Сергей Верник - Специалист по выживанию
Стронгер молниеносно прыгнул к Сью, свалил ее в воду и закрыл своим телом. Сокрушительный взрыв так и застал их лежащими на дне отсека. Корпус судна содрогнулся, жалобно застонал, будто выворачиваясь на изнанку. Из открывшихся в стенах отверстий полились холодные пенящиеся потоки забортной воды.
Сообразив, что до сих пор еще жив, Вольф осторожно высунул голову на поверхность. Странно… Ракеты класса «болид» никогда не оставляют цель недобитой. Никогда. Только полное и окончательное уничтожение.
«Неужели корабли акваноидов особенные»? — возникла первая мысль. Однако в следующий момент Андрей понял, что настоящая цель на самом деле находилась чуть в стороне, уносясь неугомонными аномальными течениями к северному краю Зеркала. Теперь на ее месте не осталось даже пепла.
— Мы уже умерли? — испуганная девушка дрожащей рукой коснулась плеча стронгера.
Вольф с нежностью обнял Сью, прижимая к себе.
— Мы еще поживем, — ответил он. — Мы просто так не сдаемся.
— А как мы сдаемся? — задала, возможно, самый глупый в своей жизни вопрос девушка.
— Никак, — улыбнулся стронгер и поцеловал ее в лоб.
Тем временем на покосившейся сфере экрана начали появляться характерные вспышки. Но, поскольку энергетический запас корабля был почти полностью исчерпан, изображение так и не появилось. Зато из скрытых динамиков послышался знакомый до боли голос:
— Командир, ты в порядке? Командир? Отзовись.
Вольф подошел поближе к монитору.
— Да, Смитт, я в порядке, — выдохнул он. — Рад тебя слышать. Как ты меня нашел?
— Скоро узнаешь, командир. Я должен забрать тебя на борт.
Стронгер насторожился. Что-то было не так. Чутье настойчиво подсказывало, что не стоит сейчас доверять Смитту. Совсем не стоит. И еще явственно ощущалось присутствие кого-то постороннего…
— Я не могу покинуть этот корабль, — как можно спокойнее проговорил стронгер. — Извини. Так надо.
— Твой корабль терпит бедствие, — не унимался взволнованный электронный голос. — Ты в смертельной опасности.
— Я всегда в опасности, Смитт. Это моя жизнь. Неужели ты не понимаешь?
— Тогда я иду к тебе!
Последние слова прозвучали довольно странно для искусственного интеллекта, являющегося частью куттера. Да и голос как будто был другой, но тоже очень знакомый…
Пульс стронгера участился. Похоже, момент истины приблизился настолько, что дальше уже некуда. Рядом стояла остолбеневшая Сью, не в силах что-либо понять. Но она чувствовала охватившее Вольфа возбуждение, и прекрасно понимала всю важность происходящих на ее глазах событий. Поэтому старалась казаться незаметной.
Когда одна из стен отсека управления вдруг вздулась, подобно гнойному нарыву и с тихим шипением лопнула, Андрей даже не удивился. Он ждал уже любого чуда. Но появившийся в образовавшемся отверстии человек выглядел вполне обычно. Вот только он был… мертвецом.
— Ты зря упрямишься, Вольф, — с укором произнес Брайан, облаченный в легкий исследовательский скафандр. — С тобой или без тебя, но судно будет убрано из зоны.
Глядя на восставшего рыжего контрабандиста, стронгер пытался определить его подлинность. Уж не хитрая ли это голограмма? И чем пристальнее он всматривался, тем сильнее убеждался в том, что человек, стоящий перед ним также реален, как и он сам.
— Что молчишь? Не ожидал меня вновь встретить?
Андрей не ответил. Он наслаждался этим моментом, смаковал его, подобно старому хорошему вину. Он знал, что скоро настанет новый день, а за ним еще один. Но они будут уже другими…Не такими, как этот.
— Собирайся, Вольф, — Брайан протянул вперед руку. — Не дури. Поиграл, и ладно.
Внезапно за спиной контрабандиста кто-то зашевелился, и в следующий момент в помещение ввалился одетый в скафандр Ионыч. Шлема на голове не было, и его рыжая борода клочьями торчала в разные стороны, а белоснежные волосы были аккуратно зачесаны назад.
— Давай, Андрюша, пошли, — тут же проговорил бомж. — Народ волнуется.
— Ах, волнуется? — Вольф сделал шаг вперед. — Тогда попробуйте меня забрать силой. Сам не пойду.
— Да, хрен с ним, — вдруг махнул рукой Брайан. — Уходим. А он пусть сгорит вместе с дуциалимом. Подумаешь, одним стронгером меньше.
— Не-е, этим стронгером жертвовать нельзя, — лукаво прищурился Ионыч. — Не для того мы мучились с ним столько времени. И пора бы его уже ввести в курс дела. Созрел, гляжу, парень. Хочешь знать правду, Андрюш?
— Я хочу знать только две вещи: кто затеял всю эту игру, и сколько вас, игроков чужими судьбами, мне придется прикончить?
Бомж рассмеялся хриплым смехом, тряся всклокоченной бородой.
— Ты слишком самонадеян, Андрюша, — отсмеявшись, заявил он. — Ты смотришь вдаль, и не видишь того, что у тебя твориться под носом. А ведь игрок только один — ты сам. Все остальное…
— Хватит с ним болтать, — одернул Ионыча Брайан. — Если не хочет уходить, пусть остается. И никогда не узнает то, ради чего рисковал жизнью.
Ионыч лишь широко улыбнулся. Добродушно и искренне. Так обычно улыбаются при встрече с лучшим другом, которого давно не видел. И Андрей в этот момент до конца осознал, что никто не сможет ему сейчас причинить вреда. Никто, пока он находится на борту корабля. Если бы могли, давно бы переместили в другое место. Но здесь они бессильны.
После непродолжительной паузы Брайан произнес:
— Вот что, стронгер. Мы уходим, и после этого ты исчезнешь вместе с дуциалимом. Это твой выбор? Ты к этому стремился?
— А что будет, если я пойду с вами? — спросил Андрей, взглянув на прижавшуюся к нему девушку.
— Исполнишь свое предназначение, — ответил рыжебородый бомж.
— Вот как? — Вольф сделал удивленный вид. — И в чем оно заключается?
— Иш, какой хитрый, — погрозил пальцем Ионыч. — Узнаешь только, когда уйдем. И не раньше.
— И я смогу получить ответы на все мои вопросы?
— Да, — рявкнул молодой контрабандист. — Только пошли быстрее. Мне не по себе в «нейтрале».
Подойдя к Светлане, Вольф аккуратно извлек ее из-под мертвого тела акваноида, взял на руки и осторожно передал Ионычу. Затем вновь вернулся к бесформенной куче фиолетовой плоти, доставая оттуда второе существо. Островитянин говорил правду, утверждая, что их дети надежно защищены. По крайней мере, этот ребенок был заключен в твердое прозрачное яйцо вытянутой формы.
— Вот теперь пошли, — произнес Андрей и, взяв Сью за руку, двинулся к зияющему в стене неровному отверстию.
13
Когда яркая вспышка исчезла, и облако оставшейся после взрыва корабля пыли унесло течением, Вольф оторвал свой взгляд от панорамного экрана.
— Ну, вот и все, — произнес Брайан, усаживаясь в пилотское кресло Андрея. — Угроза миновала, и теперь мы можем нормально поговорить.
— Ты не боишься правды, Андрюша? — вдруг спросил Ионыч. — Она может оказаться совсем не такой, как ты ожидаешь.
— Я уже ко всему готов, — покачал головой стронгер. — Будь ты хоть Бог, а он Дьявол. Так даже легче понять.
Брайан с Ионычем переглянулись.
— Для начала тебе кое-что стоит увидеть, — произнес бывший бомж. — А уже потом сделать нужные выводы. Надевай скафандр.
Не задавая лишних вопросов, Вольф быстро облачился в последний оставшийся в нише защитный костюм, и прошел за рыжебородым в шлюзовую камеру. Когда система герметизации включила зеленый свет, наружный люк бесшумно отъехал в сторону, впуская в помещение ослепительно белый свет. Оказывается, куттер спустился так низко, что почти касался днищем поверхности Зеркала.
— А где вода? — удивился стронгер, не понимая происходящего. Находясь на самом дне океана, в открывшиеся створки шлюзовой камеры не проникло ни одной капли воды. Разве такое бывает?
— Здесь слой вакуума, — прозвучал в наушнике голос Ионыча. — Жидкость начинается выше, метрах в десяти над нами.
— И что дальше? — спросил Андрей.
Рыжебородый жестом пригласил его подойти к краю, где заканчивался реальный осязаемый мир, и начиналось белое сияющее ничто.
— А дальше встань в проеме и внимательно смотри.
Сначала Вольф ничего не мог различить. Яркий свет раздражал глаза. Хотелось сомкнуть веки. Но чем дольше он всматривался, тем отчетливее становилось заметно пробегающую по поверхности Зеркала мелкую темную рябь. Что он должен там увидеть? Что концентратор не такой, каким на самом деле должен быть? Андрей это почти с первого взгляда определил. К такому мощному хранилищу энергии, даже закрытому совершенными стабилизирующими полями, ближе, чем на двести метров живым не подойдешь. На расстоянии в километр еще останется шанс вылечиться от лучевой болезни.
— Посмотри в свое отражение, — сказал Ионыч, становясь рядом с Вольфом. — Зеркало покажет истину.
