Роман Караваев - Инверсия
— Не все мои ответы могут вам понравиться, — предупредил Слоун.
— Заранее согласен, — с готовностью сказал Мартин. — Полагаю, Говард тоже. Так вы нам поможете?
— Смотря в чём. Помочь может лишь тот, кто этого хочет. Среди нас таких пока немного. Впрочем, мы готовы пойти на компромисс и заключить с вами некое соглашение. Мы обучаем детей, а они решают поставленные вами задачи. Если им это, конечно, будет интересно. Русские в своё время так и поступили, прецедент есть.
— Проект создания сети школ уже подготовлен, — вмешался Эш, — и представлен Президенту. Он склонен придать ему статус государственной программы. Но сейчас нас занимают более частные вопросы.
— Например, разработка и внедрение планетарной транспортной системы. — Мартин бесцеремонно перебил приятеля. — Вы так и не ответили, Джерри, можем ли мы на вас рассчитывать?
— Тут вы опоздали, джентльмены, — усмехнулся Слоун. — Эта задача была успешно решена учениками сальвадорского колледжа, учреждённого русскими, а потом специальная комиссия ЮНЕСКО уничтожила всю информацию.
— Почему я об этом ничего не знаю? — в унисон вырвалось у Мартина и Эша, поражённых услышанным.
— Большой политике всегда сопутствует некоторое умолчание, не так ли? — не без ехидства ответил Слоун. — Есть вещи, о которых лучше не знать даже ближайшему кругу. Посудите сами — мир всё ещё разделён на государства, и вряд ли кому-то из их глав придётся по вкусу мысль сделать границы абсолютно проницаемыми. Мгновенное перемещение в пределах планеты ведёт к анархии и полной утрате контроля, что, согласитесь, недопустимо.
— Я как-то не рассматривал проблему в таком аспекте, — растерянно пробормотал Мартин.
— Это прерогатива политиков, а вы — всего лишь учёные. — В словах Джерри не ощущалось иронии, но двум представителям официальной науки стало как-то неуютно.
— Но ведь любой ПП тоже можно использовать с целью скрытного проникновения на чужую территорию, — запротестовал физик. — Более того, его могут захватить экстремисты и устроить большой переполох.
— Такой соблазн всегда существует, — согласился Слоун. — Поэтому правительства, участвующие в программе ПП, держат корабли под жёстким контролем. Да и мы негласно наблюдаем за тем, чтобы они не попали в плохие руки.
— Ну а если совместный проект? — Эш сделал слабую попытку вернуться к исходной позиции. — Вы разрабатываете компактные ви-генераторы нового типа, способные, не меняя собственных координат, перемещать массу из одной точки в другую, а мы, с вашего позволения, их производим и обкатываем для узкого применения внутри Солнечной системы.
— Нет, — сказал Слоун. — Я же вас предупредил — не ищите обходных путей. Вам всё равно не удастся вырваться за пределы Сферы. Даже если вы отправите одну из таких установок на корабле-автомате, а потом откроете транспортный канал, обычный человек по нему переместиться не сможет. Не надейтесь.
Эш окончательно понял, что Джерри видит все их замыслы насквозь, и вынужден был смириться. А вот Мартин сдаваться не хотел. Он собирался любой ценой получить выгоду от так удачно установившегося контакта с инициированными. Всё же он возглавлял департамент науки, и сотрудничество пусть даже в самых неожиданных областях человеческой деятельности могло принести ему дивиденды.
— Оставим транспорт! — бодро заявил он. — Тут действительно весьма зыбкая почва с точки зрения этики. А вот как вы относитесь к проблеме экологии? А, Джерри? Поможете нам очистить среду обитания?
— Чтобы вы завтра снова все загадили? Нет, джентльмены, сами напакостили, сами и убирайте. Если решение достанется вам без усилий, вы его не оцените, а, следовательно, основная масса людей с ещё большей лёгкостью станет испражняться, не утруждая себя мыслью об утилизации. Зачем ломать голову и мучительно искать выход из тупика, если придут добрые дяди и укажут лазейку? Этак вы всю Систему скоро в мусорную свалку превратите.
— Медицина? — Мартин всё ещё надеялся. — Лечение болезней?
— Здоровье организма тоже зависит от чистоты сознания. К слову, обретшие новые способности ничем и никогда не болеют.
— Но есть же инвалиды.
— Любой калека, преодолевший порог инициации, способен выстроить своё тело так, как ему будет угодно. Пределов не существует.
— Значит, точек соприкосновения нет? — рассерженно спросил Мартин, терять ему уже было нечего.
— Есть. — Лицо Слоуна сохранило благожелательное выражение. — Дети. Они — ваше и наше будущее. Стройте школы и учитесь находить с детьми общий язык. И воздастся.
— Что ж, остановимся на этом. — Эш ухватил физика за локоть, давая понять, что не стоит обострять ситуацию. — И, пожалуй, откланяемся. Благодарим за готовность к сотрудничеству, Джерри. Мы с пользой провели время и, надеюсь, не слишком вас обременили. Если не возражаете, мы ещё навестим вас.
