Даниэль Дакар - Джокер
— Огромное. Видите ли, качественные подделки много где изготавливают, да хоть бы и у нас. Но два года в Метрополии… и, вероятно, в столице? — дождавшись кивка Константина, Мэри слегка нахмурилась. — Тогда — Пространство Лордан. И, со значительно меньшей вероятностью, Пончартрейн. Но я бы сказала, что все-таки Лордан. Ближе к Куксе.
Константин подбросил на ладони кристалл, удивленно глядя на нее:
— Вы храните в памяти все звездные карты?
— Я — пилот, — просто ответила Мэри. — А Кукса расположена на самой границе Империи, неподалеку, кстати, от Бастиона Марико. Уж тамошние-то окрестности не знать — это кем надо быть?
— Вы ставите Пончартрейн на второе место исходя именно из соображений расстояния?
— Не только. Видите ли, Пончартрейн почти наверняка предполагает наличие посредника. Лишнее звено в цепочке. Кроме того, отсутствие привычки совать нос в дела клиента на Пончартрейне декларируют, а в Пространстве Лордан практикуют. Есть определенная разница, вы согласны?
Ответом ей была довольная улыбка.
— И вы еще сомневались по поводу того, подходит ли нам ваша кандидатура? Мария Александровна, голубушка, все, что вы сказали мне только что, изложили в своем докладе аналитики службы безопасности. Только у них раскладывание ситуации по полочкам заняло существенно больше времени.
Мэри пожала плечами:
— Они и рискуют большим в случае ошибки.
— Вы правы, майор, вы совершенно правы… — Константин, забывшись, обратился к бельтайнке по званию, но она не обратила на это внимания. — Так вы готовы дать ответ?
— Простите, Константин Георгиевич, но пока — не готова. Что бы там ни говорили о психической устойчивости бельтайнских пилотов, моя жизнь изменилась слишком быстро и слишком сильно. Мне надо понять, как я отношусь к уже случившимся изменениям, и только потом…
— …принимать или не принимать следующие? — с улыбкой закончил он.
— Именно так.
— Ну что ж, Мария Александровна, решение за вами. Могу я поинтересоваться им в будущую пятницу, после бала?
— Какого бала? — недоуменно вскинула брови Мэри.
— А вы не в курсе? Через неделю состоится бал в вашу честь в Офицерском собрании.
— О господи… — потрясенно прошептала она, сжимая пальцами виски.
Здание посольства Pax Mexicana было освещено так ярко, что окна особняка были видны даже через зелень окружающего его парка. Деревья обвивали гирлянды разноцветных огоньков, нарядная толпа рассыпалась по мощенным камнем дорожкам. Мэри почувствовала, как хватка этого во всех отношениях примечательного дня начинает отпускать ее.
Когда она примчалась домой после аудиенции, было уже около пяти пополудни. В голове боролись, стараясь полностью ее занять и вытеснить конкурентку, две мысли. О предстоящем бале — и почему она узнает о нем от его высочества? И о фиесте — что ей надеть и стоит ли в таком встрепанном состоянии вообще куда-то отправляться? На первый вопрос ей ответила Ольга Дмитриевна, причем ответила совершенно невозмутимо. Да, будет бал. Так полагается. Не хотели отвлекать перед сегодняшней встречей с его величеством. Кстати, как прошло? Ну вот и отлично. Если ты собираешься ехать в посольство — сейчас же наверх, Трофим Иванович уже ждет.
Массажист все эти дни как по волшебству появлялся именно тогда, когда ей требовалось прийти в себя и расслабиться. Вот и сейчас он немедленно загнал ее на стол и принялся быстро, но без всякой спешки, творить свое волшебство. С ее мыслями он ничего поделать не мог, но тело быстро забывало о напряжении и нервной усталости. Стоило ему выйти за дверь, как в комнату ворвалась Екатерина.
— Ты уже решила, что наденешь? — выпалила она с порога, и вторая мысль окончательно расправилась с соперницей и захватила плацдарм.
— Нет, — ответила Мэри тетке, неохотно сползая со стола. — Как-то не до того было.
— Так я и думала! Вот, держи, — она протянула племяннице объемистый пакет.
Мэри с любопытством заглянула внутрь и ахнула. Осторожно вытащила темно-красное, почти черное платье. Корсаж до бедер и пышная асимметричная юбка, ничего лишнего. Пока она любовалась переливами тонкой блестящей ткани, Екатерина бесцеремонно вытряхнула на кровать чулки, туфли, роскошный черный кружевной шарф и длинные перчатки.
— Катя… Где ты это взяла? А если не подойдет? Я же не мерила?
Тетка подбоченилась:
— Дорогая моя, твои мерки записаны в каждом магазине, где мы побывали. Конечно, пришлось немножко потрудиться, чтобы их служащие согласились поделиться сведениями с конкурентами. Но что только не делает с приказчиком угроза никогда больше не обратиться к услугам! Марш в душ. Косметика-то у тебя есть? Так я и думала. Ничего, я тут привезла кое-что. На сегодня хватит, а там будет видно.
