такое, бедный Вербовщик вряд ли решился бы сесть в самолёт. Пришлось бы им кончать его прямо на взлетно-посадочной полосе.
Дубль-Макс был значительно выше моего нового приятеля, но весил, похоже, столько же. Худой как жердь, сутулый, с бритой наголо (а может, просто лысой) головой, он не был похож на балагура. Фиолетовые глаза Макса смотрели с сочувствуем и иронией, этот же тип смахивал на пыточных дел мастера, обожающего свою работу, и цвет глаз лишь усиливал это впечатление.
— Да будет долог твой век и велики дела, — процедил Василевский. Вычурное приветствие не показалось мне искренним. Неудивительно, с учётом обстоятельств.
— Долгих лет и великих дел и тебе, — гораздо более миролюбиво отозвался генерал. Вообще, он был единственным в комнате, кто выглядел полностью расслабленным, и даже весёлым.
То, что обе команды знакомы, меня не удивило. Внешнее сходство должно было что-то значить. Странным показалось то, что общались они на языке, не являющемся ни английским, ни русским. А объяснения тому, что я его прекрасно понимал, у меня просто не было.
Глава 5
Не успели вожди обменяться приветствиями, как чужая рыжая по-кошачьи мягко спрыгнула со стола, и оказалась лицом к лицу с Ириной. Надеть аккуратно стоявшие возле стола красивые туфли на высоком каблуке она не потрудилась. Напрасно — так она проигрывала сантиметров пять в росте. Моя попутчица не спеша сняла очки, и теперь девушки пялились друг дружке в глаза на манер боксёров перед схваткой. Вот только женской драки нам здесь не хватало.
— Вижу, ты завел себе новую игрушку, — голос Ирины звучал мягко и чуть насмешливо.
— Ну, ты же меня покинула, — благодушно откликнулся генерал. — Пришлось выбирать из оставшихся. Марре, конечно, пока далеко до тебя. Но ты ведь знаешь — она очень талантлива, и быстро учится.
— Предательница, — прошипела его протеже. — Мы с тобой ещё…
— Довольно, — как и любой высокий чин, генерал умел быстро переключаться, и теперь его голос звучал резко и требовательно. — Это переговоры. Место.
Да, кажется именно так он и сказал. Я не знал, что за странный переводчик в моей голове позволяет мне понимать шипящее наречие, которым владели все остальные присутствующие. Очевидно, наиболее мудрым было помалкивать, что я и делал.
— Это второй, — Василевский вообще никак не отреагировал на стычку девушек, продолжая сверлить взглядом генерала.
— Вижу, — генерал Кастор снова расслабился, когда его подручная заняла своё место на краешке стола. — Но вы обещали, что будет трое. Хотя вообще-то должно быть четверо.
— Мы не знаем, где четвертый. Зачем снова об этом? — пробурчал Василевский. — Ты дашь мне поговорить с ним?
— Хорошо, — генерал задумался лишь на секунду, и кивнул Казанове. Тот сделал приглашающий жест, и вышел из комнаты вслед за моим похитителем.
— Что вы ему сказали? — теперь Кастор обращался к Максу, очевидно, оставшемуся за старшего.
— Что он участник переговоров по освобождению русских пленных, — мне показалось, что против обыкновения Макс тщательно подбирает слова. — Теперь он знает, что сам объект обмена. Больше ничего.
— Вы его не принуждали? Не связывали? Сила не применялась?
Вот те раз. Похоже, коротышка не соврал, когда говорил о недопустимости плохого обращения.
