Сергей Чичин - Отстойник
Я что–то такое сказал? — пока нет, но как глазки–то забегали!
Да похуй мне на то, сказал ты или нет. Мне ответ нужен, и совершенно неважно, дашь ты его словами или молчанием. Итак, вот чем эти отщепенцы тебя прогневали — суются, не сняв лыж, в ваши молельни.
Нет у нас никаких молельней… молелен… ничего такого. Я уже говорил, что они не принимают Пути. Это не освобождает их от общего, так сказать, хромосомного набора, который не позволяет грубо вмешиваться в жизнь обитателей Миров, но Путь оказывает прямое влияние на моральную конфигурацию субъекта. Например, встретив Пророка, я знаю, как он себя поведет, что может, что не может, против чего возразит и против чего восстанет. Он знает то же самое про меня. Мисс Ким, в других обстоятельствах я бы оспорил то выражение пренебрежения, что вы сейчас старательно нацепляете, возможно даже переходя на личности… но сейчас не до того. Просто примите за данность, что таковы у нас правила хорошего тона — как у вас принято вытирать ноги, входя в помещение.
Правда? — изумился Мик. — Ой. Мейсон, меня что же это, считают невоспитанным?
Да ты и есть невоспитанный.
Я, наоборот, настолько воспитанный, что все в голове перепуталось. Где вытирать ноги, где снимать туфли, где шляпу, где пальто, где штаны… чего вытаращился, Чаки? Никогда не был у доктора? Извини, Эл, продолжай.
Так вот, эти ренегаты не принимают Пути, и чем они занимаются — сказать невозможно. Однако элементарная логика подсказывает, что просто так отказаться от Пути на ровном месте едва ли придет в голову кому–то, кто не ставит под сомнение Устои, однозначно предписывающие делать подобный выбор. Но поскольку, как я уже не раз уточнил, Устои — наше внутреннее все, то усомниться в них можно только при наличии каких–то безупречно логичных доводов. Отсюда мое предположение — только предположение, ни в коем случае не убеждение — что они, ренегаты, природу Устоев представляют себе несколько более… разносторонне, что ли.
И за это их надо люто ненавидеть?
Никакой лютой ненависти. Неприязнь, отторжение, брезгливость, опасение… полный спектр негативных эмоций, не переходящих, однако, грани разумного. Я отнюдь не стремлюсь их поголовно истребить, поскольку убежден, что если бы их существование не было позволено Устоями — Отстойник уничтожил бы их сам.
И сам ты, стало быть, всегда следовал своим Устоям и даже не пытался понять, что они из себя представляют?
Ну да. А вот Вы, мистер Чарльз?
Чарли, коварно втянутый в эпицентр внимания, нервно съежился и пробубнил что–то маловнятное на тему «а мы чаво, у нас инструкция есть, мы по инструкции и работаем». Это Эл его удачно подставил. Хотя, в принципе, ничего позорного в этом нет. Если начнешь рассуждать, к примеру, почему плохо убивать детей или писать в компот — сочтут если не еретиком, то издевающимся демагогом. Это фону по барабану общественное мнение, он может сугубо заради постижения истины сутками вести горячий диспут на тему «бритый ли вон тот дядька или от природы лысый», а если, как вот Эл, дорожишь своим местом на картине мироздания — дешевле будет отучиться от лишнего вольнодумия.
Ну хорошо, а где найти этих изучателей, кроме как грести по реке против течения, ты, конечно же, тоже не знаешь?
Конечно, нет, — Эл скривился, словно бы ему предложили за свои же деньги сеанс анального зондирования. — Ну, по сути, они ни от кого не прячутся, и походив немного по окрестностям… только не вздумайте и правда по ним шастать, умоляю. Вас сожрут раньше, чем найдете хоть одного, да и от того пользы вам не будет никакой — вашим языком они не владеют, а вы не владеете нашим. Я специально готовился, изучал ваше языкознание при помощи мага–миндбендера и огромных баз знаний…
Стоп!
Тормози!
Экие мы с фоном опять спонтанные.
А чего? Здесь, как видите, мага все равно нет, да и научить вас нашему языку — не так просто, как меня вашему. Другой язык, да и мозг другой.
Ты с базара–то не съезжай. Каких таких баз знаний? Одно дело — если тут у вас все знания передаются, как те Устои, на генном уровне, тогда остается один вариант — тебя расспрашивать до посинения. А если у вас есть формализованные базы данных, так, может, мы в них пока и пороемся? Наверняка какая–то часть и на наших языках есть.
Айрин десять языков знает! — не преминул похвастаться фон.
Шесть, — скромно уточнила Айрин.
И греческий, если база письменная. Семь, почти десять. Мейсон тоже горазд трындеть на непонятных наречиях, правда, по–моему, их несколько меньше, или же они очень похожие. Чаки, ты знаешь какие–нибудь языки, кроме матерного и языка твоей почтенной мамы, который похож на английский, только со странно расставленными ударениями?
Да прекратите же фантазировать, — Эл раздраженно всплеснул руками. — Ну да, есть определенные информатории. Но не прямо же тут, в Цитадели Хранителей… по–вашему, в полицейском участке вы можете найти библиотеку Конгресса?
Устыдил, — признал Мик, ничуть не стушевавшись.
И ничего не устыдил, — каркнул Чарли мстительно. — Доставь меня в мой участок, и я тебе предоставлю доступ в любую библиотеку страны! Не сходя с места, ручки вот они. Все, что требуется — кредитная карта, которая у меня есть, и компьютер с доступом в Интернет, который у меня прямо на столе и стоит.
Ну, а у нас вот так — информатории отдельно, Хранители отдельно. Обычно это не проблема — штатный мастер порталов способен направить вас на портал информатория, но если бы мастер у нас был, мы бы уж наверняка придумали, куда вас отправить с большей пользой, не так ли?
По мне, совсем не так. Меня начинает не по–доброму интересовать вся эта свистопляска, вплоть до возникновения желания в ней разобраться. От Эла подобное недоброкачественное любопытство мы пока постараемся прикрыть, а то он уж больно агрессивно настроен в отношении нас, свободомыслящих. Но, раз уж нам тут не выдали сразу по прибытии букет белых или каких там алмазов, а по ходу и впредь не предложат ничего, кроме болезненной смерти на чьих попало зубах, не будем отказывать себе хотя бы в маленьких моральных радостях. «Тот самый Мейсон, который застремал весь Ад» — это звучит гордо. Правда, они тут не похожи на пугливых, так и я еще не раскочегарился.
Ну, а тут–то ты нам что можешь предложить, помимо мучительной смерти от голода?
Вот уж этого точно не предлагаю, — Эл потыкал перстом в ближайшую стену. — Вы на одну дверь не добрались до хранилища стратегического неприкосновенного запаса. Я туда заглянул, оно ничуть не пострадало. Это, конечно, не разносолы, которые обеспечивает сотрудничество трансмутера и опытного повара, но пропасть с голоду у вас никак не выйдет. Даже у Вас, мистер Микки, честное слово.
А если буду жрать, как ты обещал, восемь раз в день?
Ну, вместо года продержитесь месяца три–четыре… Но я–то расчитываю вернуться через несколько дней. Мне ведь только добраться до ближайшей базы, ресурсами которой можно воспользоваться, а дальше через порталы — это, как у вас, кажется, говорят, в режиме реального времени.
Мик шустро скрылся за косяком в направлении на указанный склад жратвы, и остался я за центр–форварда, или как там называется тот несчастный, которым футбольная команда прокладывает путь через мышцастые туши игроков встречной команды. Эла таранить мне уже поднадоело — уж больно он изворотливый и непрошибаемый. К счастью, подключилась Айрин. Хорошо, что недодушил впопыхах… додушу позже, обстоятельно, с удовольствием.
А за мной–то не придут опять эти самые, которых ты ночью рубал?
Вот уж на это готов голову свою поставить, — заверил Эл с облегчением. — Обнаружить Вас в стенах Цитадели нельзя никак, и никакого отношения к Устоям это не имеет — это чистой воды ремесленное достижение, мы тщательно следим за всеми новинками на этом поприще и твердо уверены, что имеем самые последние апгрейды. Все способы обнаружения, включая технические и магические разработки из Миров, блокируются — как двумя кругами вардов, так и собственно укреплениями строения. Конечно, через них можно пройти, как это сделали мы и те, кто до нас вторгся в Цитадель, но для этого злоумышленникам придется явиться во плоти и приложить немало усилий для подавления защиты. Вот от этого я не могу дать гарантию… но, мне кажется, шанс того, что кому–то еще раз понадобится вторгаться в опустевшее здание, невелик. Как у вас говорят — снаряд дважды в одну воронку не падает.
Ох, не верил бы я подобным сказкам про снаряды. Иной раз и впрямь — не то что в воронку, а в границах одной страны весь настрел никак не скучкуется, но бывает и сугубо обратное — когда раз за разом фигачат по одному и тому же домику, снося поочередно крышу, стены, а потом и фундамент. Кроме того, мы можем на минутку отказаться от своего любимого оккамизма и допустить лишнюю сущность — какую–нибудь третью сторону, которая только–только ботинки зашнуровывает перед забегом по достопримечательностям. Через эту призму размещение в торчащей посреди Ада, словно нос на лице, Цитадели смотрится откровенно нежелательным решением. Будь вокруг не адские туманы, а родная Колумбия, я бы немедленно построил отряд и загнал его в самую что ни на есть джунглевую жуть, в которой нас не то что не найдут, но и сочтут за вящее благо не искать. Но в той Колумбии главное — репеллентами запастись от тамошнего многообразного гнуса, а чем брызгаться от тутошних мумб? Если какой запах ее и отпугнет, то мы, хлипкие иноземцы, от него вовсе скопытимся.
