Михаил Михеев - Стрелок
– Ой, да брось. Уболтаем как-нибудь.
– И ты считаешь, я составлю тебе в этом компанию?
– Надеюсь, да. Ты не настолько черствый тип, каким стараешься казаться.
– Паша, а ты не обнаглел?
– Ну, разве что самую капельку. Совсем чуть-чуть. Ну, вот столечко…
Павел сложил два пальца, показывая зазор миллиметров в пять. Александр посмотрел недоуменно, потом заржал, как конь. Его приятель сделал то же самое, несколько минут они предавались нездоровому веселью. Эмоциям нужен был выход.
– Знаешь что, давай так. – Отсмеявшись, Александр вновь стал серьезен, даже слишком. – Посмотрим на их поведение и ближе к теме решим.
Павел, уверившись, что напарника ему удалось если не убедить, то хотя бы уломать, только хихикнул. Тот в ответ в очередной раз поморщился, но мешать наслаждаться плодами временной победы не стал, пусть его. К моменту, когда переход между мирами вновь можно будет открыть, изменится очень и очень многое, и поэтому сейчас наиболее выгодная тактика, с его точки зрения, ожидание, а уж ждать он умел, быть снайпером – удел терпеливых.
Увы, человек предполагает, а Бог располагает. На следующий день, когда они уже подъезжали к лагерю, Павел аж подпрыгнул от мерзкого писка в кармане и натянул вожжи, резко осаживая лошадей и останавливая телегу. Такое поведение для него было совершенно нетипично, обычно лошадей он жалел. Александр удивленно поднял на него глаза, а напарник тем временем пару секунд недоуменно сидел, а потом, театрально хлопнув себя по лбу, выудил на свет божий приемник, посмотрел на мерцающую красным шкалу и довольно, как объевшийся сметаны кот, улыбнулся:
– Саш, давай-ка к нашей аппаратуре. Проедем?
– Да запросто. А что случилось?
– Все нормально. Похоже, окно может открыться чуть раньше, чем мы планировали.
Не задавая больше вопросов, Александр кивнул, пересел на облучок и, перехватив у напарника вожжи, подхлестнул лошадей. Те вряд ли были довольны таким невежливым обращением, но спорить не рискнули, только недовольно всхрапывали, демонстрируя свое несогласие с возницей. Тот, не обращая внимания на протесты, еще раз озвучил свое желание ехать быстрее, добавив к щелчку вожжами пару слов на великом и могучем. Лошади хоть твари и бессловесные, но крепкие выражения поняли на раз, и телега, наконец, стала ускоряться, неприятно поскрипывая на ухабах.
На месте Павел бодро соскочил с телеги и принялся колдовать над своими транзисторами. Александр, спросив, нужна ли помощь, и получив отрицательный ответ, пару минут наблюдал за ним без особого интереса, он умел работать с этой техникой на уровне включить-выключить, и большая часть действий напарника выглядела для него сейчас как прыжки шамана с бубном. Разве что сушеных мухоморов да трубки с коноплей не хватало. Поставив себе мысленную пометку изучить все эти железки более серьезно, он решил не мешать и, заточив острейшим ножом веточку, занялся гигиеной, то есть ковырянием в зубах. Он так увлекся этим занятием, что даже пропустил момент, когда Павел закончил свои манипуляции и соизволил повернуть к напарнику весело улыбающуюся харю:
– Ну что, брат бледнолицый, могу тебя поздравить.
– С чем?
– Со скорым возвращением домой. Окно еще не открыть, но уже завтра к вечеру, самое позднее послезавтра можно начинать эвакуацию.
– Это радует.
– Еще как. Правда, сейчас оно откроется на короткий период, не более двух суток, но нам хватит и двух минут. Даже с нашими… гм… спутниками.
– Это если мы их еще возьмем, – педантично уточнил Александр.
– Ой, да ладно тебе. Ты ведь для себя уже все решил. Скажешь, нет?
Стрелок промолчал, только раздраженно дернул челюстью и полез обратно на телегу. Павел усмехнулся и последовал его примеру. Щелчок вожжей, и экипаж вновь неспешно двинулся в сторону лагеря.
Место их вынужденной стоянки встретило диверсантов странной тишиной. Не было уже ставшего привычным детского гомона, не переругивалась со всеми подряд тетя Нюра, вообще ничего не происходило, и это настораживало. Во всяком случае, Александра, аспирант, скорее, удивился.
– Заснули они все, что ли? – раздраженно спросил он, слезая с телеги.
– Стой! – Александр мягко, но сильно перехватил его за плечо. Павел удивленно обернулся, но послушался, в подобных делах авторитет бывалого киллера был непререкаем. Взяв на изготовку автоматы, они, пригибаясь, двинулись в сторону лагеря и несколько секунд спустя поняли, что опоздали.
Тот, кто побывал здесь до них, не скрывался и не боялся оставлять следы. Весьма кровавые следы, надо сказать. Первым им попался тот самый мальчонка, что пытался стащить оружие. Пулеметная очередь буквально разорвала его пополам. Какая-то мелкая живность уже кружила вокруг, но Александр топнул ногой, и падальщик с испуганным визгом кинулся прочь. Чуть дальше лежала тетя Нюра, похоже, они с пацаном попали под один пулемет, и стрелявший не жалел патронов. Жуткое зрелище, очередь превратила человека в кровавую кашу…
Сергей лежал чуть в стороне, он без боя не дался, рядом с ним валялась винтовка с вдребезги разбитым пулей ложем, там же – кучка стреляных гильз. Он расстрелял немало патронов из тех, что щедрой рукой сыпанул ему, уходя, Павел, как минимум один раз попал, метрах в двадцати напарники обнаружили немецкое кепи, с дыркой от пули и все в крови. Пуля угодила точно в глаз и вышла, разворотив половину затылка. Не винтовочная пуля, автомат или пистолет, уж в этом Александр разбирался.
Метрах в ста обнаружили еще одного ребенка, девочку. Как ни странно, живую, хотя и без сознания. Пуля ударила ей в ногу и ухитрилась не причинить серьезного вреда. Ни кость не задела, ни крупные кровеносные сосуды. На фоне того, что парни видели раньше, сквозная дырка в мышце и шишка на затылке – сущий пустяк. Впрочем, шишка – это, наверное, плата за жизнь. Ребенок упал в яму и очень удачно закатился под вывороченный из земли корень. Об этот корень она, скорее всего, и приложилась. Если бы девочка не стонала чуть слышно, напарники бы ее хрен нашли.
И все. Никого больше, только вытоптанная поляна, разбитая вдребезги телега да отметины от пуль на стволах деревьев. И следы – четкие, хорошо различимые. Победители, уходя, не скрывались. А вот куда делись побежденные, это надо было еще выяснить.
Пока напарник возился с девочкой (хотя что там возиться – перевязать и без того не кровоточащую рану да сунуть под нос смоченную в нашатыре ватку), Александр первым делом отправился к тайнику. Тот был нетронут, и это радовало, спрятанный в нем трофейный немецкий пулемет с патронами снайпера волновал в последнюю очередь, винтовка, кроме насадки на ствол, тоже от серийных образцов ничем не отличалась. Ну, правда, оптика на ней куда лучше той, что принято устанавливать на снайперские винтовки в этом времени, но никаких принципиальных новшеств этот прицел не имел и подозрений бы не вызвал. Ну, подумаешь, нестандартная оптика. А вот два гранатомета, причем один из них заряженный, куда как важнее. Очень уж не хотелось, чтобы эта игрушка попала в руки немцев. Это дома такие гранатометы – оружие известное и, прямо скажем, изрядно устаревшее, а здесь – настоящая вундервафля, способная остановить любой местный танк. Дарить ее кому бы то ни было совершенно не хотелось.
