Эдгар Берроуз - Гении Барсума
Ур Джан, которого я видел и раньше, был грубым, сильным бойцом огромного роста. Но я подумал, что из этих двоих скорее можно было доверять Ур Джану, чем Гар Налу.
Мне казалось странным быть заключенным в тесном помещении с двумя своими злейшими врагами, но я понимал сам и надеялся, что и они понимают: наша вражда в таких обстоятельствах лишала нас последних шансов на спасение.
Умка, по всей вероятности, был недоволен тем, что мы вчетвером говорим на незнакомом языке. У нас с ним установились очень дружеские отношения, и я рассчитывал на его помощь в случае побега, поэтому я был заинтересован в том, чтобы наша дружба не прервалась, и постоянно вовлекал его в разговор, помогая ему в качестве переводчика.
Много дней я наблюдал за игрой Умки с беспомощным созданием, которое предназначалось ему в пищу, и это уже не волновало меня, но когда в этот день принесли еду, барсумиане следили за мазеной с ужасом. Я видел, что Гар Нал по-настоящему боится Умки.
Вскоре после того, как мы закончили есть, открылась дверь, и вошли несколько воинов. Ими командовал уже знакомый мне офицер Замак.
Только Умка и я могли видеть вошедших. Я с трудом старался сделать вид, что ни о чем не подозреваю.
— Вот он, — сказал Замак.
Он указал на меня.
— Возьмите только его.
Солдаты приблизились, с двух сторон схватили меня за руки и повели к дверям.
— Что это? — воскликнул Джат Ор. — Что с тобой случилось? Куда ты идешь?
Дверь по-прежнему была полуоткрыта, и он видел, что я направляюсь к ней.
— Я не знаю, куда я иду, Джат Ор, — ответил я. — Они снова ведут меня куда-то.
— Мой принц! — закричал он, вскочил на ноги и попытался оттащить меня назад. Но солдаты вытащили меня из комнаты, и дверь захлопнулась перед лицом Джат Ора.
— Хорошо, что этот парень не видит нас, — сказал один из воинов, тащивших меня. — Мускулы у него на руках как из серебра.
— Даже самый лучший боец не может сражаться с невидимым противником, — заметил другой.
— Этот парень здорово сражался во дворе в тот день, когда мы их схватили. Голыми руками он искалечил нескольких гвардейцев джеддака, а двоих убил.
Это была первая информация о нашей схватке, и она мне понравилась. Я представил себе, что они почувствовали бы, если бы знали, что я не только вижу, но и слышу их и даже понимаю их язык. Они были настолько небрежны, считая, что я их не вижу, что я мог легко схватить оружие у любого. Я показал бы им, что такое настоящий бой, но я понимал, что не помогу этим своим товарищам.
Меня отвели в ту часть дворца, которая резко отличалась от ранее виденных мной. Она была еще более великолепно и роскошно убрана, чем тронный зал. Вскоре мы подошли к двери, перед которой на страже стояло несколько воинов.
— Мы пришли, как было приказано, — сказал Замак, — и привели с собой белокожего пленника.
— Вас ждут, — ответил один из охранников, — можете войти.
Он растворил большие двойные двери.
За ними оказалось помещение такой исключительной красоты и богатства, что в моем бедном словаре не найдется слов для описания.
Тут были занавеси незнакомых земному глазу расцветок, стены казались сделанными из сплошной слоновой кости, хотя на самом деле я не уверен, что это было так. В комнате никого не было, когда мы вошли. Мой охранник подвел меня к центру комнаты и остановил.
Вскоре отворилась дверь в противоположной стене и появилась женщина. Она была молода и прекрасна. Позже я узнал, что это была рабыня.
— Подожди в коридоре, Замак, — сказала она. — Пленник пойдет со мной.
— Что, один, без охраны? — удивленно переспросил он.
— Так мне приказано, — ответила девушка.
— Но как он сможет идти за тобой? — спросил Замак. — Ведь он не видит и не слышит нас.
— Я поведу его, — ответила она.
Когда она приблизилась ко мне, солдаты отпустили меня; она взяла меня за руку и повела из комнаты.
Помещение, в котором я оказался, было меньше по размеру, но гораздо прекраснее остальных. Но я не обратил внимания на обстановку, все мое внимание поглотил единственный человек в комнате. Меня нелегко удивить, но должен признаться, что когда я узнал женщину на диване, глядевшую на меня сквозь длинные ресницы, я был удивлен: это была Озара, джеддара таридов.
Рабыня провела меня в центр комнаты и остановила. Она также остановилась и вопросительно глянула на джеддару. Я, помня, что мне полагается быть слепым и глухим, сосредоточил свой взгляд на чем-то незначительном, в то время как ее прекрасные глаза, казалось, читали в моей душе.
— Можешь идти, Ула, — сказала она.
Рабыня низко поклонилась и вышла. Несколько мгновений после ее ухода ничто не нарушало молчания, но я все время чувствовал на себе взгляд Озары. Внезапно зазвучал ее серебряный музыкальный смех.
— Как тебя зовут? — спросила она.
Я сделал вид, что не слышу ее, найдя себе занятие в изучении прекрасной обстановки комнаты. По-видимому, это был будуар джеддары.
— Послушай, — сказала она, — ты одурачил Ул Васа, Замака, главного жреца и всех остальных, но не меня. Я согласна, что ты прекрасно владеешь собой, но глаза выдают тебя. Они выдали тебя в тронном зале, они выдали тебя и сейчас, когда ты вошел сюда. В них появилось удивление, когда ты увидел меня, а это может означать только одно: ты увидел меня и узнал. Я знаю также, что в тронном зале ты понял, что там было сказано. Ты умен, и игра огней в твоих глазах выдавала твою реакцию на все услышанное. Будем честны друг с другом, ты и я, у нас гораздо больше общего, чем ты можешь подумать. Я не враг тебе, Я понимаю, почему ты хочешь скрыть, что видишь и слышишь нас, но, уверяю тебя, что тебе не будет хуже, если ты доверишься мне. Я и так знаю, что ты видишь и слышишь.
Я не мог понять, что она имеет в виду, говоря, что у нас много общего. Может, это просто уловка, чтобы заставить меня признаться, что я вижу и слышу таридов? Но, с другой стороны, какая ей от этого польза? Я был целиком в их власти, и для нее не было никакой разницы в том, вижу я или нет.
Больше того, я был убежден, что эта женщина весьма умна, и мне не удастся убедить ее, что я ее не вижу. Поэтому я взглянул на нее и улыбнулся.
— Я горжусь дружбой с джеддарой Озарой, — проговорил я.
— Вот! — воскликнула ока. — Я знала, что права.
— Наверное, ты немного сомневалась все же?
— Немного, потому что ты мастер обманывать.
— Я чувствовал, что наша жизнь и свобода зависят от моих способностей не дать вашим людям понять, что я вижу и слышу их.
— Ты очень хорошо говоришь на нашем языке, — сказала она. — Как ты научился ему?
— Меня научил мазена, с которым мы были заключены в камере, — объяснил я.
— Расскажи мне о себе, — попросила она, — твое имя, твоя страна, необычные устройства, на которых вы прибыли в последний замок таридов, и почему вы прибыли?
— Я Джон Картер, — ответил я, — принц дома Тардоса Морса, джеддака Гелиума.
— Гелиум? — переспросила она. — Где это? Я никогда не слышала о Гелиуме.
— Это в другом мире, — объяснил я, — на Барсуме, большой планете, которую вы называете своей большой луной.
— Значит, ты принц в своей стране? — переспросила она опять. — Я так и думала. Я редко ошибаюсь в оценке людей. Две женщины и один мужчина — благородного происхождения, — продолжала она, — остальные трое — нет. У одного из них, однако, мощный и глубокий ум, в то время как другой глуп и груб.
Я не мог не улыбнуться такому точному описанию моих спутников. Она действительно была умной женщиной. Если она на самом деле относится ко мне дружески, то, наверное, она многое сможет сделать для нас, но я не позволял себе слишком уж надеяться, ибо, в конце концов, она была супругой Ул Васа, джеддака, приговорившего нас к смерти.
— Ты точно описала их, джеддара, — сказал я.
— А ты, — продолжала она, — ты великий человек в своем мире. Но ты не сказал мне, зачем вы прибыли в нашу страну.
— Два человека, которых ты описала, — пояснил я, — похитили принцессу королевского дома в моей стране.
— Эта та, что наиболее прекрасна? — спросила Озара.
— Да. С другим мужчиной и девушкой я преследовал их на корабле. Вскоре после того как мы достигли Ладана, мы увидели их корабль во дворе вашего замка. Мы приземлились рядом, чтобы освободить принцессу и наказать похитителей. Тогда ваши люди и захватили нас.
— Значит, вы пришли не с целью навредить нам? — спросила она.
— Конечно, нет, — ответил я. — Мы даже не знали о вашем существовании.
Она кивнула.
— Я была уверена, что вы не хотите нам зла, — проговорила она, — но я не смогла убедить Ул Васа и остальных.
— Я ценю твою веру в меня, — сказал я, — но я не могу понять, почему я, чужак, незнакомец, интересую тебя.
