Даниэль Дакар - Джокер
Губы мексиканца сложились в усмешку, одновременно уважительную и ироничную. Прижатая к сердцу ладонь, склоненная голова:
— Великолепно, графиня. Вы всегда отличались острым умом, но я, откровенно говоря, не думал, что однажды сам порежусь о него. И вот — наказан за самоуверенность. Поделом мне. Впрочем, я так удивился, заметив графа на приеме… и еще больше удивился, увидев там вас. Хотя это и не оправдывает меня, как профессионала, но…
— К делу, сеньор, — поторопила Мэри разговорившегося Вальдеса.
— Хорошо, к делу. Я нуждаюсь в интеллекте вашего деда, его опыте и связях. Я совершил ошибку, которую нужно исправить, иначе последствия моих необдуманных поступков выйдут боком не только моей родине, но и Империи. Если бы речь шла только о моей судьбе… Увы, действовать напрямую как официальное лицо я не могу.
— Конкретнее, — уронила Мэри.
— Несколько лет назад я пристроил Энрике Маркеса — вы помните его? — служить в нашу миссию на Кортесе. Я полагал, что конкретная ответственная работа поможет ему перестать чувствовать себя… эээ…
— Шестеркой?
— Не люблю это слово, но — да. Кроме того, и деньги там платят недурные, а для Маркеса это немаловажно, он из семьи весьма небогатой. Так или иначе, я переоценил своего протеже. Или недооценил его. Он развил на Кортесе деятельность сколь бурную, столь и непонятную как для меня, так и для всей нашей дипломатической службы. Несколько фраз, оброненных им в конфиденциальных беседах, должны были меня насторожить, но… Я упустил момент. Маркеса надо было отзывать, отзывать срочно, в крайнем случае — ликвидировать, но когда я понял, что происходит, было уже поздно. Мария, я хотел бы ошибаться, но мне кажется, что на Кортесе зреет мятеж. Устранение Маркеса сейчас только приблизит катастрофу. А ваш дед…
— Служил в обеспечении русской миссии на Кортесе, — подхватила Мэри. — В данный момент — адмирал флота, пусть и в отставке. И звание свое получил не на ковре в Адмиралтействе. Заведует кафедрой тактики. А самое главное — лично и близко знаком с князем Цинцадзе.
Вальдес возвел очи горе и с глубоким вздохом покачал головой:
— М-да… Вы напоминаете мне того персонажа старого детектива, который предполагал наличие водопада по одной капле воды. Но вы совершенно правы в ваших выводах.
— Хорошо, я вас поняла. Скажите, а кто вам в данном случае нужнее? Адмирал Сазонов или князь Цинцадзе? В принципе, не исключено, что встречу с князем вам могу организовать и я.
— Я подумаю над вашим вопросом, донья Мария.
— Подумайте. И перестаньте дразнить русскую контрразведку необдуманными действиями вроде тех, что вы предприняли на императорском приеме. Мне Зарецкий полчаса мозги полоскал по вашему поводу.
— Постараюсь не дразнить. А кстати, позвольте полюбопытствовать: кто такой полковник Зарецкий, что вы обещаете ему пообедать с ним в такой день?
— Уж не хотите ли вы устроить мне сцену, сеньор? — насмешливо прищурилась Мэри, поднимаясь на ноги. — Это совершенно не ваше дело и… — договорить она не успела.
Вальдес целовал ее так, словно его жизнь зависела от того, удастся ли ему заставить ее ответить на поцелуй. Он был нежен и жесток, жаден и бескорыстен, он брал и отдавал, требовал и молил…
— Я давно хотел сделать это. Все то время, что мы учились вместе, все то время, что мы танцевали на Санта-Марии… Хотел, но понимал, что ни к чему хорошему это не приведет ни меня, ни вас, — хрипло произнес он, то ли отпуская Мэри, то ли отталкивая ее. — Я не стану говорить, будто не знаю, что на меня нашло, и тем более не буду извиняться.
— Ну тогда скажите хотя бы, стоило ли оно того? — дрожащими губами выговорила она, пытаясь пригладить волосы.
— Стоило, — твердо ответил Вальдес. — Если вы считаете себя оскорбленной, можете свернуть мне шею сами. Или пожаловаться деду. Или князю Цинцадзе. Все, что хотите.
— Я считаю… я считаю, Хуан, что вы только что получили право задать вопрос.
— А услышать ответ? — выпрямился мексиканец, вглядываясь в ее лицо.
— Василий Зарецкий мой свояк, муж тетки. Сазоновы — большая семья, — при виде выражения его лица Мэри тихонько рассмеялась. — Хуан, ревность вам не идет, Отелло — совершенно не ваше амплуа.
— Ромео, я подозреваю, тоже, — криво ухмыльнулся Вальдес. — Для этой роли я староват. Тогда кто?
