Дмитрий Самохин - Рожден быть опасным
Зачем же мне нужно было делать крюк, чтобы вернуться на Амбер и встретиться с президентом повстанцев? Неужели я всю эту информацию не знал, находясь по другую сторону фронта?
Скрепя сердце пришлось согласиться: знал.
Я прилетел, чтобы удостовериться в том, что президент Шутов связан с Гоевином, о чем лишь мог догадываться, и то смутно. И наконец я убедился: мои неясные предположения оказались правильными.
– Я знаю, кто вы, господин Русс! – внезапно сказал президент.
Я встрепенулся и непонимающим взглядом уставился на экранное изображение.
– Господин Русс, бросьте ломать комедию. Я все знаю, и я хочу сказать вам и господину Гоевину «да». Я готов.
Я не обернулся на Крысобоя и Ренату. Я чувствовал их недоуменные взоры, но продолжал их игнорировать. Такой поворот событий даст мне возможность заполучить новую информацию, которую я больше нигде раздобыть не смогу. Значит, нужно играть роль так, чтобы у президента Шутова не возникало повода усомниться в моем полном неведении относительно истинной подоплеки происходящего.
– Господин Гоевин последнее время редко выходит со мной на связь напрямую, но я знал, что он пришлет ко мне парламентера, и я говорю «да». Независимый Амбер поддержит Гоевина, если тот поможет Независимому Амберу получить полную власть над планетой. Тогда весь Амбер войдет в состав Империи на условиях, которые Гоевину давно известны. Я готов разрешить посадку кораблей Корпорации и раскопки на территории Независимого Амбера. Так и передайте Гоевину.
– Почему Себастьян Гоевин должен вам верить? – осторожно спросил я.
– Потому что только я сумею ему помочь, – коварно заметил президент.
– Как отнесется к вашему решению население Независимого Амбера и правительство? – задал я скользкий вопрос.
Только бы не поскользнуться.
– Мне все равно. И вас не должно это волновать, – холодно заметил президент. – Весь материк в моей власти. Только в моей.
– Позвольте осведомиться, как вы добиваетесь такого беспрекословного подчинения? – спокойно вопросил Крысобой.
«Ну, куда ты лезешь, Марк?» – зашипел я в душе.
– Все очень просто, господа, – президент улыбнулся, словно поражался нашей глупости. – Меня не существует в реальности.
Вот так поворотик. Свихнувшийся президент. Как бы живыми добраться до космодрома.
– Как это не существует?.. – опешил Крысобой.
– Вы не понимаете? – искренне расстроился президент. – Тогда мне придется все рассказать вам по порядку. Только не забудьте, господа, передать в точности мои слова Себастьяну Гоевину. Он тоже должен это знать.
– Откуда вы знаете мое имя? – внезапно спросил я. «А правда, откуда? Я никому его не называл? Марк и Рената тоже…»
– Это очень просто. Господин Гоевин предупреждал, что ко мне прибудет человек от его имени. Я узнаю его, если буду следить за новостями Земли. Тот, чье изображение будет транслироваться по всем информационным каналам, как портрет особо опасного разыскиваемого преступника, и есть посол, и имя его – Ларс Русс, – объяснил президент.
Две мысли захлестнули меня одновременно. Во-первых, я был благодарен военным. Как хорошо, что армия не выдает полиции и спецслужбам никого из своих рядов, даже если ты самый опасный головорез всех времен и народов. Если ты служишь в армии, никто не узнает, где ты и кто ты. Во-вторых, меня стали обуревать подозрения. Стало быть, Себастьян Гоевин знал изначально, что вокруг меня поднимется такой большой шум. Теперь я был твердо убежден, что Гоевину известно все мое прошлое, и, возможно, именно по его приказу мне усекли память.
– Я не способен контролировать мысли и действия радикалов… – продолжал рассказывать президент, – но я могу контролировать весь материк, потому что я неживой. Я давно умер. Относительно давно. Три года назад. Меня убили мои же соратники. Вернее, заговорщики, которые намеревались свергнуть меня и присоединить Независимый Амбер к Земле. Я был готов к этому. Я знал, что рано или поздно кто-то попытается это сделать. Людям надоело вечное состояние войны. Я приготовился к смерти, – президент зловеще улыбнулся. – Был риск, что ничего не получится. Пятьдесят на пятьдесят. Но я рискнул. Я все приготовил. В тот день, когда меня убили. Точнее, ранили. Изрешетили тело вместе с автомобилем. Я умер. Умер в муках, но я был соединен радиомодемом с моим компьютером. В тот миг, когда умерло мое тело, мое сознание, мой мозг были скопированы в мой компьютер, и я стал заключенным в электронном пространстве, – президент рассмеялся.
