Warhammer 40 000: Одни из многих (СИ) - Демченко Алексей

Ханс усмехнулся:

- Ты испугался или засмущался, бывалый? Или у вас в подулье мужики ссут свинцом, а девочки лимоны в штанах носят, чтобы вы не дай бог не подумали, что они тоже в туалет ходят?

Маркус повернулся к медику:

- Мне тебе вторую руку отрезать или язык, чтобы ты наконец заткнулся со своими шуточками?

- Заткнитесь оба, - проговорил я, смотря куда-то в бок.

На секунду установилась тишина. Мне трудно было что-то выдавить из себя. Я был ранен и лишён сил. Хотелось провалится в небытие и заснуть там на двое суток. Уйти подальше от этого всего. Смерти, боли, криков и крови.

- Я проясню вам ситуацию, - прервал молчание Маркус, - если кто-то из нас не может идти, нам придётся его бросить.

Мы с Хансом быстро перевели взгляд на гвардейца.

- И не надо так на меня смотреть, - продолжил он, - они ударили по городу сраной атомной бомбой! Может корабль они и уничтожили, но вместе с ним они уничтожили и тех, кто не успел убежать! Например нас! Вывод один - командование в отчаянии! Мы понятия не имеем насколько тираниды уже захватили планету, возможно мы последний бастион на пути к полному уничтожению! Вы сами видели на что способны эти жуки! Один корабль уничтожен, но на его место скоро приземлится ещё десяток, как скоро, уже вопрос времени! И тогда нам точно конец!

Ни один из нас не спешил с ответом. Но наконец я нашёл в себе силы заговорить:

- Я уже и так потерял друга, теперь сослуживца, теперь ещё двое из моих подчинённых готовы пустить себе пулю в лоб лишь бы не оставаться тут, и теперь ты предлагаешь мне просто так бросить их?

- Да, предлагаю, - Маркус смотрел ровно на меня, - а что касается твоего друга, то есть видимо Зака, спроси на какой чёрт он произвёл наводку, когда мы были в зоне поражения. Благодаря этому, один из нас уже мёртв.

- Последнее слово всегда за командованием, - возразил Ханс, - в ситуации Зака я бы тоже предпочёл свести счёты с жизнью сгорев в плазме ядерного удара ещё и похоронив с собой пару миллионов жуков. Впрочем... как было на самом деле мы уже у него не спросим... наверное.

Поправив бинты на руке, Ханс продолжил:

- Но Райгат... каким бы бесчеловечным не казалось решение Маркуса, с каждой секундой оно становится всё более разумным в данной ситуации...

Если я посмотрел на Ханса со страхом, то Маркус с удивлением, не ожидая поддержки.

- Либо нас сожрут тираниды, либо прикончит радиация, - пожал плечами хирургеон, - даже не смотря на то, что мы в самом конце ударной волны. И если мы не сможем заставить молодых идти, - он сделал паузу, - придётся идти без них.

Внутри всё будто застыло. Я прекрасно понимал что это правда. Но появившееся отчаяние начало захлёстывать меня слишком быстро.

В комнате было две двери. Одна из них вела в гостиную откуда мы пришли. Вторая же напоминала вход в некоторую каморку.

Постанывая от боли я начал подниматься и медленно побрёл к ней.

- Ты куда? - спросил Маркус, но я слышал его слова будто из под воды.

Дверь была не заперта. Зайдя внутрь, я снова упал на колени. Маленькая дверца захлопнулась позади, и на секунду установилась гробовая тишина.

В нос ударил запах дыма и неких благовоний. Я поднял голову.

Ненавязчивая красная подсветка освещала комнату. Многочисленные свечи стояли на каменном возвышении с печатями чистоты. На самой же стене я увидел изображение Императора с ангельскими крыльями. Он тянул свою руку куда-то в небо, а второй держал меч, опущенный в сторону земли. Тени от огня медленно играли на его лике.

Руки слегка задрожали. К горлу подступила горечь.

Я не смог удержать слёзы.

Стекая по разорванной щеке они заставляли старые раны щипать. Смешиваясь с кровью, они падали на молитвенный ковёр.

...

Люби Императора,

Ибо Он - спасение человечества.

Повинуйтесь его словам,

Ибо он поведёт вас к свету будущего.

Священник Эклезеархии ходил между стройными рядами молодых мальчиков и девочек, каждый из которых держал в своих руках горящую свечу. Каждый стих дети повторяли хором.

