Антон Демченко - Киты по штирборту. Второй шанс
Именно поэтому, понаблюдав несколько минут за разговором капитана и моей спутницы, я потихоньку забрал со столика конверт и удалился к себе в комнату. Интересно же, что там написано!
Но вот тут меня ждал форменный облом. Телеграмма пришла из Падуи от Ветрова, но это я понял только по первому и последнему словам. Остальные оказались абсолютно непонятными… чёртов итальянский!
От бестолкового рассматривания листка бумаги с вензелями почты и печатным текстом, меня отвлёк вскрик Хельги…
Я нахмурился и, аккуратно приоткрыв дверь, выглянул в получившуюся щель. Увиденное в гостиной мне очень не понравилось.
Хельга стояла в углу комнаты и затравленно смотрела на улыбающегося капитана, застывшего в шаге от неё. Слишком близко стоит… слишком нагло ухмыляется.
Последние сомнения пропали, когда Сантини потянул руки к Хельге… чтобы в следующую секунду замереть на месте, услышав характерный звук передёрнутого затвора моего пистолета.
Медленно обернувшись, он уставился на ствол, и улыбка сползла с его лица. Дёрнув рукой сжимающей оружие, я заставил "гостя" отойти в сторону от Хельги, и едва путь оказался свободен, девушка почти моментально очутилась за моей спиной.
Боком протиснувшись мимо нас по стеночке, капитан подхватил с кресла свою фуражку и, уже положив ладонь на дверную ручку, что‑то сдавленно зашипел. Зря…
* * *Хельга честно пыталась объяснить своему спутнику, что ей очень не понравился человек, которого владелица гостиницы назвала капитаном Сантини. Холёный, с липким взглядом… бр — рр… Но Кирилл не понял, свёл всё к шутке… А теперь и вовсе оставил её наедине с нагрянувшим в гости полицейским.
Настырный капитан попытался обнять её за талию и Хельга, вскрикнув, отпрыгнула в сторону.
— Ну и что ты кричишь? Твой убогий братец тебя всё равно не услышит, а за пределы номера ни один звук не вырвется. — Сантини с ухмылкой продемонстрировал девушке небольшую коробочку полицейской "глушилки". — Будешь хорошей девочкой, и мы ре…
Свою фразу капитан не закончил, услышав характерный звук пистолетного затвора. Улыбка медленно сползла с его лица, и он очень осторожно обернулся, чтобы наткнуться на взгляд юноши, холодный и пустой. Словно не один, а три ствола "смотрят" прямо в душу. И давление… Хельгу оно задело только краешком, словно обдав ледяным крошевом, а вот Сантини вдруг покрылся потом, и пальцы, только что тянувшиеся к Хельге, заходили ходуном. Капитан нервно облизнул тонко очерченные губы и подался назад. А дочь Завидича сама не поняла, как оказалась за спиной Кирилла.
Ствол сверкнул бликами, и Сантини, повинуясь молчаливому приказу, медленно двинулся к выходу из номера. Вот растерянный взгляд капитана наткнулся на лежащую на кресле фуражку… скользнул в сторону Кирилла… Ствол разрешающе качнулся и дрожащая рука итальянца, схватив головной убор, тут же нахлобучила его на голову. Шаг, другой… ладонь поворачивает дверную ручку…
Оказавшись у выхода, капитан явно почувствовал себя увереннее. Бросил взгляд на Хельгу…
— Ничего — ничего… утром уже будешь в камере. Там иначе поговорим… шлюха. — Фразу он договаривал, уже открыв дверь и сделав шаг за порог.
Хельга охнула, а в следующий миг Кирилл буквально исчез из виду… и тело так и не успевшего выскочить за дверь капитана, влетев в номер, с грохотом обрушилось на журнальный столик. Голова Сантини дёрнулась от быстрого, слишком быстрого удара, и взор капитана погас.
— Я, конечно, итальянского не знаю, но "путана маладетто" в переводе, по — моему, не нуждается. — Ощерившись, проговорил Кирилл, под недоумённым взглядом Хельги.
Глава 9. Кусачий груз
А вот не надо было путать немого с глухим… одно другое не подразумевает, между прочим.
— И что теперь? — Хельга перевела взгляд с валяющегося на обломках журнального столика офицера, на меня.
— Для начала, обыщем нашего гостя. — Протянул я. Честно говоря, происшедшее было мне и самому не по нраву, но… что сделано, то сделано. А когда Хельга перевела мне целиком последнюю фразу Сантини, пришло понимание, что я поступил абсолютно верно.
Уж не знаю, как этот капитан опознал в нас "гостей города", а иных оснований для его выходки я не видел, но то, чем могло обернуться бездействие, было ясно без всяких объяснений. И судя по уверенности, с которой действовал полицейский, можно сделать вывод, что для него происходящее не было чем‑то необычным. Редким, может быть, но ничего из ряда вон выходящего. А это уже наводит на дурные мысли.
