Вадим Денисов - Генетический взрыв
– И что ты там видишь сейчас? – не выдержал за спиной Манченко.
– Хрена лысого, – ответствовал Негадов. – Скорее всего, опять дверь какая-нибудь.
– Кто-нибудь карту-то помнит, огольцы? – вопросил из тыла шкипер.
– Смутно, очень смутно, – признался я. – Помню, что в туннеле нужно все время держаться правой стороны, направо и поворачивать, зачищая все подряд.
– Во мы спецназовцы крутые! – обрадовался дед. – Никто ничего толком не помнит!
– Цыть!
– Я вообще-то не на спецназовца учился, Егор, – обиженно заявил мне уфолог.
– Да прекратите вы! Добазаримся, что накроют! – разозлился я.
Где-то далеко раздался хлопок, за ним сразу последовали еще три.
– Гранаты? – шепотом спросил Данька.
– Кое-кто уже геройски воюет, так без нас севастопольцы все и зачистят, – занудил Будко. – А мы тут все еще задницы о бетон трем.
– Че вы разнылись? – все тем же шепотом нервно проронил Данила Манченко. – Я все помню, скоро будет большое фойе, в каждой стене пять дверей в комнаты.
– Вот там-то нас и встретят, – пообещал вредный дед.
Каждый шаг вперед давался через силу.
– Вроде кто-то пробежал! – воскликнул Юлий.
Все присели и прижались к постепенно расширяющимся стенам. Темень и страх, больше вокруг нас ничего не было. За очередным поворотом и в ближайших технологических нишах туннеля тоже ничего не обнаружилось. Мы уже приучились идти очень тихо, но в наступившей тишине, в которой группа боялась лишний раз выдохнуть, была только тревожная пустота.
– Пусто, – уверенно озвучил мою мысль Данька.
Однако, похоже, никто не подумал, что уфолог соврал или ему показалось, мы верили – здесь действительно только что было Нечто, мгновенно исчезнувшее.
Встав с колена, я отодвинул Юлия и двинулся вдоль стенки туннеля, целясь стволом автомата вперед, а уфолог в таком же положении двинулся вдоль противоположной стенки. Вот та самая дверь в большое фойе, теперь и я вспомнил схему.
– Вызывай вторую группу, сообщи им, куда мы залезли. – Негадов глазами указал на рацию. – Может, подскажут чего толкового по карте.
Пш-ш…
Бесполезно, сигнал не проходил. Еще бы, тут такой железобетон, в котором толстенных прутьев арматуры больше, чем цемента.
– В общем, так, – сказал я, – входим предельно внимательно, если движуха, то огонь открываем сразу, наших там точно нет.
Слева, прислонившись спиной к стене, у двери стоял Данька, который пытался что-то расслышать, прижав ухо к металлу.
– Там, – он указал мне пальцем сквозь дверь, – кто-то точно есть, топотали…
– И что? Будем очковать до конца операции? Будко, открывай и жмись к стене. К бою.
Дверь распахнулась, в глаза брызнул неяркий электрический свет. Не дожидаясь развития ситуации, уфолог сразу же упал на землю, держа автомат на изготовку, а я со стуком наколенника о бетон присел сразу за ним.
Черные бросились сразу втроем, лазерных пистолетов у них не было. Самый большой и резкий длинными прыжками летел от дальнего конца, с немыслимой скоростью вращая в воздухе изогнутой полоской заточенного металла! Автоматы заговорили одновременно, по стенам пронесся рой рикошета, грохот стоял адский.
– Двери! – рявкнул я, переступая через труп страшного нападающего. По невзрачной поверхности серых дверных полотен ударили короткие очереди. В ушах звенело.
– Средний серп! – крикнул Данька, поднимая с поля трофей.
– Брось! – злился я.
– Хрен! Гарику подарю, пусть тренируется! – весело гаркнул пацан, в глазах которого уже плясали бешеные огоньки.
– По стенам, пошли-пошли! Не обгонять!
Теперь мы разделились на пары, которым, следуя вдоль стен, предстояло зачистить помещения. Главный завет Фиделя: не оставлять за спиной ничего живого, сводя на нет даже малейшую вероятность возникновения опасности в тылу. В дело пошли гранаты, и мы быстро поняли, насколько прав был спецназовец. Уфолог стволом открыл первую дверь, я закатил туда «РГД» и тут же захлопнул дверь, чтобы не выкинули обратно.
Бум! Хлопнуло гораздо громче, чем ожидалось, вот что значит война в бункере. Звон в ушах уже не исчезал. От взрыва дверь распахнулась, оставшись висеть на мощных петлях, и я катнул вторую гранату.
Бум!
Тем временем Негадов контролировал четыре двери с другой стороны фойе, страхуя ребят. И не просто контролировал, а аккуратно всаживал в каждую по троечке, для острастки, – сидите смирно, раз попались!
