Warhammer 40 000: Одни из многих (СИ) - Демченко Алексей

Warhammer 40 000: Одни из многих

Арка 1 - Падение Адарта. Пролог

Тяжёлая стальная дверь отворилась с привычным лязгом, открывая взору не менее привычную очередь. Шагнув в тесное помещение, я тут же почувствовал ударивший в нос запах человеческого пота, торфяной земли и моторного масла. Вентиляция по-прежнему работала неудовлетворительно, тихо наматывая на себя паутину и комки пыли, а стоять за заслуженной наградой придётся, пожалуй, неимоверно долго. В этот час уже никто не разговаривал друг с другом, люди лишь вожделенно поглядывали на стол через плечо стоящего спереди чиновника Администратума, тихо поскрипывающего своими аугментированными пальцами, звук которых разносился по помещению непривычно громко и изредка перекрывался тяжёлым кашлем тех, кому сегодня не посчастливилось отработать на полях, сидя в технике.

Белая лампа освещения, отбрасывающая блики от настенного изображения Аквиллы прямо в усталые глаза, была как всегда некстати. Хотелось просто уйти в темноту и уснуть там лет так на тысячу, а лучше на тысячу двести, и вот, возможно, тогда я пожелаю постоять здесь всё это время, не сваливаясь при этом от усталости. Кажется, вчера открыли третий пункт выдачи на этом этаже, очередь стала действительно меньше, либо это обман зрения, ведь любой нормальный разум просто не поверит в то, что в каждом пункте сидит вот такой счетовод, разваливающийся от старости и работающий на чём-то вроде печатной машинки, причём работая чертовски медленно.

Турникет перед столом пропищал, пропуская работягу вперёд. Преграда для особо ретивых ещё ни разу не нашла применения, по крайней мере на моих глазах. Выцветшая табличка на стене позади стола стрелкой указывала на дверь выхода, желая получившим своё скорее покинуть помещение не возмущаясь почём зря.

Тихо покачиваясь на месте, я мысленно ухмыльнулся (сделать это физически сейчас не представлялось желанным), в какой раз поймав себя на размышлениях о смысле всего того, что каждый раз происходит в этом помещении и моего образа жизни. Наверное, это было традицией в послерабочее время для каждого жителя Адарта, а может и всего Империума? Тем не менее, по многочисленным слухам, совсем недалеко существуют имперские миры, где техника более продвинута, условия мягче, да и люди каждый день смывают с себя куда меньше слоёв грязи и земли. Ну да, какой там имперским аристократам копать картофель или забивать гроксов, когда есть мы, те, кто готов этим заниматься, поставляя в мир-улей бесчисленные плоды (причём в прямом смысле) нашего труда, пускай и не всегда по собственному желанию, а скорее добровольно-принудительно. Я ни разу не выбирался за пределы планеты, и неизвестно выберусь ли вообще когда-то, узнаю ли правду? Хотя… нужно ли оно? Действительно ли нужно? Пока мы работаем у нас тоже будет хлеб на руках и такие вот дряхлые, но всё-таки работающие чиновники, которые контролируют (иногда даже очень неплохо) нормальную и размеренную жизнь в мире, вместо брошенных на произвол судьбы каких-нибудь дальних миров, погрязших в коррупции и влиянии ксеносов, упаси Император. По крайней мере мне так рассказывал отец, и каждый второй здесь. Обычные работяги, хватающиеся за соломинку тихой рабочей жизни, не желая думать о том, что где-то живут лучше… или хуже. Впрочем, им даже и стараться не нужно, когда работа поглотит целиком, времени на раздумья не останется, а если сомнения по поводу праведности твоего служения Императору достаточно долго будут занимать бренный разум, адепты Эклезирахии всегда готовы наставить на путь истинный, особенно сегодня, в день прибытия миссионерской делегации.

В который раз пересчитав все трещины на стене, я сверлил взглядом настенные электронные часы, показывавшие время близкое к девяти часам. Сегодня закончил рано, постоянно хлопающая сзади дверь, порог которой я пересёк уже как сорок минут назад, постоянно напоминала насколько поздно я мог сюда зайти.

- Имя и номер.

Немного опешив от хриплого голоса, вытащившего меня из полудрёма, я уставился на старика.

- Имя и номер, – чуть громче, но так же методично переспросил чиновник.

