Александр Борисов - Прыжок леопарда 2
Второй был в маске и камуфляже. Аферист наблюдал за ним краешком глаза и вынужден был признать: этот имел хоть какие-то навыки. Он поднял с земли пистолет и опустил в пакет для вещдоков со всей осторожностью, чтоб не размазать пальчики. В другом таком же пакете лежали несколько стреляных гильз.
Вот волки, - подумал Виктюк, - уже где-то нарыли! Но все равно, эти ребята не те, за кого себя выдают, больно уж ладно все у них получается.
Калитка открылась с грохотом. Виктюк вздрогнул и воспарял духом и обернулся всем телом, за что получил полновесный удар по горбу. Но чуда не произошло. Это был не должник, а всего лишь, еще один мент.
- Ну что, - спросил он, зевая, - судмедэксперт еще не приехал?
- Как же, приехал! - с сарказмом ответил голос из-за спины, - или не видишь? - в соседском сортире сидит.
- Понятно. А это еще что за чудо? - Арома нутром сообразил: это о нем. - Ух ты! С "пушкой"? - серьезный товарищ...
- Да уж, серьезней некуда. И волына при нем. Не думал, вражина, что мы эту хату пасем, вот и вернулся на паленое место. Серьезный товарищ давно бы вещдоки похерил к чертовой матери, а этот с говном не расстанется... допрашивать будешь?
- А как же? - давайте его сюда. Пойдем ка, мил человек, поиграем на пианино, допросим тебя по горячим следам и чистосердечно во всем признаемся. Ты ведь хочешь говорить откровенно? - знаю, что хочешь!
У Виктюка засосало под ложечкой. Кому ж это я столько соли на хрен насыпал? - в панике думал он. - А если и правда из этого пистолета кого-нибудь грохнули? Тогда я точно на кукане.
- Слышь, командир, - двинул он пробный шар, - ты же знаешь, что я тут не при делах. Может, попробуем договориться? Дай мне хотя бы связаться с вашим начальником.
- Наш начальник - чистая совесть! - сказал мент и тоненько захихикал.
Его проводили в подвал и оставили там одного. Не стали отбирать курево, снимать шнурки, приковывать к батарее. Просто захлопнули дверь и закрыли ее на замок. Двойной поворот ключа прозвучал для него знаком надежды.
Нет, - сказал он себе, - это не мусора. Легавые так себя не ведут! Неужели старею? Ему было смешно и в то же время обидно, что великий Роман Виктюк - мастер мистификаций, стал жертвой талантливых жуликов, таких же, как он, бродячих артистов.
- Ладно, падлы, сочтемся! - проворчал он довольно беззлобно, - какую колоду ни растасуйте, мой козырь всегда будет повыше. В следующий раз будете тренироваться на кошках.
Арома исправно отстегивал в общаки разного уровня: отдельно по месту работы и жительства. Как набожный человек, щедро жертвовал в храмы. Поддерживал "кого надо" во время предвыборных гонок. Короче, в криминальной среде Роман слыл "правильным пацаном". А значит, имел полное право на суд по предъяве.
Часа через два появился тот самый смешливый мент:
- Эй, босота, - сказал он и лязгнул наручниками, - посрать не желаете? Если нет - с вещами на выход!
У порога соседней комнаты его поджидал давешний лох в форме полковника. Он, молча, посторонился и включил свет. На грязном полу, грудой бесполезного мусора, валялись двое быков, тех самых, местных, что в помощь Ароме отрядила братва. Они отдыхали в тяжелом наркотическом забытьи и были беспомощны, как младенцы.
- Их можно убить, Роман Викторович, - спокойно сказал Максимейко, - из вашего пистолета. А можно прикончить обрезком железной трубы, которую вы вчера держали в руках. Отпечатки пальцев идентичны тем образцам, что есть в картотеке. Чиновника можно купить, Нетреба поможет, но попробуйте доказать местному криминалу свою непричастность.
- Кто вы и что вам нужно? - устало спросил Виктюк. - Вы потратили много денег и сил для того, чтобы пришить мне мокруху? Ни за что не поверю! Давайте уж сразу по существу.
- Давайте, - охотно согласился полковник, - коротко и самую суть: я хочу, Роман Викторович, чтоб вы стали другим человеком и начали все с нуля.
Арома захохотал.
- Ну ты, блин, сказанул! Готовый сюжет для театра абсурда: "Ты, Вася, так больше не делай!" Нет, если это дурдом, то где санитары?!
Он шлепнул ладонями по коленям и прошелся в дурашливом танце:
"А ты давай, давай, давай,
Газеточки почитывай,
А ты давай, давай, давай,
Меня перевоспитывай!"
Полковник молчал.
- Что вы ждете, честного слова? - спросил Аферист, досыта насмеявшись.