– Минус три! – крикнул я, просветив дымное помещение.
Во второй комнате никого не оказалось. К третьей двери технология зачистки была отработана до автоматизма. Ох, и отличные штуки, эти «РГД», я в них просто влюбился! Жаль, что заканчиваются они что-то слишком быстро! Раздражавший еще недавно вес снаряжения уже не казался мне лишним. «Плевать на расход! – подумалось мне. – Жизнь дороже».
– Лазер! – раздался громкой голос деда, который тут же указал на опасную дверь с нашей стороны длинной очередью из «ППШ».
Вот гад! Еще пара огненных росчерков прошила крашеный металл двери.
– А бетон прошить не может, сучонок! – отметил шкипер.
– Еще бы, если бы он смог, то все управление Спецстроя следовало бы расстрелять, – успокоил всех Юлий Павлович.
С убежищем стрелка пришлось повозиться, постепенно расшибая дверь издалека короткими автоматными очередями и провоцируя противника на расход энергии, у их пистолетов энергетический ресурс небольшой. Потом Данька осторожно прошел вдоль стены и смог закатить внутрь первую гранату. А там и вторая пошла…
– Смотри, – сказал мне Негадов, который склонился над трупом, – этот какой-то особенный…
– Ага. – Я, отпихнув в сторону поврежденный лучемет, тоже рассматривал крепко посеченного осколками черного. – Наверное, повыше остальных рангом, видишь, шеврон на рукаве.
– Ну да, – согласился уфолог, – и комбез посложней.
– Натовский, – не совсем удачно пошутил я.
Вокруг стояла какая-то аппаратура, контейнеры и короткие цилиндрические тубусы. Оставив снаружи Даньку, шкипер присоединился к нам.
– Думаю, они проводили тут какие-то исследования, потому что… – Тут Негадов запнулся. – Ты глянь!
Это была паутина. Ты самая странная и очень неприятная волосня серых. Над одним из шкафов повисло целое одеяло этой паутины. А внутри этого покрывала под лучами мощных фонарей виднелись самые настоящие коконы, крупные, размером с баклажан!
– Выращивают! – заорал от двери Манченко. – Они друг друга в дерьме выращивают!
– Наружу, боец! – крикнул я в ответ.
Вся группа так и замерла.
Я вообще на несколько секунд впал в ступор, представив, как из этих жутких коконов скоро полезут детеныши то ли черных, то ли инструкторов. Или каких-нибудь боевых гугонских собак. А еще мне представился огромный паук, который бегает по убежищу и в укромных уголках откладывает эти яйца… Сейчас он, пользуясь темнотой, сидит на потолке и готовится прыгнуть нам на голову. Я вздернул одновременно и фонарь, и голову – на потолке никого не было.
Столбняк пропал, но его место тут же занял какой-то вязкий всеобъемлющий ужас, страх инопланетного кошмара. Он легко проникал в душу и сердце, как муху, расплющивая в блин способность соображать трезво.
– Ничего толкового при нем нет, смотри-ка. Опять нищеброд попался, что за невезенье, – спокойно объявил Василий Семенович, закончив обыскивать очередной труп.
Эти простые, родные мародерские слова помогли. Страх начал отпускать. «Бляха медная, – подумал я, – так и дурку недолго отхватить! В такое и поверить непросто. Может, нам это только показалось, и это не яйца, а просто укутанные в паутину какие-нибудь плоды? Ведь не может такого быть!»
– Ясно одно, здесь был серый, – заметил Юлий Павлович.
– Или серые… – вздохнул я. – Двигаемся дальше. Нужно только эти яйца как-нибудь запечь.
– Хорошо бы солярочки… Или вакуумный огнемет, только им и можно такие стены завалить, мужики рассказывали.
– Василий Семенович, какая солярочка, какой такой огнемет, мы пожар в подземелье будем устраивать?
– А вы их ножами! – посоветовал от двери Данька, и я психанул.
– Боец Манченко!
– Я!
– Приказываю ножами изрезать все яйца пришельцев. И доложить. Выполнять!
– Е-есть… – неуверенно козырнул он.
Пока несчастный исполнял полученный мерзкий приказ, мы ждали его снаружи.
– Сколько у вас минусов? – спросил я.
– А семь! – охотно похвастался дед.
– У нас пять. Нет, с этим, – я кивнул в сторону двери, за которой проходила групповая казнь, – с этим шесть.
– Мы больше! – опять выпендрился дед. – В сумме счастливое число, и еще сполна навалим!
– Твоими бы устами.
Наконец появился чрезвычайно недовольный и злой Манченко, с брезгливостью поглядывающий на свой, с виду вполне уже чистый Ка-Бар.
– Ты его потом не забудь керосинчиком, а то запамятуешь и начнешь банку тушенки вскрывать, – посоветовал уфолог.
