Дмитрий Самохин - Меняла Душ
Меняла Душ одним своим существованием нарушает равновесие. Он видит душу, видит, как развивалась душа, и те обстоятельства, которые повлияли на ее развитие. Но этого мало. Меняла Душ способен изменять события, оказавшие влияние на того или иного человека, и тем самым обращать его душу в сторону света или в сторону тьмы. За всё время существования Менял не было еще ни одного, который обращал бы людей к тьме. Почему это так, я не могу сказать. Наверное, это связано с тем, зачем Менялы приходят в мир. Я считаю, что Менялы появляются в те отрезки истории, когда чаши весов мирового равновесия склоняются в ту или иную сторону. Как показывает исторический опыт, в основном человечество клонится во тьму и тогда появляется Меняла. Его миссия — вернуть миру равновесие.
И вроде бы Меняла Душ — это благо. Но есть в нем изъян. Когда его миссия выполнена, он не может остановиться. Ведь его жизнь заключена в изменении человека, и он продолжает кроить Вселенную под себя, чем приводит ее к апокалипсису. Есть мнение, что за каждым Менялой Душ виднеются рога Князя Тьмы и пованивает серой. Вполне возможно. Я не берусь об этом судить. Хотя история показывает, что Меняла Душ выгоден более тьме, чем свету. Поскольку, когда равновесие восстановлено, Меняла продолжает обращать людей к свету, чем и дает фору тьме. А вслед за этим происходит прорыв инферно. И наступает апокалипсис.
— И что, всё это уже было? — недоверчиво поинтересовался Жнец.
— Нет. Апокалипсис на Земле еще не наступал, но только благодаря Паладинам.
— Так, и кто такие Паладины? И при чем тут я? — теряя последние капли терпения, спросил Жнец.
— Паладины появляются в тот момент, когда Меняла Душ, добившись равновесия чаш, начинает клонить их в сторону тьмы. Они призваны в мир, чтобы вернуть равновесие. По обыкновению, когда Паладины находят Менялу, чаши уже находятся в такой критической точке, когда, для того чтобы их уравновесить, приходится прибегать к крайнему средству.
— К какому? — с затаенной злобой спросил Жнец, чувствуя, что ему повезло в который раз столкнуться с религиозным шизофреником.
— К искупительной смерти Менялы. Только смерть самого Менялы может вернуть чаши в начальное положение. Безусловно, самих чаш в реальном виде не существует, это образное выражение.
— Но если убить Менялу, то всё, что он изменил, потеряется? — попытался возразить Жнец.
— Почему это? — удивился Арвати Махони. — Смерть Менялы не зачеркивает те изменения, которые он произвел. Но само по себе насильственное умерщвление такого существа, как Меняла, приводит к выплеску дикой темной энергии и в итоге к уравновешиванию чаш. Мессия должен погибнуть, иначе он не мессия.
— И как Паладины находят этого мессию, и откуда они узнают о его существовании и разбираются во всей этой мути, что вы мне тут наговорили?
— В этом им помогают Хранители. Они существуют с начала времен. Они передают из поколения в поколение знания о Меняле Душ. Они знают, когда появляется Меняла и когда появляются в мире Паладины. Тогда и наступает время для их миссии. Хранители чувствуют Менялу и Паладинов на расстоянии. Они в точности могут указать место, где находятся Паладины и Меняла. Их миссия заключается в том, чтобы найти Паладинов, показать им местонахождение Менялы и наставить на путь. Вот теперь мы и добрались до причин, которые привели меня к вам.
«Наконец-то!» — воскликнул про себя Жнец.
— Я — Хранитель! — торжественно объявил Арвати Махони.
— Что ж, поздравляю вас, — произнес Жнец.
— А вы — Паладин. Один из трех.
Жнец хмуро посмотрел на Арвати Махони, пытаясь понять, как ему следует реагировать на слова африканца. То, что именно так всё и обернется, отец Станислав догадывался, но отказывался верить до последнего.
Несмотря на кажущееся недоверие, которое выказывал отец Станислав, слова Арвати Махони ложились на благодатную почву.
— Не понял! — произнес Жнец.
— Паладины оказываются среди людей, которые прошли через Изменения Менялы Душ. После того как Меняла проводит Изменение, реальность начинает перестраиваться под новые обстоятельства. А потом человек, над которым совершили Изменение, и те, кто так или иначе были вовлечены в сферу действий этого человека, забывают о том, как всё было до Изменения, и начинают жить по-новому. Паладины помнят всё. И теми, кем они были до Изменения, и всю свою новую жизнь. В результате очень часто мы находим Паладинов на грани безумия.
