Сергей Извольский - Золотой шар
Вокруг становилось все больше людей – откуда только берутся? В большинстве своем это были патрульные, почти все в светлой песочной форме. По территории базы кто-то уже флажками и вешками огородил несколько проходов, слышалась перекличка команд, еще группа ооновцев бежала в сторону зданий. А, вот и те самые, которые безопасные тропки обозначают, – увидел я сразу нескольких человек, ставящих метки.
Велика уже рядом не было – запрыгнув на косую плиту, он прошелся по развалинам и помогал людям, пытавшимся отодвинуть в сторону один из крупных обломков. Запрыгнув следом, я увидел движение слева и повернулся в сторону коридора, темный зев которого виднелся рядом, в оставшейся относительно целой части здания. Повинуясь внезапному импульсу, перепрыгнув несколько особо крупных обломков, направился в ту сторону. Двигался я по развалинам, и понимание того, что под ногами могут быть еще живые люди, неприятно царапало по и так натянутым нервам. Да так, что в ступнях появилось неприятное ощущение сродни жжению.
Как можно быстрее пробравшись через нагромождение обломков, будто по горке наверх поднимаясь, я зашел в коридор второго этажа. С опаской, надо сказать, – на плечи сразу тяжестью страх опустился. Поморгав немного, привыкая к полумраку, сделал несколько шагов вперед и остановился у первой из дверей, дернув ручку. Заперто.
Замерев на несколько мгновений в нерешительности, постучался и тут же выругался на себя – настолько тихо и неубедительно стукнул. Размахнувшись, сразу долбанул пару раз изо всех сил.
– Эгей! Есть кто живой?! – крикнул громко, щекой приникнув к двери.
Из комнаты не отозвались, и я, постояв пару секунд, сделал шаг назад и, оттолкнувшись руками от стены, ударил ногой рядом с ручкой. Двери здесь стояли красивые, но совершенно не подготовленные к сильному механическому воздействию – эта распахнулась сразу после удара.
Комната была пуста, на кроватях не только белья – даже матрацев не было. Пройдя по коридору, я осмотрел еще две комнаты – здесь двери были открыты, но вот людей не было – уже выбрались наружу, судя по всему. У последней двери я замер – коридор дальше искривлялся – видимо, перекрытия первого этажа не выдержали, или их что-то завалило, так что здание внутри будто прогнулось.
Вздохнув, я осторожно шагнул вперед, спускаясь под уклон, аккуратно ступая по покосившемуся полу. Здесь было очень неуютно – здание будто дышало, поскрипывая и сверху чуть осыпая меня пылью из многочисленных трещин в потолке. Впереди виднелась часть наклонившейся стены, размочаленными краями из которой торчали острые куски арматуры, а поодаль за полосой затемненного пространства был виден дневной свет – наверняка проникающий в одно из рваных отверстий на фасаде. Идти туда не хотелось – там была опасность, точно. Дело даже не в том, что периодически сверху в ручейках бетонной крошки падали булыжники, и не в общем виде ненадежного прохода, а в том, что чувствовалась неясная сила там, поодаль.
– А может, ну его на фиг? – спросил я сам себя, замедлив шаг и уже было намереваясь вернуться назад, но остановился. Постояв немного, затаив дыхание, медленно-медленно прочертил ногой по полу, делая скользящий шаг назад. В этот момент дом ухнул, дохнув на меня пылью со всех сторон, и сзади раздался скрежет рушащихся стен. Чувствуя, как пол уходит из-под ног, я рванулся вперед, не успевая оглянуться. Но за спиной точно ничего хорошего не происходило – пол подо мной колыхался, будто ковер, который сильной рукой рванули.
Твердая поверхность ушла из-под ног, я ударился боком о стену, перелетел через разлом, брызнувший крошкой прямо на пути, и, упав, прокатился по полу, сопровождаемый грохотом падающих сверху обломков. Меня сильно боднуло в плечо, что-то темное, мелькнув, прошелестело совсем рядом с головой, зацепив по волосам.
Почувствовав, что начинаю вместе с полом падать вниз, снова рванулся вперед, не замечая боли от частых попаданий обломками по телу, и, уже чувствуя заваливающуюся сверху массу, рыбкой прыгнул вперед, в ощерившийся клочьями порванной арматуры проем. Спину рвануло, снова ударился плечом, но, кувырнувшись, покатился по полу. И, заметив, куда лечу, сразу же извернулся, поворачиваясь ногами вперед, заскользив по линолеуму комнаты и пытаясь затормозить, – по инерции я двигался к краю обломанного перекрытия второго этажа.
Остановился, только линолеум противно взвизгнул, когда ладонями к нему приложился изо всех сил. Но остановился так, что ноги оказались на воздухе. Тут же невольно согнул колени, подтягиваясь и отползая от неровного края. Выдохнув, не в силах поверить, что не оказался погребенным под массой обрушившихся стен в центре здания, я посмотрел туда, где только что коридор был. Сейчас там поднималась густая пыль, расползавшаяся непрозрачной пеленой. Сжавшись на полу, я зажмурился и закрыл лицо от поднявшейся пыли, которая заполнила все вокруг.
Как-то выборочно здание рушится – совсем небольшая часть в труху превратилась, все остальное по-прежнему стоит. Не, не стоит – пол подо мной вдруг провалился и полетел вниз, я даже не то что выругаться от неожиданности – вскрикнуть-то не успел.
В животе ухнул ком, как бывает, когда на американских горках катаешься. Впрочем, полет оказался совсем недолгим – буквально несколько мгновений, и я приземлился на пол, который сейчас был скошен. Рядом что-то гремело, трещало, пару раз мне в лицо болезненно брызнуло каменной крошкой, чудом в глаза не попав.
Держась за голову руками в тщетной попытке защититься от падающих обломков, я поднялся. Несколько раз мне чувствительно прилетело, но в данной ситуации боль, которая раньше заставила бы меня скорчиться в муках, сейчас была почти незаметна.
Наконец поднявшись, с трудом удерживаясь на ногах, осмотрелся. Вокруг стояла густая пылевая завеса, мутными очертаниями выделялись разрушенные стены здания, но над головой точно было небо. Осознав, что не нахожусь больше в каменном мешке ловушки, я даже вздохнул – получилось перебороть последствия удара о землю.
– Помогите! Помогите! – вдруг раздался голос совсем рядом.
Заполошно обернувшись по сторонам, увидел совсем недалеко темный проем лаза. Судя по всему, проход появился только сейчас, обнажившись после обрушения части здания.
Подбежав, я присел и увидел на той стороне выступающее из темноты замызганное лицо. Несмотря на то что вокруг по-прежнему клубилась пыль бетонной крошки, что-то гремело, трещало, отвлекая внимания, лицо я разглядел до малейших подробностей – вплоть до светлых полосок от слез на черных от грязи щеках.
Девушка сдавленно вскрикнула, зацепившись коленом за острый край разломанной бетонной плиты, когда я ее выдернул из дырки. Вскользь заметил мелькнувшие в глубине пролома руки – кто-то помог снизу, подтолкнув девчонку. И сразу же на край легли две ладони, вцепившись в изломанный камень, и показалась присыпанная пылью, будто пеплом, голова.
