Александр Тюрин - Зона Посещения. Луч из тьмы
В конце стометрового пути надо пробивать стену дворца в районе нижнего аварийного люка – направленным взрывом. Трубка с поликсилиновой взрывчаткой ввинчивается в поликарбоновую облицовку – если неверно выбрал направление, тебе самому и снесет голову. Проникать внутрь Загряжский будет не через люк, а через вентиляционную шахту. Если бы не выдвижные титановые крючья на нижних конечностях экзоскелета, то карабкаться по ней оказалось бы безнадежным делом даже для ловчайшего из гиббонов.
Загряжский вышел в районе дворцовой кухни, и первым человеком, которого пришлось ликвидировать, был повар. Впрочем, это был не просто повар, а самурай, сведущий не только в самых передовых технологиях изготовления пищи, но и в изощренной технике защиты хозяина, своего дайме, каким являлся для него Роджер Дюмон, хоть и был гайдзином.
Когда Загряжский осторожно выдавил свифт-устройством, применяющим метод кристаллического смещения, решетку вентиляционного канала, у него оставалось не более трех секунд на то, чтобы выпрыгнуть из отверстия вентиляционного колодца и увернуться от острейшего японского клинка, заточенного до одноатомного предела наноабразивами – тот разрезал любое мясо так же легко, как воздух, а кости перерубал, словно печенье.
Загряжский откатился к столу, около которого стоял повар, и едва не попал под струю жидкого азота, что использовался самураем для приготовления изысканных блюд. К своему великому сожалению, повар, по сути, стал следующим изысканным блюдом. От удара тяжелой «руки» экзоскелета японец уверенно увернулся, прыгнув на спину, и хотел уже напряжением мышц спины вскочить обратно на ноги, как на него была направлена струя жидкого азота из трубки, соединенной с баллоном.
Следующий удар кулаком экзоскелета – крепкий апперкот. Голова самурая не выдержала, если точнее, треснули замерзшие мышцы шеи. Перед смертью глотка повара издала несколько рычащих звуков, и Загряжскому показалось, что это было: «Проклятые русские». С хрустом отломившаяся голова попала на сковородку – идеально раскаленную, с замечательно гидрофобной и управляемо лиофобной поверхностью. Пища должна была пребывать на ней не более нескольких секунд, и Загряжский, услышав шипение и почувствовав дикий жар даже сквозь экзоскелет, перекинул ее поскорее в тарелку. «Извини, но сердился ты зря».
Объемный экран показывал, куда надо было в этом дворце-гнезде Кощея Бездушного доставить очередную порцию блюд. Александр Загряжский должен был поспеть вовремя – к обеду. А обеды у важных персон проходят не так, как у неважных персон – типа набить брюхо, глотнуть пивка для расслабона, перекинуться в картишки и сесть снова за работу. Они часто проходят в компании других важных персон и сами по себе являются работой. Притом набор и качество блюд имеет особое значение.
Загряжский не мог не обратить внимания на продукцию дворцовой молекулярно-вакуумной кухни. Сама по себе она являлась продукцией сверхвысокой технологии – понять, что есть что, на глазок было невозможно. Мясо превращалось во что-то напоминающее суфле, броколли трансформировалась в бифштекс, яблоко в огурец. Кроме того, выйдя с механохимической плиты, блюда попадали в вакуумные сосуды, которые предотвращали преждевременный доступ к ним окислителя, присутствующего в атмосфере, а затем заполнялись инертным газом для выравнивания давления с забортной средой. По счастью, на самих блюдах были этикетки, чтобы едоки не запутались. Ага, теперь понятно, это и это – на тележку, не забыть и форель, превращенную в розовую пену… Голову повара-японца пришлось отправить в один из сосудов – так получилось, что вместе с телом в бак для отходов она не помещалась.
Переодевшись в небесно-голубой комбинезон повара, Загряжский провел трофейной чип-картой через прорезь замка и заодно приставил отрезанный палец самурая к сканирующей поверхности. Дверь, выводящая с кухни, мягко шипя, распахнулась.
В конце коридора он повстречал человека, который как раз вышел из лифта. Загряжский опустил голову, чтобы его опознали не сразу.
– Яманака, почему ты не ждал моего прихода на кухне, это я обеспечиваю доставку пищи, понял? Что за самонадеянность? – выговаривал человек внушительной комплекции, чьи глаза-маслины выдавали в нем турка или араба.
Загряжский попытался отвести взгляд в сторону и поскорее проскочить вместе с тележкой мимо ревностного слуги. Но здоровенный турок или араб уже распознал его.
– Так ты не Яманака!
Его рука уже пошла к виску – ясно, там боди-коннектор трансивера, который сейчас передаст общий сигнал тревоги.
– Я не Яманака?
