Евгений Аллард - И в аду есть ад
Охранники отступили и пропустили Фрэнка, который с замиранием сердца пошёл за Бертой. Эта лаборатория была явно лучше обустроена, чем прежняя. Она больше походила на большой исследовательский комплекс, с коридорами, выкрашенными бело-зелёной красной, из которых вело множество комнат с табличками.
— Что это на тебе? — поинтересовалась Берта.
— Мафиози ограбил, — объяснил Фрэнк с улыбкой, устраиваясь в кресле. — Ну что, Берта, какие есть идеи по поводу того, как снять эту хрень с меня, — поинтересовался он, расстёгивая ворот рубашки.
— Не волнуйся. Мы сейчас снимем с тебя эти штуки в два счета, — отозвалась Берта. — Подожди немного.
Она подошла к одному из охранников и что-то тихо сказала ему. Он кивнул головой и вышел. Через несколько минут к ним подошёл немолодой мужчина в белом халате, лысоватый, с грубоватыми чертами лица, но ясными, умными глазами. Он молча, взглянул на браслет и коротко спросил:
— Ответная часть у вас?
Фрэнк кивнул, показав «маячок».
— Отлично, пойдёте со мной.
Он провёл Фрэнка в комнату, заставленную измерительной аппаратурой. Вначале мужчина просканировал «маячок», потом усадив Фрэнка за один из таких агрегатов, сказал:
— Положите сюда руку. Так, хорошо.
На стене зажёгся большой экран, на котором быстро прорисовалось изображение двух вращающихся браслетов. Рядом побежали формулы, цифры, символы.
— Так-так, очень интересно, — пробормотал он себе под нос, подойдя ближе к экрану, обхватив подбородок двумя пальцами. — Вам было больно, когда ошейник и браслет надели на вас? — поинтересовался он, обернувшись к Фрэнку.
— Да, будто иголки впились, — ответил Фрэнк.
— Вы мне поможете, — объяснил мужчина, подошёл к ящику стола и вытащил две крошечные часовые отвёртки. — Мы одновременно должны нажать на вот эту выемку. Видите? Обязательно одновременно. Или все взорвётся. Поняли меня?
Фрэнк кивнул, стараясь сдержать дрожь. Мужчина дал ему в руки маленькую отвёртку, взял себе другую и сказал:
— По команде «три». Раз, два, три.
Фрэнк ткнул отвёрткой в крошечное, незаметное отверстие, раздался щелчок, браслет развалился на две части, оставив на предплечье несколько рядов крошечных, красных точек, индикаторы погасли.
— Отлично, — спокойно сказал мужчина, и небрежно бросил оба браслета в ящик стола. — Теперь можно снять ошейник, — объяснил он.
Раздался щелчок, и в его руках оказались две половинки ошейника.
— Спасибо, — пробормотал Фрэнк. — Здорово вы это сделали. Мистер?
— Ирвин Мэннинг, — представился тот. — А вы, я так понимаю, Фрэнк Фолкленд? Я много о вас слышал. Рад познакомиться. Надеюсь, сможем поработать вместе. Это для меня большая честь.
— Для меня тоже, мистер Мэннинг, — сказал Фрэнк немного смущённо, его всегда тяготила популярность.
В дверь заглянула Берта и поинтересовалась:
— Ну как? Все в порядке?
Радостно улыбнувшись, он продемонстрировал голую шею и руку с маленькими красными точками на месте браслета.
— Пойдём, Фрэнк. Нам надо кое-что ещё сделать.
Они оказались в небольшой комнате, напоминающей операционную, только вместо стола он увидел агрегат, похожий на высокий стальной купол с окном.
— Не боишься? — хитро поинтересовалась Берта.
Усмехнувшись, Фрэнк бросил сумку с оружием на пол, снял пальто и вопросительно взглянул на неё. Она подошла к стойке, где была закреплена большая панель и нажала рычажок. Замигали разноцветные лампочки, на экране побежал текст. Купол приподнялся, под ним оказалась кушетка, обитая белой кожей.
— Ложись. Не бойся. Больно не будет, — ободряюще улыбнувшись, проговорила она.
Когда он осторожно улёгся на кушетку, закрыв глаза, он ощутил, как Берта прикрепляет к нему проводки на присосках. Купол закрылся. Сознание стало мутиться, он погрузился в яркий, реальный сон. Перед глазами прошла вся его жизнь, люди, которые помогали ему, и кому помогал он. Он увидел Ирэн, которая говорила о Райзене: «Знаешь, чем ты отличаешься от него. Ты сомневаешься, он — никогда. У тебя есть совесть, а у него — нет». Она сменилась на главного инженера Дженкинса. «Да, вот такой человек нам нужен. Умный, талантливый, сильный. И, главное, у которого есть совесть» Услышал свои собственные слова: «Я сам делаю выбор, и не жду ничего взамен — ни прощения моих грехов, ни призрачного рая после смерти. Я знаю, что там, после смерти — ничего нет. И меня не встретит апостол Пётр с ключами и не проведёт в рай, потому что я помог кому-то здесь, на земле. Я называю это совестью». Когда он открыл глаза, увидел выбеленный извёсткой потолок, в пятнах плесени и трещинах. Он обошёл лабораторный комплекс, и нашёл Берту в одной из комнат, где она сидела за монитором.