— Всегда рад. Вас проводить?
— Спасибо, мы найдём дорогу.
Эш и Мартин вернулись к коттеджу той же тропинкой, мощённой каменными плитами. Огибая угол дома, они оба оглянулись и бросили последний взгляд на силуэт Слоуна, видневшийся сквозь зелень кустарника. Им показалось, что он о чём-то глубоко задумался. Глава Комитета и физик молча миновали аллею, ведущую к воротам, забрались сквозь предупредительно распахнутую дверцу в салон, и машина мягко тронулась.
— Чёртов Джерри, — проворчал Мартин. — Он не оставил нам ни малейшего шанса.
— Наоборот, дружище, — возразил ему Эш, — он открыл нам блестящие перспективы. С детьми будет легче договориться. Во всяком случае, я на это очень рассчитываю.
Ильин начал совещание предельно корректно, что не предвещало ничего хорошего. Сидевшие за столом советники за долгие годы работы прекрасно изучили манеру его поведения. Банкир настороженно поблёскивал стёклами очков, Доктор тихо отдувался, наклонив голову, Фабрикант замер, выпрямив спину, как будто проглотил аршин, Солдат угрюмо морщился, словно его терзала зубная боль, и лишь Монах пребывал в покое и безмятежности. В отличие от остальных, он знал причину пасмурного настроения Президента.
— Армен, сколько у нас новых катеров? — очень вежливо спросил Ильин.
— Вы имеете в виду последнюю модель, Александр Тимофеевич? — встрепенулся Мирзоян. — Пятиместную?
— Именно. — Глава государства, сохраняя маску невозмутимости, прозрачным взглядом уставился на его галстук. — Разве есть другие?
— Нет, — поспешно выпалил Фабрикант. — Мы не заказывали дополнительных разработок. И за эту ребятам спасибо. — Он кивнул в сторону Монаха. — Внешне — вылитый внедорожник, превосходно держит вакуум, свободно и бесшумно перемещается в атмосфере. Собственно, это уже не совсем катер, скорее, ПП-мобиль со втягивающимися колёсами.
— Знаю, — терпеливо обронил Ильин. Так сколько?
— Семь аппаратов прошли испытания.
— Ты что скажешь, Тимур? — Президент повернулся к Доктору.
— А что я скажу? — Трубников исподлобья глянул на шефа. — Нормально прошли. Системы обнаружения цели и полевая защита от ви-сканеров работают превосходно. Выполнены в полном соответствии с проектным заданием. Действительно, молодцы ребята.
— Какая школа? — Ильин скосил на Монаха прищуренный глаз.
— Иркутская, — безмятежно ответил тот. — Сделано за три недели.
Президент молча кивнул и сосредоточился на кожаной папке, лежащей перед ним. Батюшкин знал, что находится в папке. Он даже знал, кто подсунул Тимофеичу эту папку. И с какой целью. Надо сказать, весьма утилитарной. Начальнику МВД Саламатину выслужиться захотелось, а заодно Солдата потеснить. Дело, конечно, рисковое, но в случае успеха обещающее более почётную должность. «Надо его аккуратно вывести из игры, — подумал Монах. — Солдат, конечно, не сахар, только карьерист-эмвэдэшник ещё хуже».
— Мне доложили о какой-то мышиной возне вокруг Учебных центров, — бесцветным голосом произнёс Ильин. — Какие-то там произошли разрушения на прилегающих территориях. — Он сделал паузу, а потом всё-таки сорвался. — В чём дело, Олег? Безопасность школ поручена тебе под персональную ответственность! Почему о ЧП докладывает кто попало?! И почему молчишь ты?!
Солдат исподтишка быстро глянул на Монаха. Тот сидел со скучающим видом и отвлечённо изучал какое-то пятнышко на поверхности стола. Медведев сразу сообразил, что его бывший сослуживец либо ничего не знает, либо знает, но будет молчать, и облегчённо перевёл дух. Это всё же лучше, чем открытое противостояние. Монах — серьёзный противник.
— Произошла попытка похищения детей, — выдавил он, избегая смотреть в глаза Президенту. — До выяснения всех обстоятельств не хотелось вас беспокоить, Александр Тимофеевич. — Он, наконец, поднял глаза.
— Не хотелось беспокоить? — Зловещий тон Ильина заставил Солдата побледнеть. — И это говорит контрразведчик? Как ты вообще допустил подобный ляп? Ты же знаешь, школы — наше основное достояние сегодня. Твои люди должны были создать непреодолимый кордон вокруг них! Чтобы ни единый волосок! А у тебя— разрушения! — Президент говорил, будто гвозди вколачивал. — Всем, здесь собравшимся, известна твоя негативная позиция. И знаешь, что первым делом приходит в голову? Мне, например, как старому волку ФСБ? За остальных судить не берусь. Что ты сам всё это и спровоцировал! Ты же до сих пор считаешь их врагами!
