Константин Игнатов - Расплавленный жемчуг Галактики
Многотысячная толпа в едином порыве с воплем восторга подскочила со своих мест, буквально захлебываясь чувством безграничной радости и любви. Улыбки, веселый, беззаботный смех, необъяснимое ликование заполнили весь город — от края до края. Людьми овладело безотчетное счастье человеческого общения, естественной, природной доброты.
Даже самые заносчивые и высокомерные аристократы в момент появления богини простили графу Шихалеву вопиющее нарушение им сословной этики.
Этот порыв отличался невероятной проникновенностью и искренностью. Сравнение счастливых зрителей праздника Лели, допустим, с возбужденными болельщиками футбольного матча или экзальтированными поклонниками эстрадных кумиров на шоу-представлении, совершенно некорректно, Там в значительной мере имеет место если не массовая истерия, то уж, во всяком случае, коллективный азарт, прилипчивый эффект подражания. Человек непроизвольно заражается внешними формами специфического, искусственного восторга, во многом надуманного и сильно подверженного веяниям моды. Ведь в одной стране любят, скажем, футбол. А в другой испытывают к нему полное безразличие, но восхищаются, предположим, бейсболом. А в третьей стране чем-то еще и т. д. и т. п. То есть само массовое зрелище, если посмотреть чисто объективно, по своей природе не является настолько уж привлекательным и понятным неподготовленному зрителю. Следовательно, любое такое шоу сильно сдобрено наносными, придуманными эмоциями.
А здесь, на Октябрине, во время праздника Лели, каждый, без исключения, человек ощущал безграничную радость любви и единения. Избитое выражение «Все люди — братья» наполнялось настолько конкретным духовным содержанием, что все присутствовавшие неожиданно постигали простую в общем-то истину. Люди не просто братья. Это лишь первое приближение. На самом деле, все человечество — единый живой организм, тело господне. И, пожалуй, только на этом чудесном празднике каждый индивидуум чувствовал себя не братом, не членом дружной семьи, а именно нейроном большого общечеловеческого мозга, где все равны, красивы и бесценны. Здесь начисто исчезали кастовые предрассудки, сословные неприязни и антипатии. Казалось, люди впали в групповое сумасшествие, выраженное во взаимном обожании (но разве это плохо?). Жаль, что такое сумасшествие происходит лишь раз в четыре года и лишь на одной из планет бескрайней галактики. Хотя, кто знает, возможно, существуют и другие подобные праздники. Но, как принято говорить в шоу-бизнесе, менее ангажированные. Другими словами, о них просто никто не знает. Может быть, организаторы неизвестных подобных акций специально утаивают свои обычаи от чужестранцев, не желая разрушать традицию. Ведь все хорошее так неустойчиво и мимолетно, что иногда хочется скрыть его от других, дабы не сглазить. Сейчас зрители, взявшись в едином порыве за руки и образовав живую цепь (усиливающую биотоки), с радостной надеждой смотрели вверх, ожидая избранницу или избранника. И в итоге многие из них, надо сказать, нашли свои пары или вернулись к старым, позабыв нелепые, глупые обиды и взаимные претензии.
Все знали, что Лель, хитро прищурившись, безошибочно высматривает в толпе те самые любовные связки, на которые опирается мироздание, и незаметно соединяет их между собой или скрепляет уже состоявшиеся союзы. Бывает, если встретятся влюбленные, составляющие, как выразился Жожик, вселенский мега-столб, высвобождается огромная природная энергия, которая тут же реализуется в погодных неожиданностях. Старожилы Октябрины помнят и ливни, и миражи, и штормовые ветры, и нестерпимые солнцепеки, нежданно-негаданно посещающие праздник. Но никто никогда во время церемонии от них не пострадал. Лель легким движением руки уводит катаклизмы далеко за город, в безопасное место.
Сегодня над столицей во все небо — для услады влюбленных — протянулась сочная прозрачная радуга (хорошая примета). Именно по ней куда-то в синее море, как по ледяной горке, скатывались внезапные молнии, сопровождающие, видимо, слияния особенно сильных сердец во время праздника.