- Я выразился "с нуля", - пояснил Максимейко, - имея ввиду ваш банковский счет. Человек в новую жизнь обычно приходит голым.
Виктюк сатанински захохотал и ударил ребром ладони по сгибу правой руки:
- Хрен тебе! Ни рубля не получишь. Лучше пойду по мокрухе!
- Успокойтесь, Роман Викторович, - полковник брезгливо поморщился, - не орите, как потерпевший, никто вам паяльник в очко не сует. Не хотите - не надо, живите уродом. Этих двоих мы сегодня же ликвидируем, а вещдоки придержим на будущее. Вдруг кто-то начнет задаваться вопросом: куда подевались все остальные люди из вашей бригады.
- Какие еще остальные? - опешил Виктюк. Он был окончательно сбит с толку.
- А вот это уже нюансы. Их мы обсудим в другой обстановке, - усмехнулся полковник, увлекая пленника за собой.
Тот больше не ерепенился. По каким-то косвенным признакам он понял, что этот человек не блефует, что взяли действительно всех: Марго, Раду, Матильду и, конечно же, Маргариту. Если так, то этот иезуит сумеет его легко раскрутить: ради жены и будущего ребенка он примет любые условия.
- За что меня... так? Конкуренция, или что-то другое? - спросил он со всей прямотой, на которую был способен. Впервые спросил, как равный у равного.
Максимейко это отметил.
- Там объяснят, - сказал он, кивнув на другую дверь.
Клиент доходил до нужной кондиции. Он уже выпустил пар и скоро будет готов выкупить оптом всех, по той цене, которую ему продиктуют. Ведь каждый товар стоит ровно столько, сколько можно за него получить.
В этой комнате пахло больницей. Над белым стерильным столом горела огромная лампа, на старинной электроплитке кипятилась кастрюля из нержавейки, суетились люди в белых халатах, очень похожие на хирургов. В углу на диване сидели двое - высокий старик с молодыми глазами и какой-то пиковый с вызывающе дерзким взглядом.
- Это люди Гоги Сухумского, - вежливо пояснил Максимейко.
Виктюк тихо ойкнул и грохнулся на пол.
Глава 45
Жорка Устинов лежал у порога, прижавшись к стене правой щекой. Его рот больше не закрывался, он постоянно и беззвучно зевал. С каждым таким зевком на ковер стекала новая порция крови. Противная липкая лужа пахла паленой водкой. Она становилась все больше и больше. Жорка уже не чувствовал ног, они онемели. А еще ему было больно. Больно дышать, говорить и даже лежать в другой позе. Но он не стонал. Стонать было еще больней. Как будто по дну грудной клетки катается ежик, который готовится к зимней спячке. Он наматывает на иглы кишки, и норовил таким образом спрятаться.
Так вот ты какая, - холодея, подумал Устинов, имея в виду безносую, - не спеши, дай хоть переодеться.
Как и любой человек, он частенько думал о смерти. Отношение к ней менялось с годами: от детского безотчетного ужаса, до твердого осознания вечной необходимости перехода в иное качество. Жорка сам себе выбрал такую жизнь, где смерть - производственный фактор, основное мерило работы, самый последний козырь. Нет, он не боялся. Просто жалел, что это случится сегодня, вернее, уже сейчас.
Волоча за собой ноги, Устинов пополз к дивану. Пополз на одних руках, натыкаясь на стулья, ударяясь и теряя от боли сознание. Отлежавшись, очнувшись, начинал рычать на себя:
- А ну, шевелись, падла, на том свете передохнешь!
Он задал себе программу, а значит, обязан выполнить. Выполнить, не смотря ни на что.
Устинов с трудом забрался на пропахшее потом ложе, сплюнул, вытер лицо какою-то тряпкой и потянулся за водкой.
- Может, полегче станет? - спросил он у собственной совести, но сам же почувствовал, что лукавит и тут же придумал другой повод. - Для внутренней дезинфекции.
- Ты же просил всего лишь переодеться! - завопил возмущенный разум. - Так вот для чего ты полз?!
- Выпью - переоденусь. Не пропадать же добру. Да и пьяным помирать не так страшно! - Он почему-то сказал это очень громко. - Ну, понеслась!
Зажмурившись, Жорка вылил в себя целый стакан и тут же заплакал от резкого приступа боли, вытирая сопли и слезы. А когда он открыл ослепленные мукой глаза, Антон сидел уже в мягком кресле в небольшом закутке между столом и диваном и с интересом смотрел спортивные новости.
Это было уже слишком! Устинов подумал, что снова "отъехал". Взяв себя в руки, он вылил в стакан остатки - все до последней капли, снова выпил, бросил на пол пустую бутылку и только потом произнес, путая видения и реальность, задыхаясь и делая долгие паузы:
