Виталий Обедин - Виталий Обедин Слотеры. Песнь крови.
Ну да свою долю неприятностей он и так обеспечивал в должном количестве, а славы его мрачного отца, красно-черного палача Слотеров, с избытком хватало на двоих. И люди, и нелюди старательно обходили Попрыгунчика стороной. Даже самые злые языки не смели подшучивать ни над его маленьким ростом, ни над птичьими повадками, ни над щегольским, пестрым, как у павлина, нарядом.
— Теперь промочить горло. Да! Где-то здесь у меня был припрятан жбан пива.
Покопавшись в куче хлама, сгруженного в углу, Дэрек и в самом деле выудил запечатанный кувшин в соломенной оплетке и с гордым видом водрузил на стол:
— Эге! Славное доброе пиво. Фольштен!
— Спасибо, Дэрек. Как насчет вина?
Попрыгунчик скривился:
— Терпеть не могу эту кислятину. Нет! Пиво! Сварено в пивоварнях братьев Эстрелиц. Лучшее!
Мы с Джадом украдкой вздохнули.
— Кровь и пепел! Чистых кружек у меня осталось только две. Две! — суетился Дэрек. — Но ты ведь не из брезгливых, Сет? Нет! Сейчас, сейчас… хм… здесь был купорос. Ну да ничего. Да! Можно почистить.
Джад хмыкнул в кулак и торопливо сграбастал ближайшую к нему кружку, пока Дэрек не предложил чего похуже. Гостеприимство Попрыгунчика всегда несколько… удручало.
— Может, лучше кликнуть Грифона? — с сомнением спросил я, глядя, как Дэрек пытается сполоснуть выковырянную из кучи мусора кружку содержимым все того же кувшина с пивом, — У него и вино есть.
Грифоном звали старого дворецкого Кэр-Кадазанга — одного из немногочисленных, а возможно, и последних представителей разумной птицеподобной расы, столетия назад попавшей в наш мир в результате случайного смещения реальностей. Последние полтора века Грифон верой и правдой служит Слотерам, в любых ситуациях держа себя с таким невозмутимым достоинством, что любой другой дворецкий — без клюва, крыльев и орлиной гривы — должен бы был немедленно удавиться от стыда и зависти.
К сожалению, такие, как он, не бессмертны… Уже сейчас заметно, что перья его потеряли свой блеск и местами побелели, а пух под ними заметно поредел. Часы нашего старика пересыпают последние крупинки. За истекшие годы Грифон стал неотъемлемой частью Кэр-Кадазанга, и я стараюсь не думать, как Замок будет обходиться без него. Слишком это грустно.
— Зачем тревожить старину Гриффи? Эй! Смотри, я сполоснул ее! Держи! Малькольм, передай кружку Сету.
Дробно стуча копытцами, черт приблизился, держа кружку на опасливо вытянутых лапках. На мордочке мелкого злыдня, покрытой короткой жесткой шерстью, читалась тревога. Не любит меня нечистое племя.
— Кровь и пепел! — неожиданно подавился пивом Джад. — Дэрек, а где ошейник у твоего черта?! Да у тебя так можно не только купороса напиться, а чего похуже!
— Ха! Ха-ха! — не то засмеялся, не то закашлялся Дэрек, — Ошейник… пффф! Это же старье. Да! Не нужен ошейник, чтобы иметь контроль. Примитивно! Достаточно серьги в ухе. Вот!
Попрыгунчик поманил черта и с гордым видом ткнул пальцем в приплюснутую голову нечисти. На стоящем торчком треугольном ухе и в самом деле обнаружилась небольшая, даже изящная серебряная серьга, с ювелирным искусством испещренная тончайшей вязью.
— Не хотел бы оскорблять тебя, Дэрек, но ты большой дурак! — фыркнул я, — По-твоему, что не дает этому нечистому отрезать себе ухо и освободиться? Я отвечу. Только тот факт, что этот твой Малькольм не знает, как сбежать из Кэр-Кадазанга! Пока не знает…
Дэрек обиженно надулся, а я продолжал:
— Ты никогда не задумывался, почему всем демонам, прошедшим магическую обработку, надевают именно ошейники? Не браслеты, не кольца, не терновые венцы, а именно ошейники? Да потому, что отрезать ухо, содрать кожу с головы или перегрызть запястье, дабы обрести свободу, можно. А вот чтоб вытащить голову из ошейника, придется пилить шею! Такое мало кто переживет.
Дэрек слушал мою тираду, уперев ручки в бока и на глазах превращаясь в начиненный гневом бочонок, готовый вот-вот взорваться.
— Думаешь, самый умный? Пффф! Ошейник — венец творения! Ха! Ха-ха! Если Малькольм только попробует отделить серьгу от уха — все! Бабах! — затараторил он, — Видишь? Видишь это? Ага! Портальный знак. Да! Взаимодействует с гуморами черта. Очень просто! Если только запахнет кровью — хлоп! Его телепортирует прямиком в Строгую Церковь. В купель со святой водой. Р-раз — и бульон из нечисти! Ха! Ха-ха!
Черт тоскливо закатил глаза.