Когда Мэри смогла наконец вырваться из цепких рук предприимчивой тетушки и подойти к зеркалу, она в очередной раз с досадой поняла, что ничегошеньки не смыслит в том, как быть дамой, принадлежащей к высшему обществу. Никаких явных следов косметики на лице не было. Просто матовая кожа как будто светилась изнутри. Просто глаза стали огромными и искрящимися. Просто нос сделался тоньше, губы — чувственнее, а линия подбородка смягчилась. Корсаж облегал ее как вторая кожа, а юбка искрилась при каждом движении. Собранный изящными драпировками шарф сгладил линию плеч и чересчур сильные в верхней части руки. Тяжеловатые кисти и знаменитая полицей-ская татуировка скрылись под перчатками вместе с невесомым тонким браслетом изящного коммуникатора. Туфли, несмотря на сравнительно низкий и устойчивый каблук, как-то так подчеркнули линии ног, что они казались бесконечными. Или все дело в чулках?
— Знаешь, — пробормотала Мэри, с недоверием глядя на себя в зеркало, — что-то подобное я проделывала, когда служила на Санта-Марии. Но такого эффекта мне добиться ни разу не удалось. Научишь?
Екатерина самодовольно усмехнулась:
— С Галочкой договорюсь. Знала бы ты, сколько она со мной возилась! А что касается твоей пресловутой службы… ты когда закончила там служить? Десять лет назад? Ну ты сравнила! Девчонка — это одно, а женщина — совсем другое. Ты бы и не смогла в том возрасте добиться так поразившего тебя эффекта. Совершенно разные весовые категории, если ты понимаешь, о чем я. М-да… чего-то, однако, не хватает…
— Может быть, цветок? — осторожно предложила Мэри, и тетка звонко хлопнула себя по лбу:
— Ну конечно же! Пошли!
Цветы стали доставлять в дом Сазоновых еще позавчера. Их было столько, что даже в кабинете посмеивающегося графа стояли сейчас три огромных букета. Но самой первой прибыла корзина темно-красных роз с визитной карточкой Хуана Вальдеса. Там же находился конверт, содержащий в себе приглашение на фиесту в посольство, но в данный момент тетушку интересовали именно розы. Она стояла перед корзиной, придирчиво перебирая кончиками пальцев ее содержимое. Мэри все розы казались одинаковыми, но, очевидно, с точки зрения Екатерины, они таковыми не были. Наконец госпожа Зарецкая, видимо, нашла то, что искала, выхватила из корзины один цветок, приложила его к корсажу племянницы и кивнула.
— Вот эта! Теперь надо сообразить, как…
В гостиную стремительно вошла Ольга Дмитриевна. Следующая за ней София остановилась в дверях, окинула внучку взглядом и длинно присвистнула.
— Не свисти, денег не будет, — машинально бросила графиня. — Машенька, ты чудесно выглядишь! А что вы собираетесь сделать с этой розой?
— Приколоть к платью, — отозвалась Екатерина, так и эдак прикидывая, куда бы пристроить полураспустившийся бутон. — Мам, у тебя не найдется подходящей брошки?
— Конечно, найдется. Подождите.
Пять минут спустя Ольга Дмитриевна вернулась с объемистой шкатулкой в руках и начала вы-двигать и задвигать многочисленные ящички. Наконец она удовлетворенно улыбнулась:
— Думаю, это подойдет.
На ее узкой ладони лежал ажурный ромб черненого серебра. Несколько гранатов вспыхивали и гасли, попадая в свет от зажженной люстры. Отстранив дочь, старшая графиня Сазонова ловко обрезала стебель розы невесть как оказавшимися в ее руках ножницами и закрепила ее сквозь шарф на корсаже.
— Ну вот ты и готова, Машенька. Степан тебя отвезет и встретит. Ступай и хорошенько повеселись. И не беспокойся о времени: уверяю тебя, в полночь машина не превратится в тыкву!
Машина чинно опустилась у ворот посольства. Степан, ради торжественного случая надевший мундир с колодками орденов, выбрался наружу, открыл дверцу и протянул Мэри руку. Она вложила в его ладонь кончики пальцев и улыбнулась, представляя, какое зрелище наблюдают сейчас четыре гвардейца у ворот. Сначала показалась одна ножка в изящной туфельке, потом другая. Всплеск юбки, брызги света на серебристых волосах… И вот уже сеньорита, опирающаяся на руку старого слуги, стоит перед воротами, оглядываясь по сторонам. Седеющий, но все еще ослепительно черноглазый сеньор с великолепной осанкой, облаченный в старомодный фрак, с достоинством приблизился к ним. Низко поклонился:
