Александр Козин - Истории Выживших (сборник)
– Зачем это? – удивился Сопливый, но Шурпан отмахнулся: не было времени объяснять.
Мотоцикл и «Нива» подъехали к заправке и заглушили моторы. Четверо с автоматами выбрались из машины, громила слез с мотоцикла и потянулся.
– Слышь, Кабан? Это че за место такое? – спросил один из пассажиров «Нивы». Громила Кабан ответил:
– Хрен его знает. Я так далеко на юг еще не забирался. Идемте, глянем, мож, чего полезного надыбаем.
Отряд двинулся к заправке, и Шурпан молил своих людей не начать раньше времени и дать им подобраться побли…
Сопливый выскочил из-за мешков и очередью пропорол одного из каганатовцев. Тот рефлекторно выстрелил в асфальт, выбив из него искры, и рухнул как подкошенный.
– Сопливый! Чертов дурак! – заорала Зубатка и выстрелом из противотанкового ружья проделала дыру размером с кулак в другом визитере. Оставшиеся кинулись на землю – как раз вовремя, чтобы не лишиться головы от взрыва: Слепец, пользуясь глазами лесных тварей, выстрелом из «Мухи» превратил «Ниву» в факел. Ошметки дымящегося металла дождем усыпали заправку.
Люди Жнеца начали стрелять в ответ; пули с глухим стуком вонзались в мешки. Шурпан выглянул из укрытия и увидел, как один из каганатовцев поднялся, чтобы броситься к Лесу. Памятуя о том, как при стрельбе «АК» ведет влево и вверх, Шурпан прицелился в грязно-синюю кроссовку на правой ноге беглеца и, нажав на спуск, перерезал его по диагонали. Очередь сбила бедолагу с ног и отправила лицом в мокрую хвою на опушке.
– Сдавайтесь, мудаки! – заорал Слепец.
– Не дождешься, гнида! – ответил Кабан и несколько раз выстрелил. В ответ на уцелевших бедняг Жнеца вновь обрушился град выстрелов. Шурпан надеялся, что Три Толстяка не станут использовать их «план Б»: судя по всему, бой шел к завершению.
– Говорю, сдавайтесь, жопы мутантские, иначе сдохнете! – повторил Слепец. На сей раз Кабан не стал дерзить в ответ. Поразмыслив, он и его последний уцелевший спутник поднялись с поднятыми руками.
– Вы об этом пожалеете, – оскалился он блестящими золотыми зубами, когда Шурпан подошел, чтобы забрать «узи» из его рук.
– Это мы посмотрим, – ухмыльнулся в ответ Шурпан и ударом приклада отправил Кабана в нокаут.
Вопреки бахвальству, Кабан держался недолго. Когда его вместе с уцелевшим приятелем привязывали к щиту с ценами на бензин, он осыпал Шурпана проклятиями и грозил всем остальным мучительной смертью.
– Погодите, погодите… – шипел он. – Скоро Жнец доберется до вас… Он вас на шашлыки пустит, говнюки несчаст…
Удар в лицо лишил его очередного золотого зуба.
– Заткни пасть, – спокойно сказал Шупрпан. – Я хочу, чтобы из твоего поганого рта донеслось только одно: где Жнец, что собирается делать и для чего послал вас сюда.
– Чтобы вам глаза на жопы понатягивать, га-га! – расхохотался Кабан и плюнул в Шурпана, едва не попав в цель. Шурпан улыбнулся.
А потом поднял ствол и вышиб мозги приятелю Кабана. Байкер завизжал, когда ошметки черепа и мозгов друга покрыли его лицо и куртку.
– Я не буду повторять. Следующая пуля будет тебе в колено. Потом я буду бить в это колено прикладом, пока ты не ответишь на мой вопрос. Поверь, ты не захочешь это переживать. Если расскажешь все, что нам нужно знать, сможешь уехать туда, откуда приехал.
Кабан стиснул зубы, сверля Шурпана полным ненависти взглядом. Казалось, его красные глаза выпадут из орбит от переполнявшей его ярости. Он молчал. Откуда-то с востока донесся гром далекой грозы.
А потом Кабан заговорил…
Они снова молча сидели у костра. Темнота сгустилась и скрыла звенящий, гудящий, полный зловещей ночной жизни Лес.
– Итак, передовой отряд из сотни головорезов во главе со Жнецом идет сюда, – подытожил рассказанное Кабаном Слепец.
– Да. Они собираются прорваться через Лес прямиком на юг, в Долину, – кивнул Шурпан.
– Через Лес? Но как? – удивился Сопливый.
– В Лесу есть небольшой участок, не охваченный мутировавшей растительностью, – ответил Шурпан. – Он сильно зарос обычными деревьями, там полно болот и густого кустарника, поэтому о нем почти никто не знает и большому отряду там пройти трудно. Но у Жнеца есть карта и «лесовалки».
«Лесовалками» называли ИМР – инженерные машины разграждения, которые Жнецу удалось где-то раздобыть – должно быть, там же, где БТРы и минометы. Эти монстры способны были быстро превращать любые заросли чуть ли не в трассу.
– Если завтра к утру они будут здесь, нам нужно уходить сейчас же, – сказала Зубатка.
– Верно. Пойду собирать вещи, – вскочил Сопливый, но Шурпан жестом велел ему остановиться.
– Мы не уйдем, – тихо сказал он, и слова эти дались ему нелегко.
– Что?! – почти завизжал Сопливый.
– Мы останемся и дадим бой, – продолжал Шурпан.
– Но… Но это же безумие… – прошептала Зубатка. – Нас сметут, как мусор веником.
– Не сметут, если грамотно организовать оборону, – ответил Шурпан.
– Но зачем?! – воскликнул Сопливый. Шурпан вздохнул, готовясь объяснить, но за него это сделал Слепец:
– Чтобы задержать их. Пока они будут разбираться с нами, у Кардана появится лишний денек-другой, чтобы перегруппироваться и приготовиться к обороне. Иначе у него нет шансов. Верно я говорю, Шурпан?
Шурпан кивнул, зная, что Слепец, несмотря на слепоту, почувствует его жест.
– Ты предлагаешь всем нам умереть здесь, ради… ради… – заблеял Сопливый, и Шурпан оборвал его:
– Я никого не держу. Все, кто хочет уйти, могут встать и сделать это прямо сейчас.
Никто не шелохнулся. Один из Трех Толстяков дернулся было, но два других удержали его. Наконец и Сопливый вернулся, усевшись в круг.
– Это бред, но я с вами, – дрожащим голосом прошептал он.
– Есть только одно «но», дорогуша, – сказала Зубатка, вытаскивая сигарету из найденной Шурпаном пачки. – Они могут просто обойти нас и двинуть дальше. Что заставит их задержаться здесь?
– Клондайк, – загадочно прошептал Шурпан.
Через час Кабан сел на свой мотоцикл и, обматерив их всех до пятого колена, с ревом умчался в темноту. Но перед тем как выпустить его, Шурпан, старательно изображая легкое подпитие и хвастовство, будто бы невзначай продемонстрировал байкеру забитый бочками склад топлива. Он даже пнул одну из полных бочек, чтобы гулкий звук убедил байкера: перед ним – настоящий топливный Клондайк.
Даже в темноте было видно, как загорелись глаза Кабана.
– Теперь он доложит о солярке своему генералиссимусу, – усмехнулся Шурпан, провожая взглядом мотоциклиста.
– Но бочки ведь пустые… – сказал Сопливый, неуклюже затягиваясь сигаретой.
– Да, пустые, – кивнул Шурпан. – Но им об этом знать ни к чему.
Отряд Жнеца появился на рассвете, возвестив о своем прибытии гулом и ревом, будто огромный рой насекомых. Десятки мотоциклов, легковушки и БТР расползлись по пространству перед заправкой. Пестро разодетое в обноски военной формы, клепаные кожанки и всевозможную рвань вплоть до звериных шкур воинство Жнеца высыпало из машин и начало полумесяцем окружать заброшенную АЗС. На опушке леса кучка байкеров принялась разворачивать минометы.
Заправка ответила им тишиной.
Сквозь расступившихся бойцов, как Иисус через море, проехал тот, перед кем стоявшие рядом каганатовцы тут же упали на колени. Огромный, блестящий множеством хромированных ребер, напоминающий скелет первобытного ящера мотоцикл Жнеца глухо ревел, изрыгая дым из двух изогнутых труб. Выехав вперед, Жнец заглушил мотор. На ремне покачивались серпы, покрытые бурым налетом запекшейся крови.
Рядом с ним тут же вырос Кабан. Должно быть, его правая рука, подумал Шурпан, наблюдая за ними через щель в мешках.
– Именем Жнеца, Императора Севера, Первого из Первых, Крутого из Крутых и Аятоллы Рок-н-ролла! Обращаюсь к вам, жалкие клопы с заправки! Если вы выйдете с поднятыми руками, то ваша смерть будет быстрой и безболезненной! Если же нет…
Он умолк, и сам Жнец тихим, удивительно мягким, почти бархатным голосом добавил:
– Огнебогу нужны жертвы.
Ответом ему было молчание, и вождь Каганата пожал плечами:
– Что ж, пусть говорят ружья.
Взмахнув рукой, как дирижер, начинающий концерт, Жнец развернул мотоцикл и скрылся. С автоматами наперевес дюжина бойцов двинулась вперед. Они брели не спеша, в полный рост, минометы на опушке молчали. Должно быть, думал Шурпан, они решили, что защитники заправки могли сбежать. Что ж, их ждет неприятный сюрприз.
Первая мина взорвалась, когда люди Жнеца уже были в десятке метров от здания заправки, у самой границы земли и асфальта. Пламя фонтаном взметнулось ввысь, отправив в небеса ошметки одного из байкеров. С деревьев сорвалась, крича, стая птиц. Остальные бойцы на мгновение замерли в нерешительности.
И тогда, как любил говорить Слепец, началась дискотека.
Сопливый врезал по наступающим из РПК, вышибая из асфальта фонтанчики цементной крошки. Двое рухнули сразу, третий перед смертью исполнил причудливый танец, напоминающий лезгинку. Остальные залегли, но это не уберегло их от гранаты, брошенной Зубаткой с крыши. Очередной взрыв отправил к праотцам еще двоих, а третьему разворотил брюхо; его жуткие вопли порой пробивались сквозь грохот выстрелов и взрывов.