Загряжский ударом локтя в тот же висок опередил слугу-турка. Тот был ошеломлен, ранен, но еще не потерял сознания и даже ответил могучим кулаком, подавшись вперед, – чуть не опрокинул тележку.
Загряжский, слегка отклонившись, поставил на пути мощного кулака вилку с длинными зубьями. Взвизг, брызги крови. Затем, подхватив одно из вакуумных блюд, окончательно оглушил противника ударом в другой висок. И отключил, с размаху опустив блюдо на поникшую голову слуги.
Для того чтобы попасть в лифт, надо было использовать чип-ключ турка-араба и, увы, его палец – подтаскивать целую тушу не было времени. Так что пришлось снова воспользоваться разделочным ножом повара-самурая.
Загряжский съехал на три уровня вниз к той диамантоидной платформе, на которой стоял весь дворец. На выходе из лифта оказался какой-то человек, похоже, что личный телохранитель большого босса – англичанин, судя по сосредоточенному взгляду холодных хищных глаз и дорогому твидовому пиджаку. Пришлось резко толкнуть тележку ему в живот, одновременно прыснув маскиратором на ближайшую видеокамеру. Столкновение с массивным предметом согнуло англичанина в тугую дугу и помешало крикнуть. Не теряя времени, Загряжский схватил его за темя и резко приложил лицом к тележке. Англичанин попал глазом на конический колпак, прикрывающий горячее блюдо, тот пробил ему глазную впадину и вошел в мозг. Тело погибшего бодигарда придется запихивать на нижний ярус тележки – не оставлять же его здесь. Пару минут ушло на то, чтобы изготовить полимерный слепок с его лица и натянуть на стандартный мимический каркас с сотней ниточных актуаторов. Уцелевший глаз англичанина тоже надо было изъять. Хорошо, что бодигард с Загряжским были примерно одного роста и комплекции, у обоих узкое худое лицо, почти совпадает цвет волос, так что не надо прыскать окрашивающим спреем – можно понадеяться, что кибероболочка дворца не заподозрит подмены.
Теперь тридцать метров по коридору, напоминающему по антуражу подземелья рыцарских замков – похоже, сэр Роджер Дюмон ценил наследие предков – тех, где гноили плененных соперников и насиловали их жен, где пытали тридцатью способами недовольных вилланов.
Одновременно это было путешествие по виртуальному дворцу – Загряжский вошел в него через персональный коммуникатор англичанина, не успевшего закрыть порт. Того, кстати, звали Ронни Кингсли Фитцджеральд, и, судя по татуировке, оказавшейся на мертвой руке, раньше он служил в САС.
Виртуальный дворец больше напоминал колодец. Прокладывая путь виртуальному Загряжскому, первым всплывал его проводник – искусственный интеллект Виртгилий (Виртуальный Вергилий), происшедший от боевых ледорубов, которыми русская электронная разведка ломала зубы аэнбэшным хищникам. Искин до этого работал молча, глуша системы наблюдения дворца. А отзывался он, как исключительно вежливое существо, лишь когда его спрашивали.
«Прорвемся, дружище Виртгилий?»
«Удалось сбить калибровку системе визуального распознавания. Однако портал “цитадели” еще проверяет на запахи – а ты изрядно вспотел, командир. Но думаю, удастся обеспечить небольшой сбой питания».
На входе в «цитадель» окно возможностей оказалось узковатым. Загряжский приложил палец англичанина к сканирующей панели, подставил трофейный глаз под сканирующий узкофокусный луч и услышал от киберсекьюрити:
– Запах не узнан.
– Я сегодня много занимался спортом, – с напором сказал капитан-лейтенант Загряжский.
– Ваш спектр запахов не опознан.
– А вероятность изменения спектра после злоупотребления алкоголем?
«Командир, система будет решать еще пять секунд. Я пока попытаюсь проникнуть в систему кодирования замков», – известил Виртгилий. Собственно, договорил он фразу, когда уже все устроил. Дверь распахнулась.
Загряжский сделал шаг и оказался в помещении, напоминающем по интерьеру вавилонские храмы.
Голографически визуализировался искин, который можно было назвать «вавилонской блудницей».
– Ты не Фитцджеральд, – сказала она голосом, который, казалось, исходил отовсюду. – Все эти обманки со мной не сработают.
– Но и ты не жена и даже не любовница Дюмона.
– Я не пропущу тебя к нему.
– И зря. Я не причиню тебе вреда, если ты пропустишь меня. Я заберу его с собой, и ты останешься здесь полной хозяйкой. Пока дворец перейдет в другие руки, ты сможешь уничтожить и высокоуровневые, и низкоуровневые административные доступы к своему ядру и заменить их теми, которые ты полностью контролируешь.
