Мы – инопланетяне. Гексалогия (СИ) - Тарарев Александр

– Ты уверена в своих результатах? Этот вывод звучит очень необычно, – Адлат кивнула и продолжила.

– Да, это правда. Но самое удивительное: в центре этих потоков обнаружен природный реактор. Состав его ядерного топлива включает гелий и водород – элементы, которые являются топливом для звезд, – Петр, не скрывая своего удивления, продолжил.

– Но как этот реактор функционирует в таких условиях? Это же невероятно! – Адлат объяснила.

– Этот природный реактор находится в магнитной ловушке. Магнитное поле эффективно контролирует и блокирует его активность, предотвращая чрезмерный разогрев и возможные выбросы. Оно поддерживает реактор в стабильном состоянии, удерживая в «плену» и позволяя ему разогревать потоки до таких высоких температур, которые мы наблюдаем. В результате реактор служит источником энергии для этих потоков и создает магнитные аномалии, которые мы видим, – Петр, пораженный открытием, проговорил.

– Твое открытие может значительно изменить наше понимание внутреннего строения планет и, возможно, даже самого космоса. Мы сталкиваемся с уникальным явлением, которое требует детального изучения. Именно изучения, там, на поверхности, в лаборатории базы. То, что мы сейчас поняли, не факт, что реальность. Главное – это уже не теория, а практика, которая дала возможность создать теорию. Поздравляю, Адлат, твоя идея, твоя теория и, конечно, твои лавры, – резюмировал Петр.

Внезапно поступил доклад Амазонки, которая не участвовала в научной дискуссии, занятая пилотированием «Крота».

– Командующий, скорость субтерины двадцать километров, включаю дополнительную силовую защиту… – она не успела договорить, Петр прервал ее криком.

– Стой, не делай этого…

– Почему? – удивленно спросила она.

– Боюсь, дополнительная энергия, задействованная в силовом щите, спровоцирует магнитный удар по «Кроту».

– Я не просчитала этого варианта… – Петр недослушал, продолжая.

– Навигатор, обратный курс готов? – Медми, несмотря на разгоревшуюся дискуссию, работу свою делал и курс проложил.

– Готов, командующий.

– Вводи в навигационную систему. Пилот, разворот на сто восемьдесят градусов, возвращаемся, скорость – пятьсот километров.

– Принято, выполняю, – стандартно отреагировала Амазонка, удивляясь, как это командующему удалось просчитать такую вероятность, как магнитный удар.

Амазонка понимала всю опасность ситуации, командующий прав: «Крот» мог притянуть магнитное поле, и тогда конец, если такое поле захватит их, то вырваться будет нелегко, скорее всего, невозможно. Субтерина быстро легла на обратный курс, и Амазонка активировала маршевые двигатели на полную мощность.

***

Турбулентность от двигателей ушла в сторону верхнего слоя ядра планеты, слегка «взволновав» его. Поверхность покрылась рябью, но вскоре все успокоилось. Однако из сердцевины потока неожиданно появилось сияющее существо, переливающееся всеми цветами радуги, и быстро направилось туда, откуда исходила турбулентность, нарушившая его покой. Существо было явно разумным, сомнений в этом не было. Это мог быть только Солас – единственный представитель Молторанцев, оставшихся во внутреннем периметре планеты после неудачной попытки захвата Земли. Кагмы же обитали гораздо ближе к коре планеты.

Солас зорко сканировал внешний слой ядра, пытаясь найти источник интерференции, которая потревожила его и вызвала настороженность. Не обнаружив ничего подозрительного в верхнем слое ядра, бросил «взгляд» на нижний слой мантии, куда не мог попасть из‑за слишком низких температур. Он заметил удаляющуюся точку, движущуюся с большой скоростью. Солас немедленно связался с командиром Кагмов Билономом и приказал прочесать мантию по курсу следования неизвестного объекта, чтобы выяснить его происхождение и цель.