— Быть может, Бенедикт?
— Но тогда вы — Беатриче. И раз уж вы так хорошо знаете действующих лиц, то и сама пьеса вам наверняка известна. Вы помните, чем закончились насмешки, которыми эти двое осыпали друг друга?
— У вас есть платок, Хуан? — Мэри поспешила сменить тему, уж больно скользкой та становилась. — Если мы вернемся в таком виде…
— У меня есть платок, но возвращаться нам совершенно необязательно. Я сейчас прикажу передать вашему слуге, чтобы он подал машину к боковому входу.
— Ну уж нет! — окрысилась Мэри. — По моей репутации — и по чести семьи — сегодня здесь, похоже, не потоптался только ленивый. Если я просто исчезну…
— Резонно, — вздохнул Вальдес, протягивая ей платок, извлеченный из-за кушака. — Кстати, а кто из моих соотечественников… — он покачал головой при виде ее попыток привести себя в порядок, отобрал полотняный квадрат и принялся сам стирать размазавшуюся помаду, — …кто так распустил язык, что вы пришли в ярость пополам с истерикой? Насколько я помню, даже Маркесу в свое время не удалось по-настоящему качественно вас достать.
— Понятия не имею, — пожала плечами Мэри, в свою очередь вытирая его губы. — Я не сочла нужным оборачиваться. Вам не стоит пытаться выяснить это, — поспешно добавила она, видя, как сузились глаза Хуана. — Правду сказать, вам тоже досталось — за плохой вкус и неразборчивость в знакомствах. Если вы попробуете кого-то наказать из-за меня, ваша карьера…
— А вот об этом, с вашего позволения, судить мне, — непререкаемым тоном заявил Вальдес, мгновенно превращаясь в надменного сеньора. — Вашу руку, графиня! Раз уж мы возвращаемся к гостям, я намерен получить еще одно танго!
Десять дней спустяВ приемной было очень тихо. Деревья за двумя большими окнами гнулись от ветра, но в комнату не проникало ни звука. Двое рослых гвардейцев возле высоких двустворчатых дверей стояли абсолютно неподвижно, и, казалось, даже не дышали. Мэри нетерпеливо пошевелилась на стуле, и его скрип прозвучал в тишине как раскат грома. У одного из стражей еле заметно дрогнули ресницы, и бельтайнка досадливо поморщилась. Спокойно, дорогая. Спокойно. Вполне естественно, что пока ты не приняла подданство Империи, твое присутствие на всем заседании Малого Совета невозможно. Так что жди, пока вызовут.
Словно в ответ на ее мысли дверь распахнулась, и сдержанно улыбающийся Петр Савельев произнес:
— Прошу вас, графиня.
Мэри встала, скосила глаза на висящее в простенке между окнами зеркало и едва заметно кивнула. Все в порядке. Форменная белая рубашка с коротким рукавом накрахмалена до скрипа, стрелками брюк можно бриться. Да, Степан — это нечто, как бы его переманить? Ладно, это потом.
Они встали и поклонились при ее появлении — одиннадцать мужчин, сидящих за большим овальным столом. Пустых кресел хватало, и одно из них старпом с «Александра» отодвинул для нее. Когда Мэри уселась, Константин представил ей присутствующих, заметив, что в Совет входят на данный момент двадцать три человека. Таким образом, собравшиеся здесь двенадцать его членов являются кворумом. И этот кворум единогласно утвердил графиню Сазонову в качестве кандидата.
— Мне искренне жаль, графиня, что ваше бельтайнское гражданство помешало вам присутствовать при обсуждении большинства проблем, вынесенных сегодня на Совет, — сказал он в заключение. — Вы уже решили?
— Да, ваше высочество. В тот день, когда его величество примет чрезвычайного и полномочного посла Бельтайна, мои обязательства перед родной планетой будут исполнены. И тогда я подам прошение.
— Достойный подход. Теперь о деле. Расследование покушения на Кирилла Сумского застопорилось. В частности, потому, что в настоящее время не удается найти источник и заказчика фальшивых документов, по которым на протяжении двух лет жил на Кремле исполнитель. Наша агентура в Пространстве Лордан не смогла пока выяснить, кто их изготовил. С некоторой долей вероятности можно утверждать лишь, что клан Лима не имеет к этому отношения, но и только. Я сказал что-то смешное?
Мэри с силой потерла пальцами непокорные губы, так и норовящие раздвинуться в ехидной улыбке.
— Прошу прощения, ваше высочество. Мне просто любопытно, сколько времени понадобилось этой вашей агентуре, чтобы — с некоторой долей вероятности, боже мой! — исключить из списка подозреваемых клан Лима.
— А сколько времени для этого понадобилось бы вам, графиня? — заинтересованно посмотрел на нее Сергей Ремизов, молодой, но весьма успешный финансист.