— А потом? — Голос Хельги вырвал меня из размышлений.
— А потом будем уходить. Быстро и тихо. — Со вздохом заключил я.
— Кирилл, ты же не хочешь… — Взгляд Хельги перебежал с меня на капитана, и девушка нервно передёрнула плечами.
— Зависит от его поведения. — Пробормотал я и, уловив страх спутницы, покачал головой. — Хельга, сестрёнка, подумай о другом. Тебе не показалось, что он слишком уж уверенно действовал?
— Н — ну… — Девушка неуверенно кивнула.
— Именно. И какие могут быть выводы? — Я нажал. — Не знаешь? А вот у меня есть предположения. Первое: ты не единственная, на ком он использовал свои методы. И второе: для того, чтобы проворачивать подобные делишки, у него должно быть прикрытие. То есть, его должны поддерживать подчинённые, учитывая его слова о камере, и… или серьёзно "крышевать" власти города. Как их там? Ольде…
— Ольдофреди. — Медленно проговорила Хельга.
— Вот — вот, они самые. Отсюда, вывод. Потрошим и бежим.
— Ночью, пешком… замечательная перспектива. — Вздохнула Хельга, а когда я уже собрался высказаться по поводу некоторых приверед, махнула рукой. — Не бери в голову, Кирилл. Я всё прекрасно понимаю. Пусть ты обрисовал самый чёрный вариант, другого выхода у нас всё равно нет. Внимание властей, так или иначе мы привлечём, а у меня нет никакого желания с ними связываться. Не та ситуация… Но кто бы знал, как я хочу вновь оказаться на "Фениксе" и забыть этот поход с Ветровым, как страшный сон…
— Понимаю, но давай побудем оптимистами. — Улыбнулся я, одновременно начиная шмонать вырубившегося капитана. На сиденье кресла полетели вытаскиваемые из карманов его костюма мелочи.
— Что ты имеешь в виду?
— Чёрный вариант, это если капитана на нас навела синьора Папетти. — Хмыкнул я, передавая Хельге пухлый портмоне нашего "гостя". Девушка автоматически приняла у меня из рук кошелёк и… тихо застонала.
— Ты умеешь поднять настроение… братец. — Констатировала она.
— А то. — Я ухмыльнулся, и… — о — о! Ты только взгляни на это, Хельга!
— Что там? — Любопытство взяло верх над расстройством от моих слов, и спутница заглянула мне через плечо, когда я, расстегнув китель жертвы, пытался снять с его тела сбрую с револьвером.
— Вот… именно поэтому, шляясь по "кладбищу", я всегда старался держать куртку расстёгнутой. Не ожидал господин капитан подлянки с оружием, и вытащить свою игрушку из‑под наглухо застёгнутого кителя не успевал. Совсем расслабился, гнида.
Револьвер действительно оказался похож на игрушку. Небольшой шестизарядный самовзводник, ухватистый и тупорылый, играющий бликами на перламутровых "щечках" и сверкающий никелированными поверхностями. Щегольская штучка.
— Цепляй, меня твоя безоружность нервирует. — Потребовал я и тут же спохватился. — Подожди, ты с ним хоть управляться‑то умеешь?
Вместо ответа, Хельга только фыркнула. Покрутила несколько секунд ствол в руках, довольно сноровисто проверила наличие толстеньких патронов. Щелчок, другой, трещотка провернувшегося барабана. Указательный палец лёг вдоль скобы спускового крючка…
— Верю, умеешь. — Заключил я.
— С моим папой, и не научиться? — Улыбнулась Хельга, откладывая револьвер в сторону и скидывая свою куцую куртку. Ну, а пока девушка прилаживала на место сбрую скрытого ношения, я продолжил шмон нашего "гостя". И таки нашёл одну очень интересную игрушку.
— У меня есть хорошая новость, сестрёнка. — Протянул я. Девушка вопросительно уставилась на меня.
— Не тяни. — После секундного молчания, потребовала она.
— Выгляни в окно, нет там поблизости какого‑нибудь мобиля? — Я демонстративно покачал на пальце вытащенным из кармана брюк Сантини ключом на затейливом брелоке.
Хельга улыбнулась и, обогнув распластанное на полу тело, подошла к утопленному в нишу окну. Когда она обернулась, улыбки на её лице не было.
— Что? — Я насторожился.
— Мобиль на месте. Но он не пустой. — Тихо проговорила Хельга. — Там кто‑то курит.
— Вот значит, почему он был так уверен, что утро мы встретим в камере… — Протянул я.
— Что будем делать?
— Действовать.
Наш "гость" застонал, явно приходя в себя, и мне пришлось вновь угомонить его. Хм… ещё пара таких ударов и он больше никогда не очнётся. С другой стороны, мне какое дело? Одной мразью на свете станет меньше, это ли не хорошо?