Билоном крайне удивился контакту. Много времени они не общались, ведь их разделяли разные среды обитания. Солас поселился в ядре планеты, потому что мог существовать только в таких условиях. А Кагмы расположились в мантии, они менее привередливые к температурному режиму. Билоном решил удовлетворить свое любопытство:

– Солас, давно от тебя не было поручений, наконец ты проснулся. Выполнить мы его не сможем, вернее, не сможем перехватить цель, она слишком быстрая, а мы слишком далеко. О Кагмах даже не говорю, они настолько медлительные, что о перехвате речи быть не может.

– Что ты можешь сделать, Билоном?

– Я изучу район нахождения цели и доложу о том, что обнаружу. Судя по всему, курс, по которому идет цель, ведет в океан на поверхности планеты.

– Сделай это, подключи Кагмов и, если есть опасность, ликвидируй ее.

– Слушаюсь, Солас.

***

Об этом диалоге между Соласом и командиром Кагмов команда «Крота» ничего не знала. Они не смогли отследить появление Соласа в потоках лавы, которая в действительности была не лавой, а плазмой в центре ядра. Участок мантии, который они исследовали, представлял собой сложную смесь высокотемпературной плазмы и экзотических элементов, благодаря чему приборы могли обнаруживать только самые очевидные аномалии.

Тем не менее приборы на борту «Крота» могли бы зафиксировать присутствие сущностей Ава, однако, в этот раз не повезло. А может быть, наоборот, повезло, так бы команда засуетилась и наделала ошибок, а не обнаружив, работала спокойно. Навигатор Кедми, отвечавший за мониторинг всех необычных сигналов и потенциальных угроз, оказался недостаточно опытен в интерпретации сложных и нестабильных сигналов, которые излучала плазма. Оно и понятно: новая среда, первое погружение, тестирование приборов. Пилот, в свою очередь, сосредоточился на критических задачах пилотирования и разрешении экстремальных ситуаций, связанных с высокоскоростным движением и динамичными изменениями в окружающей среде, что отвлекло его внимание от тонких сигналов на экранах навигационных систем.

В итоге команда «Крота» возвращалась на базу в полной уверенности, что их миссия прошла успешно и что их пребывание в недрах планеты осталось незамеченным. Они считали, что в этом погружении не оставили следов. Однако скрытое присутствие Соласа и его тщательный анализ их появления в недрах планеты оставался для них тайной. Ощущение полной безопасности, которое они испытывали, оказалось обманчивым. Такое заблуждение могло иметь непредвиденные последствия и скрытые угрозы для базы.

Амазонка пилотировала субтерину с гораздо большей уверенностью, чем в начале погружения, наступило время производить маневр, и она доложила Петру:

– Командующий, сбрасываю скорость до двухсот километров, выходим в верхний слой мантии, сопротивление забортной среды возрастает.

– Отставить, скорость держать прежнюю, – посмотрел на Адлат и продолжил, – инженер, задействовать горелки на полную мощность, проверим насколько заложенные тактико‑технические характеристики соответствуют действительности, – прозвучало и как констатация факта, и как вопрос. Поэтому Амазонка ответила.

– Субтерина «Крот» выдержит нагрузку, в нее заложено тройное ее превышение, у субтерины тройной запас прочности. Но стоит ли оно того, стоит ли так рисковать, до базы осталось совсем немного.

– Ты советуешь сейчас как ИК или как пилот? – вопрос застал Амазонку в врасплох, она действовала как пилот, тут же связалась с ИК, и тот рекомендовал не мешать проводить заключительный этап испытаний.

– Командующий, я советовала исключительно как пилот, выразила свое субъективное мнение, опасаясь за жизнь команды в последнем этапе испытаний. ИК рекомендовал мне не вмешиваться и завершить испытания.

Петр понял, что нахождение в команде мобильного модуля ИК Амазонки не прошло бесследно, она «очеловечивалась» вопреки теории, которую сама недавно озвучила, видимо, не до конца понимая принцип работы своих эвристических систем.

Субтерина «Крот» мчалась по густеющей мантии планеты, словно высокоскоростной болид, пробивающийся через темные недра Земли. Его горелки, разогревая породу до звездных температур, превращали ее в вязкую лаву, почти что в плазму. Лавовый поток, образующийся под воздействием столь мощного разогрева, становился все более жидким и стремительным. Каждый метр, пройденный «Кротом», оставлял за собой сверкающий след в глубинах планеты.