Михаил Тырин - Синдикат «Громовержец»
— Тоже, что ли, ресторан открыть?
— Какой ресторан? — поднял глаза Хамыч.
— Или не ресторан. Фирму какую-нибудь, магазин…
Неподалеку сидел Шуша. От нечего делать он ловил мух и разделывал их складным ножом, раскладывая лапки, брюшки и крылышки в отдельные кучки. Услышав про фирму и магазин, он тихо рассмеялся и сказал:
— Аптеку.
— Барыгой хочешь стать? — спросил Хамыч с явным неодобрением.
— Почему барыгой? Просто…
— А «просто» не бывает. Бывают пацаны и бывают барыги.
— Ив чем разница? — вяло усмехнулся Поршень.
— Барыга — он за свой кусок трясется, — авторитетно заявил Хамыч. — А нам терять нечего, поэтому мы ничего и не боимся. Нас все боятся.
— Не знаю… Дело приносит деньги. А деньги карман не тянут. .
— Потянут, — кивнул Хамыч. — Только якорь кинешь — все, пропал.
У костра зашевелился Чингиз.
— Что это там за чучело? — спросил он, вглядываясь в сторону тропинки.
Это был Кирилл. Он и вправду походил на чучело: взмыленный, всклокоченный, с неестественно расширенными глазами после долгого, утомительного бега.
— Ки-ира! — протянул Поршень и мелко рассмеялся. Однако в душе шевельнулось какое-то беспокойство. Поршень тронул ободок на шее, но близнеца звать пока не стал. — Сам пришел, надо же!
Кирилл приблизился и некоторое время молчал, оглядывая всю компанию и пытаясь отдышаться.
— Где Хрящ? — наконец выговорил он.
— Хрящ? — Поршень хитро переглянулся с остальными. — Болеет Хрящ. Ничего, скоро поправится. Будет лучше прежнего.
— С-сука! — прорычал Кирилл. — Где Хрящ, говори! Убью! — он подобрал с земли березовую палку.
Поршень снова рассмеялся. Он успокоился. Он увидел, что Кирилл пришел один, без всяких там лазеров-бластеров. Да еще за дубину хватается. Смешно…
Братва тоже посмеивалась, глядя на злого взмыленного парня, который неизвестно на что надеялся. Тагир и его дамочка оставили свою работу и с недоумением наблюдали за происходящим.
— Чего ты лыбишься, придурок? — проговорил Кирилл. — Думаешь, я твоих истуканов боюсь? Да я тебя сейчас здесь оставлю! — Он качнул палкой.
И вновь Поршню стало не по себе. Кирилл, казалось, в самом деле ничего не боится. Может, у него в руке не только палка?..
— К Хрящу хочешь? — злобно проговорил Поршень. — Сейчас попадешь. Сейчас рядом с ним ляжешь.
Кирилл похолодел. Что значит «ляжешь»? Где ляжешь?
— Ах ты тварь! — вырвалось у него. Поршень уже вцепился в свой ошейник.
— Ко мне! — скомандовал он.
Боец должен был появиться через секунду. Но прошло уже пять или больше секунд, а ничего не происходило.
Поршень не мог знать, что в это самое время Пакля, накачанный наркотиками, сунув голову в шлем, видел и слышал все, что происходит у костра. Он смотрел глазами бойца, затихшего в кустах. Близнец не торопился на помощь Поршню, он подчинялся Пакле. А вернее — шлему.
— Веселитесь без меня, сучата? — мстительно бормотал Пакля. — Радуетесь… Ну сейчас погляжу, как вы без близнеца радоваться будете, — и, найдя нужный значок в углу щитка-экрана, он полностью аннулировал связь между бойцом и ошейником-передатчиком.
«Детектор, — подумал Кирилл. — Сработал все-таки…»
— Ну что? — угрожающе сказал он. — Будем теперь разговаривать? — и решительно шагнул к Поршню, замахнувшись палкой.
Тот соскочил со своего кресла и покатился по траве. Братки наконец опомнились, бросились на выручку. Кирилл пару раз взмахнул палкой, отгоняя их, но тут кто-то ударил по руке и выбил ее.
Кирилл увидел прямо перед собой золотящуюся пасть Хамыча и, недолго думая, дал в нее кулаком, рассадив себе пальцы. Не успел обернуться, как кто-то подсек его ногой, заставив упасть на колени. Потом он ощутил, как дрогнул мир перед глазами от сильного удара в висок.
— А меня так можешь? — раздался вдруг знакомый голос.
Кирилл с усилием открыл глаза. В нескольких шагах от него плясал, уворачиваясь от ударов, Дрын. На него лезли узкоглазый Чингиз и массивный Хамыч. Шуша был где-то сбоку, он пристраивал к руке острый шампур.
Кирилл вскочил, тут же на него обернулся Чингиз, в руке которого блеснуло лезвие. Чингиз изогнулся кошкой и приготовился прыгнуть.
— Кира, давай его на меня! — крикнул Дрын. Кирилл понял. Он перекатился, подобрал свою палку. Широким взмахом отогнал на пару шагов Хамыча, потом занялся Чингизом. Дрын ухватил того за кадык своими длиннющими руками, встряхнул и вывернул из руки нож. Затем очень быстро и точно провел лезвием вдоль лба.
