Меня зовут господин Мацумото! том 2 (СИ) - Ш. Дмитрий
Назначенное на этот день заседание совета директоров я ждал с тревогой и нетерпением, даже больше самих участников. Лучше сразу узнать плохую новость, чем мучиться в её ожидании.
Увы, чуда не произошло. К вечеру я получил уведомление от компании Айнэ о разрыве сотрудничества и просьбу обсудить урегулирование всех технических и юридических вопросов, а также компенсаций. Затем мне позвонил директор Тодороки и лично извинился за это безобразие. Он объяснил ситуацию, выразил своё категорическое несогласие с принятым решением. Развёл руками, признаваясь, что противиться ему не в силах. Судя по голосу, Тодороки действительно сильно переживал по поводу случившегося и был по-настоящему расстроен. Даже не столько из-за меня, сколько из-за потерянной выгоды, отданной на откуп интригам. К сожалению, это был лишь один из минусов работы в большой корпорации. Взамен Айнэ получила доступ к её ресурсам, рынкам, связям, разделению рисков, преференциям в работе с другими подразделениями корпорации, лоббированию своих интересов на всех площадках. Поэтому при всех минусах, плюсы значительно перевешивали. Тодороки-сан просто не мог хлопнуть дверью и послать всех на дно морское, собирать жемчуг. Как человеку, ему было передо мной стыдно, а как бизнесмену — жаль потраченного времени и упущенных возможностей.
Поблагодарив его за поддержку, успокоил, сказал, что всё понимаю. Вместе с ним немного посокрушался над недальновидностью совета слепцов. Повесив трубку, я созвал собрание, на котором объявил своим сотрудникам о случившемся. Попросил Фукуду-сан выжать из этого события для нас максимальную выгоду.
— Ничего страшного не произошло, — с ободряющей улыбкой оглядел погрустневших сотрудников. — Это было ожидаемо. Более того, запланировано. Сливки мы сняли, права на технологию получили, от дальнейшей бюрократической волокиты освободились, как и от необходимости заморачиваться с самой трудной частью проекта. Немного отдохнём и с новыми силами примемся за новое дело, — пообещал с загадочным видом, создавая интригу.
В сотрудниках нужно поддерживать веру, что всё лучшее ещё впереди, а худшее уже позади. Если этого не делать, то тогда они начнут убеждать в том, что нечего и пытаться. Хотя я и сам пока не знаю, что мы будем делать дальше, но до последнего момента постараюсь убеждать их, что всё обстоит иначе.
Поблагодарив за работу, разрешил сотрудникам возвращаться на свои места. В качестве бонуса, немного подсластившего горькую пилюлю, я получил электронное письмо от Мицухо-сан. Второй угол воображаемой доски в го, носящий название — «Нагано», на этом же собрании был занят моими камнями, завершив окружение вражеской группировки. Позиции врага пали, став бесполезными. Всё благодаря женскому предательству, выросшему на поле обиды и разочарования.
Новый начальник отдела инспекций, госпожа Мицухо, с радостью поведала, как доверчивый идиот Нагано, жаждав утопить меня в выгребной яме, фигурально выражаясь, да поглубже, сам же залез туда с головой. Выступив с разгромным, как он считал, докладом, Нагано хотел порадовать покровителей. Изобличить меня во всех грехах и махинациях. Собранный им материал должен был стать тем несокрушимым доводом, что докажет необходимость разрыва с «Мацумото и партнёры» всех договоров, а если повезёт, то ещё и засудить меня. Причём Тацуми-сан несколько раз у него уточнял, оказывая давление, пытаясь заткнуть инициативного идиота, достоверны ли эти сведения? Готов ли он за них поручиться? Уверен ли он в своих выводах? Каждый раз Нагано с непоколебимой верой в свою правоту отвечал согласием.
В зале после этого доклада тут же поднялся шум. В мой адрес посыпались гневные высказывания. Собравшиеся принялись громко возмущаться и переглядываться, выражая единое мнение, что от «Мацумото и партнёры» пора избавляться. За этим концертом с довольной улыбкой наблюдал молчаливый «дирижёр» — Мацудара Дайичи. Неудивительно, ведь это именно с его подачи был заслушан доклад Нагано, по сути, став камнем, полетевшим в огород сына Тацуми и его самого. На фоне воцарившегося бардака, с намёком на мятеж, неожиданно для всех действующих лиц вперёд вышла Мицухо-сан. Она во всеуслышание уличила своего начальника во лжи, заявив о серьёзных фальсификациях. Попросив слова у главы корпорации, естественно, получив его, несмотря на возражения верных приспешников Дайичи, Мицухо-сан зачитала настоящий, идеально составленный доклад, а не ту фальшивку, что мы подсунули Нагано.