— Проснулся? Как чувствуешь себя? — поинтересовалась она. — Садись, поговорим. Тебе стоит кое-что узнать. Я восстановила тебе память. В сущности, мне не так много пришлось сделать. Ты сам сломал почти все замки, которые поставили на некоторые факты твой жизни, — объяснила она. — Так что тут моя миссия оказалась незначительной. Но главное не в этом. Уолт управлял тобой с помощью триггер-фразы. Вернее, любой человек, зная о ней, мог управлять тобой…
Оторвавшись от воспоминаний, Фрэнк увидел огоньки неоновой рекламы высоких башен, доплыл до незаметного металлического коридора, который вёл внутрь. Всплыв наружу, на служебном уровне Берег Посейдона, он вылез через люк, надел на защитный костюм рабочий комбинезон и направился к коридору, который шёл к рыбозаводу Финнегана. Быстро добравшись до вентиляционной решётки, отодвинул её и пролез внутрь, дополз по извилистым проходам до следующей решётки и заглянул внутрь — там ничего не изменилось. Так же стояла широкая кровать, закрытая старым одеялом, кожаный диванчик у стены, крошечный телевизор, и низкий комод. Фрэнк спрыгнул вниз и стал копаться в вещах, включив фонарик. «Вот оно!» — радостно подумал он. Быстро упрятав добычу в маленький пакетик, подтянулся к решётке и тем же путём вернулся в коридор. Чтобы его никто не задержал, он включил режим невидимости и быстро вернулся к батисфере. Скинув комбинезон, он с облегчением вздохнул. Через четверть часа он уже очутился на другом уровне, где теперь находилась лаборатория Берты. Дошёл до воздушного щита, прошёл через коридор и остановился у входа, над которым были закреплены два монитора. Они ожили, и Фрэнк увидел лицо Берты.
— Фрэнк? — услышал он обрадованный голос. — Заходи, я тебя жду.
— Ну как получилось?
— Думаю, да.
— Как она?
— Пока спит. Надо сказать, Фрэнк, над её мозгами поработали гораздо серьёзнее, чем над твоими. Не только стёрли воспоминания, но записали совершенно новые. Ей практически создали новую личность. Это просто чудо, что она все-таки сумела вспомнить о тебе. Поверить тебе.
— Она не вспомнила, — покачав головой, возразил Фрэнк устало. — Она просто влюбилась в меня вновь. И это помогло мне убедить её прийти к тебе. Если бы этого не произошло, я бы ничего не смог сделать. Знала бы ты, как уговаривал. Она сопротивлялась до последнего. Боялась чего-то. Не знаю, может быть слухов обо мне. Каким я стал мерзавцем.
Он сел на стул у конторки и закрыл глаза.
— Сильно устал? — спросила Берта, присев рядом. — Чаю хочешь? Или кофе?
— Не знаю, скотча бы выпил, или виски, — сказал он. — Берта, ты не представляешь, как я сегодня измучился. Расстался со своей молодой женой. Я ведь двоеженец, Берта, — печально усмехнувшись, добавил он. — Разбил сердце несчастной девочке, которая влюбилась в меня. Она теперь всех мужиков будет считать сволочами.
Он вздохнул, безвольно опустив руки. Бурта встала и принесла бутылку скотча и стаканчик.
— Ну что случилось? Выговорись, — предложила она.
— Да ничего особенного. Помирился с двумя своими друзьями, — сказал он, наливая себе стакан виски. — Они обещали помочь. Да, Берта, вот о чем я тебе говорил, — смущённо добавил он, вытащив из кармана маленький, прозрачный пакетик. — Этого хватит?
Внимательно осмотрев содержимое, Берта спросила:
— Ты уверен, что это принадлежит ей, а не мужу?
— Уверен. У неё были длинные, густые чёрные волосы, — проговорил Фрэнк, вздохнув. — Очень красивые.
— Дон Жуан, — бросила с иронией Берта. — Ладно, не переживай. Я все сделаю. Только, что ты ей скажешь потом?
— Не знаю. Там видно будет.
— Ну ладно, пошли к Ирэн, думаю, уже пора её будить. Только не волнуйся ты так, Фрэнк. На тебе лица нет. Бледный, осунувшийся, круги под глазами. Ты вообще отдыхаешь?
Берта провела его по коридорчику и остановилась около двери. Приоткрыв её, обернулась к Фрэнку, и ободряюще улыбнулась. Он проскользнул внутрь, увидев, что Ирэн лежит на кровати, открыв глаза. Он оказался рядом, присел на кровать.
— Боже, Фрэнк, — привстав, воскликнула она.