— Ты балда, Дэрек, — устало сказал я, — Говорю тебе это с полной ответственностью, как умудренный опытом дядя своему племяннику-бестолочи. Нельзя недооценивать изворотливость чертей и бесов. К примеру, я на месте Малькольма просто отрезал бы себе ухо раскаленным добела ножом. Кровь запечется мгновенно, и все твои ухищрения с серьгой пойдут прахом! Что?.. Ага! Ты глянь, как он на меня вызверился!
Малькольм злобно ощерился, выставив мелкие острые зубки. Похоже, нечистый и впрямь вынашивал подобный план.
— Черт… — почесал за ухом Дэрек, — Да не ты, Малькольм! Просто «черт».
Мыс Джадом уткнулись в кружки, чтобы не рассмеяться.
— Надо думать, доработать. Угу. Не хочется ошейника. Слишком просто. Да!
Поскучневший Дэрек принялся выводить на столешнице узоры пролитым пивом.
— Кхм… — напомнил я.
— Ах да! Твой визит, Сет. С чем пожаловал? Стой! Сам угадаю. Нужно что-то большое и мощное, да? На кого? Инкуб? Дюбик? Демон?
Не говоря ни слова, я высыпал на стол три серебряных скобки.
— Эге… Скрижали. Ах, черт… да не ты, Малькольм! Ты уже грохнул кого-то в гетто. Ха! Ха-ха! Старина Витар будет в ярости, когда узнает. Ага. Сейчас все так носятся с этими вампами…
Дэрек рассматривал каждую Скрижаль, поднося к самому носу. Неожиданно он буквально подпрыгнул от возбуждения, едва не сверзившись со своего табурета-трона:
— Понял! Ты хочешь, чтобы останки исчезли. Да! Чтоб Витар не узнал. Сделаем! У меня есть новая щелочь…
— «Старина Витар» уже в курсе. Я сам отправил ему одну из Скрижалей. Видишь? Обычно их четыре, но одной не хватает. Здесь проблем не будет: я убил носферату в порядке самообороны.
— Ха! — недоверчиво воскликнул Дэрек. — Вампир, нападающий на моего дядю Сета. Ха-ха! Очень смешно.
— И тем не менее. Ты же знаешь, это Ур, здесь возможно все. У некоторых носферату от Скрижалей мозги гниют.
— Тогда зачем показываешь мне это? А? Скрижалями меня не удивить. Да! У меня у самого их хватает. Глядите!
Дэрек снова зарылся в грудах своего мусора, ориентируясь по неким, только ему известным приметам. Поиски заняли какое-то время, после чего племянник с довольным возгласом взмахнул мешочком, в котором негромко звякнуло. С видом триумфатора, приведшего войска к победе над врагом, многократно превосходящим в численности, Попрыгунчик высыпал на стол еще четыре Скрижали.
— Ты убил легального носферату? — удивился я.
— Не я, — обиделся Дэрек, — Фу! Грязную работу оставляю другим. Давно было. Ага! Хотел поставить эксперимент. Нужны были эти побрякушки. Хе! Прикупил по случаю. Не пригодились. Пока.
Я улыбнулся:
— Возможно, пригодятся.
— Не понял?
— У меня есть к тебе просьба, Дэрек. Ты должен меня выручить.
Лицо Попрыгунчика приобрело хитрое и тороватое выражение.
— Просьба? Э нет! У нас партнерские отношения, Сет. Сделка!
— Ты всегда был редкостный жмот, Дэрек, — фыркнул Джад, — И пиво у тебя на вкус как моча. Когда ты его купил?
— Моя моча будет послаще вашего уксуса! — вспыхнул Попрыгунчик, обидевшийся не за себя, а за свое пиво. — Вино… Ха! Сделка, говорю! Потому что так — честно.
— Хочешь сделку — будет сделка.
Я не стал спорить, сгреб все Скрижали в одну кучку и пододвинул к племяннику.
— Сейчас я объясню, что мне требуется, а ты назовешь цену. Договорились, Дэрек?
Попрыгунчик почесал в затылке и с сомнением посмотрел в мою сторону.
— Ты спрашивал, на кого я охочусь. Это не инкуб, не дюбик и не демон. Кое-что похуже, Дэрек. Мутант.
— Ого!
Глаза коротышки загорелись.
Не вдаваясь в подробности, я рассказал обоим племянникам о своей охоте, ее объекте и о том, как Ренегат дважды ушел от меня. Об участии в разворачивающихся событиях Морганы Морган я, разумеется, умолчал. Умолчал и о разговоре с глазу на глаз с Кхандиром Калешти, а также о некоторых иных деталях. Венцом истории стало описание схватки в особняке Ришье Малигана, где осталось три мертвых тела, включая рыжеволосую красотку-актрису с кошачьими скулами.
Удивительно, но по моему скупому описанию Дэрек немедленно опознал девушку:
— Алиса? Рыжая? Ах, чтоб меня! Нет! Алиса Карсо мертва?! Как?
Остаток моего рассказа перебивался горестными выкриками Попрыгунчика:
— Как же так?!
Никогда не замечал за племянником тяги к театру, но, видать, ветреная служительница муз Алиса Карсо водила знакомство не только с завсегдатаями театральных постановок. Лицо Джада, к слову сказать, при упоминании ее имени тоже помрачнело и набрякло, сделавшись похожим на перезревшую сливу. Он даже стиснул зубы, чтобы сдержаться и не разразиться ругательствами. Также имел близкое знакомство?
