Василий Головачев - Возвращение «Стопкрима»
В принципе, это именно он подставил Колбасникова, использовав связи приятеля, прокурора Центрального административного округа Москвы Ставицкого, создав преступную группу из сотрудников ГУЭБ, специализирующуюся на провокации взяток, и спокойно пользовался служебным положением в своих целях, не боясь превышать должностные полномочия. Всё это он приписал начальнику Управления, умело сфабриковав компромат, и генерал стал одним из «резонансных» фигурантов уголовного дела, которым с удовольствием занялся Следственный комитет. А чтобы генерал не пытался добиваться освобождения, Сабуров нашёл исполнителей своего замысла в СИЗО, с помощью начальника изолятора полковника Ляшко, лейтенанта Мусихина и сержанта Мухамадиева, которые веско «поговорили» с Колбасниковым, после чего он получил перелом лобной и теменной костей черепа, что списали на «падение с подоконника во время мытья окна». Когда по просьбе адвокатов начальника Управления началась проверка этого инцидента, прокурор Ставицкий поговорил по душам с начальником ФСИН Москвы генералом Березиным, и проверку прекратили «из-за отсутствия состава преступления». Хотя лечащий врач СИЗО утверждал в заключении, что человек не мог получить такую тяжёлую травму, упав с подоконника.
Кроме того, что Сабуров занимался спортом – неплохо стрелял по тарелочкам и даже входил в сборную Управления, он был истовым собирателем антиквариата, и его дача в Жуковке представляла собой, по сути, музей, где располагалось более пятисот экспонатов, от древних китайских ваз до византийского фарфора позапрошлого века и старинного оружия. Нет нужды говорить, что половина экспонатов была приобретена с помощью давления полиции на обладателей, которые отдавали раритеты бесплатно, чтобы их не трогали представители закона.
Однако некоторые вещи Сабуров покупал в антикварных лавках и ломбардах Москвы и других городов, имея своих агентов, которые шарили по магазинам и докладывали ему о появлении антиквариата. Тогда Сабуров садился в машину и ехал в магазин, где осматривал поступившую на реализацию вещь и, если она ему нравилась, договаривался с продавцом о приобретении, с большой скидкой разумеется.
Четвёртого октября один из агентов этого плана позвонил генералу после обеда и сообщил о поступлении в антикварную лавку в Калашном переулке партии редких книг и бронзовой утвари восемнадцатого века.
– Есть очень приличные вещи, – сказал он, шепелявя; это был старый еврей, о связях которого рассказывали легенды. – Подсвечники, бронза, литьё – всё великолепного качества, не новодел. Завтра многое будет выставлено на прилавок и, что хуже, в Интернет.
– Приеду в семь, жди, – коротко ответил Сабуров, обрадованный возможностью пополнить коллекцию. Спросить, откуда появился антиквариат, он не догадался, веря опыту и нюху агента.
В начале восьмого генерал оставил водителя и охранника в служебном БМВ возле магазина и, не ожидая никаких сюрпризов, открыл звякнувшую колокольчиком стеклянную дверь, не обратив внимания на табличку «Закрыто». Он был уверен, что его ждут.
Его действительно ждали: агент Порошкевич, старенький, седенький, с жидкими усиками, запавшим от отсутствия передних зубов ртом и огромными очками, и директор лавки Манский, которого Сабуров знал лично. Директор тоже был стар, но выглядел достаточно ухоженно и респектабельно, чем-то похожий на диктатора Южной Днепропетровской Украины Беню Коломойского.
– Добрый вечер, Виктор Цыренович, – пророкотал он, не подавая руки: генерал за руку не здоровался ни с кем. – Приятные новости. Пройдёмте в подсобку, покажу поступившую рухлядь.
Подсобное помещение лавки и в самом деле было заставлено ящиками с предметами быта прошлых времён, а некоторые из них были выставлены на столы и полки, сверкая глазурью, медью и гранями поделочных камней.
– Смотрите, – повёл рукой директор Манский, – не буду мешать.
Он вышел.
– Я бы посоветовал… – проблеял Порошкевич.
– Выйди, – мотнул головой Сабуров, жадно разглядывая коллекцию, – позову.
Порошкевич пожевал губами в сомнении, подёргал седыми бровками, но вышел, зная крутой нрав генерала.
Сабуров снял со стола бронзовый светильник вычурной формы, начал рассматривать.
Подсобное помещение представляло собой комнату, похожую в плане на букву «Г», имея вход и запасной выход, поэтому Сабуров не мог окинуть взглядом её всю. Услышав тихие шаги с другого плеча «буквы Г», он не встревожился, считая, что ходит кто-то из работников лавки. Но это был не работник магазина. Из-за штабеля коробок вышел черноволосый, смуглолицый, крепкого сложения мужчина, одетый в отлично сидевший на нём чёрный костюм в синюю полоску. Глаза его сверкнули, когда Сабуров оглянулся.
– Виктор Цыренович? – сказал он вежливо, гортанным голосом.
– А вы кто? – насторожился Сабуров.
Незнакомец подошёл ближе, протянул чёрную визитку с вытисненным на ней серебряным кинжальчиком.
– СК.
– Что ещё за СК? Следственный комитет, что ли? Я генерал Сабуров…
– Мы знаем. Но мы не из комитета.
– А откуда? – Глаза Сабурова остановились, он вспомнил недавний случай с министром здравоохранения. Оглянулся на дверь, жалея, что не взял с собой оружия и охранника.
– Кто вы?!
– Охотники за нелюдью, – усмехнулся смуглолицый. – За тобой тянется хвост преступлений, не совместимый с твоей жизнью. Мы хотели бы отправить тебя к хозяину.
– К кому?! – не понял генерал.
– К Монарху Тьмы. – Смуглолицый оказался рядом, Сабуров метнулся прочь, проявляя хорошую реакцию, и наткнулся на мужчину в серой куртке, оказавшегося на пути.
– Не торопись.
Сабуров отпрянул, озираясь, открыл рот, чтобы крикнуть, позвать на помощь, и в этот момент палец смуглолицего клювом вонзился ему в шею. Нестерпимая боль волной прокатилась от шеи к плечам, влилась в сердце, в голову, он закричал… и умолк, потому что второй укол пальцем парализовал ему гортань. Крик захлебнулся, не успев родиться. Схватившись за горло, Сабуров согнулся и мягко упал на пол.
Мужчина в сером поморщился.
– Никогда не привыкну… жалко… и противно!
– Мы чистильщики, – пожал плечами смуглолицый. – И утилизаторы. Он заслужил не такую лёгкую смерть. Хотя ты прав – противно.
– Уходим. – Мужчина в сером – это был Котов – забрал из руки генерала чёрную визитку, буркнул: – Не надо оставлять следов, даже таких. Пусть это будет сердечный приступ. И так все поймут, когда свяжут всю цепочку.
Самандар кивнул, соглашаясь.