Кирилл знал этот изуверский уличный прием. Лицо Чингиза сморщилось, обвисло, как тряпка, кровь хлынула на глаза, мешая видеть. Он свалился, завыл, колотясь о траву.
Кирилл все же успел заметить, что в суматохе Поршень скользнул в серый джип неподалеку.
— Дрын, ты откуда? — выпалил он, оказавшись рядом с вожаком Промзавода.
— Машка, — коротко объяснил тот, не забыв пнуть в живот Шушу, который бодро работал своим шампуром на зависть Д'Артаньяну.
— Дрын, мне Поршня догнать надо.
—Давай, жми…
— Справишься?
— Да. Теперь справлюсь, — и он звучно въехал Хамычу в скулу, от чего тот закачался, как молодой тополь.
Кирилл передал палку другу и бросился за джипом. Он, конечно, не надеялся догнать мощную машину. Но на траве и на дороге хорошо отпечатывались следы широких рубчатых колес.
Через минуту стало слышно, что сзади кто-то бежит. Кирилл подумал, что Дрын раскидал противников и теперь догоняет его.
— Э-э! Подожди! — донеслось из-за спины. Это не был голос Дрына.
Кирилл обернулся — за ним со всех ног летел кавказец. Он удивился, но задерживать бег не стал.
— Подожди, э!
Тагир с трудом догнал Кирилла и начал хватать его за рубашку.
— Подожди… — задыхаясь, умолял он. — Я тэбэ дэньги давать буду. Ты ему морда дал — ты ему еще морда дай.
— Отвали, — бросил Кирилл, не останавливаясь.
— Не убэгай! Он гад, шакал. Я лучше тэбэ платить буду…
— Да уйди же ты!
Тагир наконец отстал, но долго еще кричал что-то вдогонку. Впрочем, у Кирилла этот эпизод тут же выветрился из памяти, он не понимал, о каких деньгах идет речь. Да и думал он о другом.
Просека чуть изогнулась и вышла из леса к дороге. Кирилл продолжал бежать по кромке зарослей, видя перед собой отчетливые следы колес в пыли. Уже не оставалось никаких сил, прохладный воздух рвал легкие. В какой-то момент Кириллу показалось, что он слышит, как впереди гудит двигатель, и он собрал остатки воли, чтобы бежать чуть быстрее.
Это действительно был двигатель, и не один. Под углом к дороге по полю мчались, подпрыгивая, три мотоцикла. Они остановились прямо на пути Кирилла, он узнал промзаводскую пехоту — на каждом мотоцикле сидело по двое.
Кирилл остановился, с шумом хватая легкими воздух. Его тянуло сесть на землю и долго-долго не вставать, пока не пройдет боль в мышцах.
— Поршня ловишь? — крикнул Рваный, перекрывая треск мотоцикла.
Кирилл кивнул.
— Мы видели, джип проехал. Помочь?
— Лучше Дрыну… — выдохнул Кирилл. — Дрыну помогите. Там двое против него…
— Двое?! — свирепо сверкнул глазами Бивень.
— Прыгай ко мне, — кивнул Кириллу Шерсть, спихивая Бивня с сиденья. Тот моментально перебрался третьим к Рваному. — Сейчас догоним Поршня, разберем вопросы…
Мотоцикл высоко подпрыгивал на ухабах, но именно сейчас Кирилл до конца понял смысл выражения «Лучше плохо ехать, чем хорошо бежать». Он сидел, держась за ременную петлю, и силы возвращались. Он хотел только, чтобы Шерсть гнал мотоцикл побыстрее.
Вскоре рубчатые следы джипа свернули с дороги в лес, и Кирилл испугался, что потеряет Поршня. Но терять было уже негде. Проскочив между деревьями полсотни метров, мотоцикл снова вылетел на просеку. Здесь стоял ветхий забытый монтажниками вагончик, над ним возвышалась мачта ЛЭП. Рядом с вагончиком уткнулся носом в кусты серый джип.
Шерсть тормознул, с ухмылкой обернулся к Кириллу.
— Я ж говорил…
Поршень слишком поздно понял, что означал треск мотоцикла за деревьями. Он метался по поляне и паниковал: не было Пакли, не было шлема, не было даже оставшихся животных-уродов. Надо было рвать когти, но рядом с вагончиком уже тарахтел мотоцикл, и с него спрыгивал разъяренный Кирилл.
У Поршня был мизерный шанс, но он решил им воспользоваться. Обежав кусты, он рванул к своему джипу, дернул дверцу, но замешкался на секунду.
Этой секунды хватило, чтоб Кирилл крепко взял его за волосы и припечатал лбом о стойку кабины. Поршень свалился, закрывая голову руками, его беспомощная поза, казалось, молила: вот он я весь, сдаюсь, раскаиваюсь, только не трогайте…
Кирилл занес было над ним каблук, но в последний момент передумал.
— Присмотри за ним, — попросил он у Шерсти, а затем вошел в вагончик.
Глаза не сразу привыкли к темноте, зато в ноздри тут же полезла одуряющая вонь. Вагончик был захламлен, сквозь щели в стенах пробивался слабый свет. В дальнем углу угрожающе гудел опутанный проводами аппарат, собранный из десятка разных блоков. Толстый высоковольтный кабель через дырку в крыше уходил на верхушку мачты ЛЭП.