И вдруг Ивану почудилось, что Лель улыбнулась лично ему. В память парню отчетливо врезалось, как она при этом подмигнула. Впрочем, может быть, и другие зрители приписывали еле уловимый знак богини себе? Гринчанин мельком оглянулся по сторонам. Все соседи зачарованно смотрели вверх, будто ничего не произошло. В сердце кольнула искорка надежды. Богиня беззвучно позвала Стрельцова. Ванька ясно расслышал в глубине души ее игривый, звонкий, как колокольчик, голос: «Иди ко мне, дружок, не стесняйся. У меня есть для тебя сюрприз». И Лель заливисто, как ребенок, рассмеялась. Не помня себя от радости, Иван потянулся вперед. Но мысли внезапно завертелись волчком; все вокруг как-то неожиданно опрокинулось; голова закружилась; почва выскользнула из-под ног. Краем глаза (вернее, чутьем инфохомоса) Стрельцов заметил, как под ним белыми полосами проскользнула разметка футбольного поля.
Ивана всегда, занимала Проблема телепортации.
Ведь могут же люди мгновенно, как он сейчас, перемещаться в пространстве. Значит, по логике, этот процесс, вероятно, можно сделать управляемым. Но если они и существуют — инфомассивы, заведующие теле-портацией, — то находятся скорее всего в тонких слоях Святого Духа, расположенных гораздо выше Ноосферы, куда нет вольного доступа простому смертному, даже если он Киберчтец. Ванька чувствовал, как неуловимая вселенская транспортная задача промелькнула у него в мозгу. Сознание как бы просочилось сквозь нее, не останавливаясь на деталях. Все произошло само по себе… Говорят, некоторые религиозные деятели способны, общаясь с Высшими Силами, полностью отключить сознание и, как следствие, вызвать спонтанную, неуправляемую телепортацию. По-видимому, где-то здесь и следовало искать ключик к решению проблемы.
Между тем Иван вихрем мчался над зеленым полем стадиона. Мир вокруг него стремительно вращался. Трибуны, заполненные зрителями, слились в одно размазанное пятно — без лиц и силуэтов. Воздух со всех сторон напряженно гудел, будто сверхмощный трансформатор. Стрельцов, точно пассажир в салоне неведомого летательного аппарата, стоял, как ему казалось, на упругой воздушной подушке внутри высокого, но узкого (метров десять в диаметре) смерча. Плотные стены с атмосферного волчка вращались с гораздо большей скоростью, нежели центр, где находился Иван. Молодому человеку доставалось лишь остаточное кручение. Но этого парню вполне хватало. Гринчанин чувствовал себя, как космонавт во время занятий на тренажере — центрифуге.
А навстречу Стрельцову (но он этого не видел) по футбольному полю со свистом несся еще один точно такой же торнадо, который неожиданно свалился на стадион откуда-то сверху. Хоботок смерча медленно кружил в метре от поверхности. Но зеленое покрытие щадил — не всосал внутрь ни одной травинки.
Зрители на трибунах в изумлении замерли и притихли. Ведь раньше Лель никогда не допускала природные стихии на чашу стадиона. А сегодня… сразу два торнадо… Одинаковые по размеру воздушные столбы отличались, пожалуй, лишь одним: направлением движения. Первый кружил вправо, второй — влево. Но этого простые наблюдатели не видели. Поэтому сильно беспокоились. Что сейчас будет?
И вот два смерча с ходу врезались друг в друга. Вращающиеся воздушные потоки, проникая один в другой, наложились, словно изображения на экране компьютера, и зафиксировались в таком положении точно по центру стадиона. Гудение и вибрация усилились. Воздух ощутимо сотрясался даже в районе трибун. Но это длилось недолго, пока противоположные завихрения не компенсировали друг друга. Через минуту над стадионом воцарилась полная тишина. В небе беззвучно повисло облачко пыли, отпущенное на свободу умиротворенной атмосферной стихией. В центре поля, пошатываясь, придерживая друг друга и опираясь друг на друга, стояли в обнимку парень и девушка — Иван и Катерина Стрельцовы.
Иван, как во сне, увидел прямо перед собой лицо Катюши. Голова кружилось, все перед глазами плыло. Но, превозмогая себя, молодой человек потянулся к милым устам, и… влюбленные слились в жарком поцелуе. В это время небосвод над стадионом вдруг потемнел, словно раскололся. По силуэту счастливых супругов яркой вспышкой пробежала огненная волна и расширяющейся спиралью разноцветными искорками ушла вверх, в бездонный космос (видимо, Катюша отдавала мирозданию излишне почерпнутую энергию). Неуловимым мгновением перед очами зрителей распахнулось звездное небо. На чашу стадиона, словно праздничный салют, ринулся метеоритный дождь. Не долетая до земли, звездочки со свистом сгорали в атмосфере, оставляя за собой полупрозрачный шлейф. Если кто не растерялся, то, может быть, успел загадать желание — на счастье. Хотя навряд ли. Видение проскользнуло быстрой молнией и померкло.