Начальник отдела был публично посрамлён и унижен. Поскольку вместе с ним подставились и многие директора, поддержавшие его, то Нагано пришлось взять на себя за это ответственность. Проще говоря, его не просто сняли с должности, а уволили за некомпетентность. Никто даже не пытался спасти облажавшегося начальника отдела инспекций. Даже Дайичи-сан, на которого Нагано бросал умоляющие и паникующие взгляды, не понимая, что уже использованный инструмент, да ещё бракованный, принято выбрасывать в мусор.
Несмотря на тактическую победу, стратегически партия Тацуми всё равно уступила партии Дайичи. Тут уже дело было даже не в правде, а в шкурных интересах и договорённостях. Вопрос о сотрудничестве «Айнэ» и «Мацумото и партнёры» был вынесен на голосование даже без веских на то оснований. Нужно ли говорить, в чью пользу оно завершилось? Это был очередной удар не по мне, а по позициям Тацуми. Проще говоря, заявка на передел власти. Я стал лишь удобным поводом, а не причиной. Возможно, сыграла свою роль и банальная месть со стороны дяди Аямэ за срыв его планов. Сейчас это уже неважно.
Поскольку плохие новости обычно приходят с компанией, в отличие от хороших, в этот же день стала ясна и судьба моих переговоров с Татибана Сайто. Они попросту не состоялись. Враг капитулировал, нанеся мне этим больше урона, чем получил. Пришёл адвокат Сайто и передал мне документы на компанию Солнечный ястреб, в счёт погашения долга. Проинформировав, что эта компания, у которой неведомым образом опустели банковские счета и были приняты откровенно самоубийственные управленческие решения, из самых последних, подала на банкротство. Мне её просто отдали, без боя. Более того, назвали это свадебным подарком, как с ехидством было сказано в пояснительной записке, собственноручно написанной уже бывшим владельцем.
В этот момент мне сильно захотелось переиначить известное, крылатое выражение «Quintili Vare, legiones redde» — «Квинтилий Вар, верни мне мои легионы!» Превратив это в — «Татибана Сайто, верни мне мои деньги!»
— Господин адвокат, передайте вашему клиенту три вещи. К его сведению, мы с Киоко расстались. Это раз. Причём она изъявила желание к нему вернуться, с чем и поздравляю его новую девушку, — немного исказил факты. — Я подаю на него в суд за нападение. Доказательств у меня предостаточно. Прямых, что немаловажно. Его нападение на меня у моего же дома, где он явно подкарауливал жертву, было заснято очевидцами на камеру автомобильного регистратора. Это два. Подарки не возвращаются. Когда компания Солнечный ястреб позорно, со скандалами рассыплется, как карточный домик, о том, что это случилось по вине бывшего, некомпетентного руководства и гигантских растрат напишут во всех газетах. Ещё до того, как я к ней притронусь. Исключительно ради того, чтобы она долго и мучительно загнивала, служа незаживающей раной на репутации господина Татибаны, — тут я беззастенчиво лгал. — Это три. Так что ему всё же придётся лично прийти на переговоры, хочет он того или нет. Будьте уверены, они пройдут на моих условиях. Я, знаете ли, тоже не чужд философии возмездия. Рекомендую ему ознакомиться с трудами Готфрида Вильгельма Лейбница. В частности, работой: «О мести и возмездии», рассматривающей принципы теодицеи.
Перешёл к откровенному запугиванию. Когда человек руководствуется сиюминутными желаниями и эмоциями, это не так страшно, чем когда он опирается на идею или какое-нибудь учение. Такие люди опаснее всего. Хотя бы тем, что они ради своей цели пойдут до конца, невзирая на последствия. А уж если ими движет вера, тем более с радикальным уклоном, то не выходите из дома и не выпускайте из рук револьвера. Не поможет, но хотя бы так будет спокойнее. Самовнушение — величайший обман на земле. Кроме того, когда человек знает больше вас, то он и может больше вас. Этим высказыванием я хотел выставить себя умным врагом, с которым лучше не ссориться.