– А как же это? – растерянно спросил Крысобой, указывая на изображение Шутова.
Президент расхохотался, всплеснув руками, точно престарелая актриса, всю жизнь игравшая во второсортных водевилях.
– Это подвижная три-Д модель, которую я полностью контролирую. Она считывает мои эмоции и переводит их в изображение. Кстати, абсолютно исторически точное изображение меня при жизни.
– Вы остались жить, пусть и в виде электронной версии, но как же вы остались президентом? – растерянно спросил я.
– Я же сказал, что хорошо подготовился, господин Русс. Упоминал я об этом?
Я кивнул.
– Вот видите. Все компьютерные системы материка, равно как и домашние компьютеры находятся в моем подчинении. Хочу, отдам приказ, и артиллерия сметет материк врага. Хочу, отключу свет на всем материке.
– Но неужели никто не повернет пушки против вас? – изумился я.
– Вы удивляете меня, господин Русс. Давно пора знать, что артиллерия и бомбардировщики воздушного пространства переведены на компьютерное управление. Без участия людей, – насмешливо пояснил президент.
Я посмотрел на Крысобоя. Он подтвердил слова Шутова кивком головы.
– Как же вам удалось удержаться у власти. Ведь вас можно стереть из памяти машины. Можно отключить компьютер. Можно взорвать его, – упорствовал я. – Неужто никому из вашего окружения это не пришло в голову?
– Приходило, – философски заметил президент. – Только я предупредил всех, что в тот момент, когда мой компьютер будет выключен, уничтожен или я буду удален из памяти, сгорит вся сеть материка. Все исчезнет. А что это значит?
Президент пытливо посмотрел на меня, но не дождался ответа.
– А это значит, что Независимый Амбер потеряет свою независимость. Земля тут же введет свои войска. И все, что было добыто в упорной борьбе, погибнет. Наши граждане не хотят этого, а мои бывшие соратники боятся. Так что я стал заложником независимости.
Президент расхохотался.
– Между прочим, мои горожане до сих пор не знают, что я мертв. Они считают, что я жив. Изредка я появляюсь на людях. Машу ручкой. Отвечаю на вопросы. Не я конечно, а мой клон. Я копирую в него резервную память и даю прогуляться. Я ощущаю все, что и он, но не покидаю своей камеры.
– А где размещается ваш компьютер? – игриво поинтересовался я.
– Это государственная тайна. Только два человека знают ее. Их даже пробовали пытать, чтобы узнать мое местоположение, но я контролирую все телеканалы, всех жучков. А жучки расположены везде. Все комнаты материка прослушиваются. Я всемогущ. После того как я вышел на связь с теми, кто пытал моих доверенных лиц, и показал им свое могущество, более никто не рисковал и не пытался добраться до меня.
– Если ты всемогущ, зачем тебе Гоевин? – полюбопытствовал я.
– Я всемогущ на одном материке. Я, разумеется, мог бы выйти и присоединить к себе и вторую часть насильно. Но, боюсь, тогда бы Земля просто уничтожила бы Амбер как планету. Мне же нужна безграничная власть над этой планетой. И Земля отдаст мне ее, когда Себастьян Гоевин добьется своего.
Президент помолчал и добавил:
– Больше не смею вас задерживать.
Экран потух.
Засов отодвинули, распахнулась дверь. Аудиенция закончена.
Глава четырнадцатая
Тот, кто имеет союзников, уже не вполне независим.
Г. ТрумэнКостюмчик проводил нас на улицу, где у подножия мраморной лестницы нас дожидался все тот же лимузин, только Главный с секретарем исчезли, даже водитель оказался не тот.
– А где прежний? – спросил Крысобой.
– Арестован, – коротко ответил шофер и в сердцах добавил: – Вот сука, изменником оказался. Он с федералами сотрудничал. Наши тайны сдавал. Кто бы подумал?.. Такое высокое положение, а туда же…
Водитель с горечью и красноречиво распространялся про Главного с секретарем. Их обвиняли в государственной измене.
Внезапно шофер замолк и больше не произнес ни слова. Мы забрались в автомобиль и откинулись на диваны.
– Куда поедем? – черное стекло сползло вниз и высунулся побледневший, сникший водитель.
– Электронный думает, что мы поедем на космодром, – стал размышлять я вслух. – Но за нами только через два дня прилетят. Так что как-то занять себя надо.
– Я когда-то был в этой части Амбера, – сообщил Марк.
Крысобой наклонился к водителю.
– Вези-ка ты нас, батенька, в «Звездоскоп ГО», – велел он.
