Эдгар Берроуз - Гении Барсума
— Не знаю, но думаю, что так, — ответил он. — Тот факт, что ты жив, свидетельствует, что и остальные не принесены в жертву. В их обычае сохранять пленников и убивать их всех вместе на одной церемонии.
— И тебя они убьют тогда же?
— Я думаю, что да.
— Ты смирился со своей судьбой или попытался бы бежать, если бы была возможность?
— Я бежал бы, — ответил он, — но такой возможности не будет ни у тебя, ни у меня.
— Если бы я только мог увидеть этих людей и поговорить с ними, — сказал я, — я нашел бы как сделать это. Я бы постарался убедить их, что я им не враг, а друг, и что можно относиться к нам, как к друзьям. Но я не могу их видеть, а даже если я их увижу, они не услышат меня. Препятствия кажутся непреодолимыми.
— Если ты сможешь отбросить представление об их невидимости, которое они навязали твоему мозгу, — сказал Умка, — ты сможешь и услышать их. Ты уже делал такие попытки?
— Да, я постоянно пытаюсь делать это.
Ежедневно в полдень нам приносили пищу. Она всегда была одинаковой. Мы получали по большому кувшину с водой, я — чашку с пищей, Умка — клетку со странным птицеподобным существом, составлявшим его единственную пищу.
После того, как Умка объяснил мне, что я могу преодолеть гипнотическое влияние и увидеть и услышать своих похитителей, я, естественно, убеждал себя в том, что, когда откроется дверь и в комнату внесут еду, я увижу таридов. И всегда меня охватывало чувство безнадежности, когда я видел сосуды с пищей, передвигаемые невидимыми руками. Тем не менее, я продолжал свои попытки и упорно боролся с безнадежностью.
Однажды я сидел, размышляя о безвыходном положении Деи Торис, когда услышал звуки шагов в коридоре за дверью, звон металла о металл. Это были первые звуки, услышанные мною, если не считать тех, которые производили я и Умка, первые признаки жизни в огромном замке таридов с тех пор, как я оказался здесь. Затаив дыхание, я стал ждать, когда откроется дверь. Я встал так, чтобы видеть коридор, когда откроется дверь.
Я услышал щелчок замка. Дверь медленно повернулась, за ней, отчетливо видимые, стояли два человека из плоти и крови.
Кожа их была белой, что составляло резкий контраст с их синими волосами и бровями. На них были короткие юбки из тяжелых золотых сетей и нагрудники, тоже из золота. Оружием им служили длинные мечи и кинжалы. Лица их были строгими и серьезными.
Все это я рассмотрел за те несколько мгновений, что была открыта дверь. Я заметил, как эти двое взглянули на меня и на Умку. Я был уверен: они не заподозрили, что я их видел. Если бы они догадались, выражение лиц выдало бы их.
Я чрезвычайно обрадовался, поняв, что мой мозг преодолел чужое влияние. После того как они ушли, я рассказал Умке, что могу слышать и видеть таридов. Он попросил описать их, после чего признал, что я говорю правду.
— Иногда у людей бывают галлюцинации, — объяснил он свое сомнение в моей правдивости.
В середине следующего дня я услышал шум в коридоре и на лестнице, ведущей к нашей тюрьме. Вскоре дверь открылась, и в комнату вошли двадцать пять человек.
Тут-то у меня и возник план, который, как я надеялся, давал мне преимущество перед этими людьми и позволял при возможности попытаться бежать.
Я продолжал делать вид, что не вижу их. Глядя в их направлении, я сосредотачивал взгляд на чем-нибудь другом, а чтобы уменьшить сложность этой игры, я старался смотреть на Умку. Они знали, что его-то я вижу.
Я пожалел, что не подумал об этом плане раньше, чтобы все объяснить Умке, потому что он невольно мог выдать, что тариды больше не невидимы для меня.
Двенадцать человек подошли ко мне, один встал у дверей, отдавая распоряжения, остальные направились к Умке, приказав ему убрать руки за спину. Умка потихоньку попятился и вопросительно взглянул на меня. Я понял, что он думает, не попытаться ли вырваться на свободу.
Я старался не подать виду, что знаю о присутствии воинов. Я не хотел, чтобы они знали, что я их вижу. Глядя мимо них, я равнодушно повернулся к ним спиной. Глядя в лицо Умке, я подмигнул ему.
Я молился богу, чтобы он понял значение моего подмигивания. Как добавочный знак предосторожности, я приложил палец к губам, прося его сохранять молчание.
Умка выглядел ошеломленным и, к счастью, таким и остался.
— Половина ведет мазену, — приказал офицер, — остальные — черноволосого. Он не знает, что мы в комнате, поэтому он будет удивлен и будет бороться, когда вы коснетесь его. Держите его крепко.
Умка, вероятно, решил, что я снова во власти гипнотических чар. Он тупо смотрел, как воины окружили его и связали руки.
Тогда двенадцать воинов бросились на меня. Я мог бы побороться с ними, но сейчас в этом было мало толку. Мне хотелось покинуть эту комнату. Я ничего не приобретал, оставаясь в ней, но вне ее судьба могла послать мне какую-нибудь возможность, и поэтому я не очень сопротивлялся, стараясь только, чтобы они не поняли, что я их вижу.
Они вывели нас из комнаты, повели по длинной лестнице — несколько недель назад я поднимался по ней — и наконец вывели в тот же самый зал, где в день пленения я был с Зандой и Джат Ором. Но насколько иначе выглядел он теперь, когда на мне не было их гипнотических чар!
Зал больше не был пустым, не пустовали и два трона. Помещение было заполнено светом, цветами и людьми. Мужчины, женщины и дети образовали широкий проход, по которому меня и Умку подвели к возвышению с двумя тронами.
Между двумя рядами воинов, одетых в великолепные одеяния, нас вывели на небольшое свободное пространство перед тронами. Со связанными руками здесь стояли Джат Ор, Занда, Ур Джан, еще один человек, который должен был быть Гар Налом, и моя любимая принцесса Дея Торис.
— Мой вождь! — воскликнула она. — Как добра судьба, что позволила мне еще раз увидеть тебя перед смертью!
— Мы еще живы, — напомнил я ей.
Она улыбнулась, узнав мой девиз, который я всегда бросал в лицо судьбе.
В глазах Ур Джана отразилось удивление, когда он увидел меня.
— Ты? — воскликнул он.
— Да, это я, Ур Джан.
— Что ты здесь делаешь?
— Я пустился на поиски удовольствий, но мне помешали похитители, — ответил я.
— Что ты имеешь в виду?
— Удовольствие убить тебя, Ур Джан.
Он с сухой улыбкой кивнул в знак понимания. Мое же внимание было теперь обращено к человеку на троне.
Это был очень толстый человек с высокомерным выражением лица. Я заметил у него признаки старости, которые так редко увидишь у людей Барсума. Аналогичные признаки я заметил и у многих других в толпе, заполнявшей зал. Значит, эти люди не обладали постоянной молодостью марсиан.
На соседнем троне сидела молодая и весьма красивая женщина. Она сонно смотрела на меня из-под тяжелых ресниц своих полузакрытых глаз. Я решил, что внимание этой женщины было привлечено ко мне, так как я по цвету кожи отличался от своих товарищей: оставив Зодангу, я смыл маскировочный пигмент с кожи.
— Великолепно, — томно прошептала она.
— Что великолепно? — спросил человек на троне.
Она удивленно взглянула на него, как бы очнувшись от сна.
— Ох, — нервно воскликнула она, — я сказала, что великолепно было бы заставить их стоять спокойно, но как можно это сделать, если они тебя не видят и не слышат? Их можно успокоить только мечом.
— Ты знаешь, Озара, — пробормотал мужчина, — что мы бережем их для Огненного Бога и не можем убить их сейчас.
Женщина пожала плечами.
— Зачем убивать их всех? — спросила она. — Они выглядят разумными существами. Было бы интересно сохранить им жизнь.
Я повернулся к своим товарищам.
— Вы можете видеть или слышать что-либо в этом зале? — спросил я.
— За исключением нас самих, я не вижу и не слышу ничего, — ответил Гар Нал.
Остальные подтвердили его слова.
— Вы все — жертвы гипноза, — объяснил я. — Гипноз делает для вас невозможным видеть и слышать ваших похитителей. Упражняя свой мозг, вы легко освободитесь от этих чар. Если это удастся и вам, наши шансы на спасение возрастут. К тому же они считают, что мы их не видим и, возможно, в чем-то будут неосторожны. Я даже сейчас могу выхватить меч у этого парня и убить джеддака и его джеддару на их тронах, прежде чем кто-нибудь сможет мне помешать.
— Мы не можем действовать вместе, — сказал Гар Нал. — Половина из нас желает смерти другой половине.
— Давайте заключим перемирие, пока не убежим от этих людей, — предложил я.
— Это разумно, — согласился Гар Нал.
— Вы согласны? — спросил я.
— Да, — ответил он.
— И я, — убийца из Зоданги кивнул.
— А ты? — спросил Гар Нал. Он посмотрел на Джат Ора.
— Поскольку мой… Вандор приказывает, я выполню его волю, — ответил падвар.
Ур Джан бросил на меня быстрый взгляд внезапного узнавания.