Стрела попала в цель.
Жнец вытаращился на Арвати Махони безумными глазами. Теперь он поверил ему от начала и до конца. В каждой детали и мелочи он поверил ему и увидел, что подходит на роль Паладина. Он помнил обе свои жизни. Но вот Яровцев… Он тоже почувствовал Изменение, но Меняла не трогал его. «Может ли он быть Паладином?» — задался вопросом Жнец. И тут же озвучил свои сомнения.
— Паладин не обязательно тот, кого непосредственно изменили. Он может находиться неподалеку от Изменения, но его это Изменение коснулось. И он помнит о нем, — развеял опасения отца Станислава Арвати Махони.
— В таком случае нас только двое, — сказал Жнец.
— Этого не может быть! Паладинов всегда трое. Так ведется исстари, — возразил ему африканец. — Хотя я не чувствую сейчас присутствия третьего Паладина в мире. Но когда я летел сюда, я чувствовал его. Значит, он есть.
— Мальчик! — ошарашенно выдохнул догадку Елисеев.
— Мальчик?! Какой мальчик? — заинтересовался Арвати Махони.
И Жнец рассказал о своей встрече с Менялой Душ, о том, как на него вышел Ярослав Яровцев, и о том, как они отправились на место рандеву с Менялой, где столкнулись с птицеголовыми рыцарями и мальчиком, который явно чего-то ждал.
Арвати Махони задумчиво выслушал отца Станислава, пожевал мясистую негритянскую губу и задумчиво произнес:
— Вполне возможно, что мальчик и был третьим Паладином. А вот рыцари с птичьими головами меня заинтересовали. Дело в том, что я чувствую Менялу Душ, но сейчас его нет в нашем мире.
— Это что за бред?
— Мироздание напоминает бескрайнее море слипшейся красной икры. Каждая икринка — отдельный мир. Меняла Душ оказался в другом мире или на границе между мирами. И, как я чувствую, его удерживают насильно. Появление птицеголовых не случайно. Думаю, что это они и удерживают нашего Менялу.
— То есть он находится вне пределов нашей досягаемости?
— Отнюдь, — возразил Арвати Махони. — Удержать Менялу насильно нельзя. Он уйдет из любой ловушки. К тому же у него масса времени. С того момента, как в нем просыпается Дар, он становится бессмертным.
— Чем дальше в лес, тем толще партизаны, — горестно вздохнул Жнец. — Как я понимаю, мы с Яром должны убить Менялу?
— Именно! — подтвердил Арвати Махони.
— А почему ты, Хранитель, считаешь, что время для его смерти наступило? Мы что, находимся на грани апокалипсиса?
— Да!
Жнеи умолк, переваривая услышанное. Спустя минут пять он спросил:
— Ты уверен?
— Неужели ты сам не заметил этого? Наводнения, ураганы, смерчи, цунами… За последние сто лет количество природных катаклизмов возросло в десятки раз. Тебя это не наводило на размышления?
Жнец кивнул.
— А то, что произошло недавно в Японии? Когда целый остров погрузился под воду? А восемьсот тысяч погибших в Азии от землетрясений и цунами?
Жнец опять кивнул.
— И последнее. На Земле проступил знак Сатаны.
— Это что за хрень такая?!
— Каменные гигантские столпы. Один вырос на месте погибшего острова в Японии. Второй в Америке — об этом говорили мало. Третий появился в Австралии. Четвертый — в Чили. Четыре дня назад последний столп вырос в Антарктиде. Фигура закончена. Метка Сатаны проявилась!
Видя непонимающий взгляд Жнеца, Арвати Махони пояснил:
— Если соединить все эти столпы воображаемыми линиями, получится пятиконечная звезда, если обвести ее кругом — получится знак Сатаны. Апокалипсис начнется при следующем изменении. Так что нам на руку то обстоятельство, что Меняла Душ находится вне пределов нашего мира. Я приведу вас к тому месту, где он вернется в наш мир, и вы убьете его.
— Но это же просто! А если это так просто, почему никто не знает об этом? Хотя бы взять эти столпы?
— Все видят разрозненные факты, но никто не додумался соединить их. В мире происходит масса вещей, среди которых эти подсказки теряются.
— Значит, у нас совсем нет времени? — переспросил Жнец.
— Совсем, — подтвердил Арвати Махони.
— Куда же запропастился этот Яровцев? — озабоченно спросил сам себя Жнец.
Он ни на секунду не усомнился в правоте Арвати Махони. Он чувствовал, что Хранитель говорит правду. Но ему эта правда не нравилась.
— А почему Россия? — спросил он.
— Не понял? — сказал африканец.
