Махинации самозванца - Романов Илья Николаевич
Только после того, как я поставил все подписи, мне выдали свиток с признанием моих прав на баронство. Всё как положено. Печать. Подпись короля – закорючка, как курица лапой. Магическая метка дворца – такая зеленоватая блямба на шнурке, присобаченная к свитку. Краткий церемониал смены цепи. Мне поменяли серебряную, почервлённую цепь рыцаря, нарушившего клятву, на золотую цепь высшего дворянства.
Никакого апофеоза, просто минимум традиций и всё. Там же принял клятву на цепи перед каким-то мелким чиновником. Ничего необычного: «Клянусь бла-бла, королю бла-бла, королевству бла-бла, нашим богам бла-бла, что не облажаюсь, не предам, не замыслю».
Вы не подумайте, клятвы на магических дворянских цепях тут очень серьёзное дело. Я потому так и говорю о клятве, потому что мне неприятно это вспоминать…
На выходе из королевского сада ко мне присоседились мои парни. Все в ожидании, а я тут такой помятый морально. Что я им мог сказать? Что королю до нас по барабану? Что я очередной барончик? Что даже клятву у меня принимал не сам король, а его слуги? Что всё в королевстве прогнило?
Вместо этого я нацепил довольную лыбу на лицо, громогласно провозгласил, что дело наше свято, за нами правда, а значит, и победа близка!
Меня просчитали, меня взвесили. Ни для кого не секрет, что я собой представляю. Просто я выгоден. Умру за идею, то ослаблю зарвавшегося графа. Выдюжу против графа, то всегда есть компромат на меня, сделает сговорчивым меня или моих потомков…
Ложь во благо – это всё равно ложь. Но им эта ложь была нужна. За эту ложь я буду сам расплачиваться, хотя бы тем, что никому ничего сказать нельзя. Я это помню. По ночам или когда особо плохо, ко мне будут ещё приходить эти моменты во дворце. Есть вещи, которые лучше унести с собой в могилу. Или, если совсем плохо, рассказать случайным людям, которые никогда не смогут тебе навредить…
Я не стал лишать иллюзий своих парней. Я кто угодно, но не настолько сволочь. Сегодня у нас праздник. Сегодня новый барон проставляется. Сегодня новый барон улыбается. Умейте улыбаться, даже если на душе кошки скребут. Поверьте, пригодится в жизни.
Праздновать мы заехали не в абы какую таверну, а тут же, на Горе, третьем кольце города. Их тут не так и много, я это про таверны, но всё же есть. Да, тут дороже. Намного дороже. Но не в этом дело. Не то чтобы меня не поняли, если бы я потерпел до второго кольца города, но я сам себя бы не понял.
В кошельке звенит серебро, а не золото, но душа требует проставь!. Если бы бандиты в девяностых посчитали бы, сколько они слили в кабаках и саунах, то они не стали бы этого делать. Если бы бандитам в девяностых сказали, сколько им жить осталось, то они жили бы так же…
А в целом неплохо отдохнули. Симпатичные официантки. Некоторые мне подмигивали, подразумевая ночь, а не просто пьянство. Вкусная еда. Дорогое бухло. Я же видел не это.
Возможно, это в последний раз, когда я вижу своих такими безмятежными, спокойными, уверенными в себе. Да, и если разобраться в себе, то это, возможно, мой последний визит в третье кольцо. Так что не осуждайте меня. Жизнь только ради предчувствия своей смерти – это не жизнь. Это страшнее ада…
В какой-то момент я подгадал и вышел из-за стола вслед за Освиром, за моим жуликоватым адвокатом. Кто бы знал, как мне долго пришлось терпеть до момента, как у него мочевой пузырь начнёт трескаться.
Я дал ему отлить и только после этого, схватив за воротник, напомнил, что он мне должен. Кратко рассказал на словах, что меня гнетёт. Обнимаясь с ним, завёл в таверну. Уединился с ним в отдельном зале вместе с моими договорами.
В целом, когда он ознакомился с бумагами, он меня успокоил. Всё стандартно. Но было два момента, которые меня напрягали.
Первое, он ученик нотариуса, а не сам нотариус. Я это к тому, что он не знает всех подводных камней. Второй момент, мне не понравился пункт, что я должен оказывать военную помощь королевству в случае военной угрозы. Кто забыл, тому напомню. Королевство воюет. Моё баронство воюет. Я уведу войска, и тут моему владению придёт капец…
В остальном он меня успокоил. Меня жгла мысль, как бы себе в оправдание, что если бы я не подписал эти договоры, хартии и прочее, то хрен бы мне обломилось быть бароном. Нет бумажки – ты какашка. Нет подписей, то фиг бы мне дали подписать основные договоры, в том числе и бумагу, что я наследник покойного.
После консультации Освира я немного успокоился. Мы сменили таверну. Поехали во второе кольцо, туда, где подешевле. Если что, то мои начали входить в раж, это когда на всех и на всё плевать. Чем раньше уедем, тем меньше придётся платить за ремонт.
За чертой Горы мы проехали через Злой в Весёлый. На моё удивление нас никто не тормозил. То ли мы были настолько пьяными, что нас боялись тормозить. То ли нас просто пронесло мимо самых ретивых служивых.
Весёлый нас встретил борделем и шлюхами. Мои парням это было надо. А я…
А я просто за всё плачу. Я смутно всё помню. Помню, что я в ту ночь был не ходок по девицам. С симпотной девицей я вначале играл в кости, ну как бы это сказать, мешаешь в стаканчике шестигранники с номерами, у кого больше выпало, тот и победил. Потом играли в шарики: выбиваешь большим пальцем шарик, чтобы он сбил остальные.
Потом она ко мне ластилась, а я ей шептал, что: «Смерти нет, есть лишь иллюзия…» Вы скажете, дурак. Шлюха к тебе ластится, а ты тупишь. Дураки вы! Покупают не хлипанье влажных органов… Когда-то и это понимаешь…
Не то чтобы я разумом не понимал, чего она добивается. Не то чтобы инстинкты не работали. Всё проще и при этом сложнее. У неё была профессиональная гордость. У меня – личная гордость, принципы, комплексы, без разницы как называть. Не о ней я вспоминал. Да и вам не скажу. Это моё личное.
Единственным плюсом из этой поездки в Весёлый был общий подъем настроения и клятва Освира мне на подданство.
Если честно, то я на эту клятву его исподволь толкал с самого начала. Краткие разговоры о пользе в баронстве грамотного человека. Подначки о бесполезности в столице человека, что поссорился со своим наставником. Намёки, что лучше быть первым парнем на деревне, чем бесхозной тушкой в столице.
В общем, ич Освир согласился. Я же тактично умолчал, что всё про него знаю. Не так много законников в столице, чтобы не навести справки о ком-то конкретном.
Холост. Из низов. Сестра. Двое племянников. Два пацана. Служанка у купцов. Живут впроголодь. Временами сам Освир у сестры подкармливается обносками со стола купцов. Завязан на чёрные схемы. Прост, наивен, злопамятен.
Умолчал я также и о том, что двое его племянников с сестрой поедут ко мне в баронство. Просто так, на всякий случай. У кого есть мозги, тот поймёт, почему я так распорядился через своих парней… Хотя он не дурак. Будучи законником, невозможно не предполагать, что с тобой обойдутся не по закону.
Очнулся я уже в своей родной таверне в Странном. Рассказывать о своих ощущениях не буду. Всё проще. Дел много, и кого волнует твой похмельный синдром. А вы как думали, барон и всё на этом?! Хрен там. Чем больше людей в подчинении, тем больше ответственность и никак иначе. Тем больше соблазн сорваться, послать всё…
Визит к жрецу можно охарактеризовать одной фразой: «Сам влип, сам и вылезай».
Не получился душевный разговор с жрецом. Впрочем, мне некогда было разбираться с кем-то. Остро стоял вопрос с банком.
Слегка перекусив со своей братией, мы поехали трясти наследство из банкиров. Вот тут я обломался. Банк меня обломал. Налички кот наплакал. Что-то вроде двухсот семнадцати золотых. И всё! С двух счетов! Для одного человека это капец как много. Для целого баронства это мало. Дополнительно смогу содержать увеличенную дружину ещё четыре-шесть месяцев…
В поездках сознание то просыпалось, то засыпало. Я дремал на коне. Белый день, а тут такая процессия во главе со мной, дремлющем на шее Колбаски.
Обратный визит в родную таверну мало оставил воспоминаний. По возвращению меня ждало письмо. Пришлось отдавать письмо Освиру, всё же он знает местные писульки, это я про письменность. Письмо от графа, бати Адруса. Суть письма.