- Райгат Эроу. Номер 720762, – чётко ответил я, чувствуя лёгкую атмосферу недовольства сзади.

- Номер 720762. Данные успешно получены. Итак, сегодня в качестве оператора вы обработали: 115,5 тыс. гектар зерновых, 48 тыс. кормовых культур, 24,3 тыс. гектар картофеля. Ваша прибыль, – видно было как его извилины слегка напряглись, – согласно расчёту… в полном размере составляет… - что-то не очень хорошее предчувствие, - 3150…

Лучше бы чутьё меня подвело.

- Так ведь…

- Норма тоже выросла, – быстро отрезал он.

Что может быть лучше, чем такие заявления в конце трудового дня?

Сзади послышалось ворчание. Хорошо, что я узнал это только возле стола, а не стоял тут не с тем, так сказать, настроем. Счётная машинка отсчитала купюры, громко прожужжав.

За две секунды я вспомнил все известные матерные выражения и смирил взглядом работника Магистратума, сидевшего у двери и покачивавшего стоящее на полу оружие из руки в руку, в надежде на то, что хоть что-то разбавит его очередной скучный день. Бессилие в таких ситуациях раздражает больше всего.

- Ах да, – работник Администратума вынул что-то бумажное из стола. Ну надеюсь эта новость будет хотя бы не хуже предыдущей, – согласно документам, завтра вас переводят в регион скотоводства, на забивку гроксов.

Повторно обругав весь свет, я понял, что зря надеялся. Из всех мест Адарта, проклятый северный остров с гроксами вызывает приступ дрожи у каждого работника. Воспоминания двухгодичной давности, когда мне уже пришлось встретиться с этими огромными тушами питательного мяса, быстро воссоздавались во всех подробностях. Было не очень приятно. И вот опять я читаю этот роковой приказ.

Подрагивающей рукой я выхватил награду и развернувшись направился к выходу, едва не споткнувшись об пресловутый кабель, ведущий к массивным и старым серверам вычислений, стоявшим за спиной чиновника под замком и стальными решётками. Готов поспорить, охранник из Магитстратума развлекал себя именно подсчётом споткнувшихся.

Я вышел в пункт выдачи оборудования, рабочей одежды и по совместительству пункт сдачи, народа тут, как всегда, было мало, по-хорошему сюда нужно приходить первым делом, но ни руководство, ни работников, это, видимо, не волнует.

Я подошёл к квадратному окну снимая с пояса: вокс-станцию, портативную аптечку, ключ доступа, каску и очки со лба. Видя, что за стойкой никто не стоит, я оставил всё на попечение обслуживающих.

- Номерной знак, – женский голос сопроводился высунувшейся рукой из окна, как только я отошёл чуть дальше.

В который раз ощутив усталость, я снял с шеи знак 720762 и перекинул на стойку даже не подходя. Хотелось побыстрее глотнуть свежего воздуха.

Эта мечта по истине сбылась, когда вечерняя прохлада приятно окутала тело, а естественное сумеречное освещение заменило противные лампы внутри здания.

Площадка перед массивными воротами грузового лифта, который служил и пассажирским, была уже куда более населённой, нежели помещение, которое я покинул. Старому лифту требовалось немало времени, чтобы преодолеть 42 этажа центрального административного здания по работе на уборочной технике.

Сложив руки на груди, я опёрся на стену.

- Райгат! – голос принадлежал Гектору, с одышкой подбежавшему ко мне, – неужели тебя отпустили пораньше? Скоро глядишь и до повышения недалеко, а! – с какой-то грустной улыбкой воскликнул он.

Цвет его тёмно-зелёной куртки с выцветшей цифрой 12 на рукаве гармонировал с запахом свежей травы хорошо чувствовавшейся рядом. Стук его специальных защитных сапог, достаточно тяжёлых, чтобы бегать в них с одышкой, помог с точностью определить где он сегодня работал. Пластины из толстых волокон, надетые поверх обыкновенных чёрных штанов, скреплялись с сапогами и доставали до колена, особенно хорошо защищая суставы. Неудивительно, организмам находящимся в симбиозе с водяной разновидностью растения ЛХО, пришлась по вкусу эта часть человеческого тела, причём только эта. Несмотря на все попытки извести их, некоторых работников по-прежнему настигают кусачие сюрпризы, но только не этого везунчика. У данных организмов было даже научное название, но это было не такой важной частью, в отличие от страстной любви к человеческим конечностям.