Внимай его мудрости,

Ибо он защитит тебя от зла.

Шепчи его молитвы с преданностью,

Ибо они спасут твою душу.

Почитай его слуг,

Ибо они говорят его голосом.

Трепещи перед Его Величеством,

Ибо все мы ходим в его бессмертной тени.

Император защищает!

Священник остановился перед одним из мальчиков.

- Даже если свет угасает, - священник немного закрыл свечу руками, - он возвращается вновь, - отвёл руки назад, - но иногда...

Оратор резко сжал свечу своими руками, зажав и руки мальчика. Тот начал кричать от ожогов, но священник не издал ни слова. Остальные дети лишь боязливо наблюдали.

- ...когда враг пытается лишать вас света Императора, он может оказаться слишком силён, - из глаз мальчика вытекло несколько слезинок, - и вам кажется, что конец близок, что ваших сил не хватит, вы всё равно должны держаться за него до конца! И лучше умереть, чем поддаться шёпоту злых сил. Забрав свет с собой! Ваша хватка... - священник взглянул мальчику в глаза, - должна быть крепкой.

...

Глядя в пол, я поднял свои ладони.

- Император... Бог-Император... с каждым разом мне всё тяжелее держать свою хватку, - я поднял взгляд на изображение Императора, - я не справляюсь... морально... боюсь потерять жизнь тех, за кого несу ответственность. Боже мой... я много раз хотел поговорить с тобой... где бы ты ни был... не маленьким ребёнком, не тогда... а сейчас... сейчас!... где ты... где ты, когда так нужен...

Я уткнулся головой в пол.

- Я не смогу их спасти...

Не знаю сколько я так просидел. Отсчёта времени я не вёл. Запутанные уголки сознания были моими единственными попутчиками в эти минуты.

На плечо опустилась чья-то рука.

- Ты уже спасал нас очень много раз, - послышался голос Ханса, - и сегодня тоже... с толпой гражданских, со смертью Себастьяна. Ты знал, что если броситься к нему, тираниды сожрут всех. Ты знал, что если не расстрелять тех гражданских, мы не доберёмся до порта. Ты знал, что если попытаться спасти Зака, мы бы просто опоздали и не выиграли бы время, чтобы он смог нанести удар по кораблю тиранидов. Все эти выборы достойны сильного человека... человека, который работает на общее благо. Твоя хватка по прежнему крепкая, Райгат.

Дверь сзади слегка скрипнула и Ханс ушёл обратно в кабинет.

Медленно я поднял свой взгляд на лик Императора.

- Даже если я умру, даже если мой свет угаснет... я надеюсь, что я достойно служил тебе. Был твоим щитом. Продолжением твоего меча. Все эти годы...

Вытирая слёзы, я положил руку на сердце и простоял на коленях несколько секунд.

Я давно не молился вот так.

Держась за бок, я медленно поднялся во весь рост. Постоял ещё немного.

Вскоре, дверь каморки захлопнулась.

Ханс и Маркус вопросительно смотрели на меня. Но ничего не говорили.

- Ханс, нужны твои бинты, пора поменять повязки на лице.

- Сейчас будет, - медик тут же полез в сумку на поясе.

- Маркус. принеси пластину из комнаты, - с пыхтением, я сел на стул хозяина кабинета, - придётся использовать её снова.

- Что у вас там происходит? - донёсся приглушённый голос Квинта, когда Маркус скрылся в дверном проёме гостиной. Через щель в двери, я видел лишь то, что Квинт как-то ухаживает за сестрой.

- Вот она, - Маркус показал пластину и закрыл дверь.

Следующие несколько минут прошли в тишине, когда Маркус продезинфицировал пластину своей зажигалкой насколько это было возможно и принялся меня перевязывать, стоя сзади.

- То, что ты воодушевился это, конечно, хорошо, но что нам в итоге делать дальше? - спросил он.

- Есть у меня одна идея. Когда я очнулся в челноке, я слышал сзади себя работающий вокс-передатчик. Похоже он уцелел и находится в кабине. Нам нужно добраться до него и попробовать связаться со штабом полка. В частности с Бёрком. Он точно подскажет что делать. Бежать куда глаза глядят, конечно, можно, но бессмысленно. Если бой продолжается, существуют точки отступления в которые нам нужно направляться.