Александр Быченин - Черный археолог. По ту сторону тайны
Предельно аккуратно высвободившись из объятий Евгении Сергеевны, я соскользнул с кровати и принялся шарить по спальне в поисках одежды. Кое-какого успеха все же достиг, умудрившись при этом не слишком нашуметь, и вскоре уже шлепал тапками на резиновом ходу по коридору. На босу ногу, правда, но это уже мелочи. Главное, штаны с футболкой нашел. И карточку – «ключ от всех дверей».
Денисова я отыскал в «единоборческом» секторе, том самом, где имел конфликт с Евгенией Сергеевной. Егерь сидел на сложенных в кучу матах, причем настолько глубоко задумавшись, что моего появления не заметил – устремив взгляд куда-то в стену, машинально поглаживал развалившегося у него на коленях Петровича и пребывал в нирване. В зале царила интимная полутьма. Дежурное освещение позволяло различать контуры окружающих предметов, чтобы не натыкаться ежесекундно на препятствия, а вот цветовая гамма сместилась к оттенкам серого вплоть до непроницаемой черноты. Нет, вру – еще кошачьи глазища-фары зеленели. Петрович, в отличие от странно расслабленного хозяина, на слух меня засек чуть ли не у самых дверей и теперь не сводил гипнотизирующих зенок. И ведь хоть раз бы моргнул, стервец!
– Олег?..
– А, Паша, – очнулся Денисов. – Извини, что так поздно. Просто… черт, выговориться надо. Весь уже извелся.
– Забавно, – хмыкнул я, устраиваясь рядом.
Маты послушно спружинили под седалищем, и захотелось развалиться на них, закинув руки за голову, – совсем как в детстве на уроке физкультуры.
Денисов заинтересованно уставился на меня, явно ожидая продолжения.
– Забавно, говорю. Ощущаю себя убеленным сединами мудрым психологом, таким, знаешь, дедком с бородкой и пронзительным взглядом. И чтобы обязательно в пенсне.
– Не тянешь, – спустил меня с небес на землю благодарный «пациент». – Хотя, надо признать, слушать ты умеешь. Профессиональное, наверно.
Олег вдруг насторожился, забавно наклонив голову – точь-в-точь Петрович, разве что ушами не шевелит, – и хлопнул питомца по холке:
– Давай-ка, братан, покарауль.
Кот возражать не стал, рыжим – э-э-э… или не рыжим? – мячиком скатился с колен Егеря и неторопливо потрусил на выход, сверкая «штанишками» на задних лапах.
– Олег, а чего это с ним?
– В смысле?..
Я на мгновение перевел взгляд с котяры на Денисова – не прикалывается ли? – но тот действительно недоумевал. Н-да. У него со зрением нелады, что ли? Даже с поправкой на освещение Петрович на рыжего не тянул вовсе – скорее дымчато-серый, с белыми подпалинами. Или это не у него, а у меня с глазами проблемы?
Не, ну точно! Это все от недосыпа. Ничем иным возникновение зрительных галлюцинаций я объяснить не мог. А галлюцинации присутствовали – как иначе можно расценить тот факт, что Петрович вдруг прямо на глазах сменил окрас?.. Я же не моргал! Да и колер котяра сменил не мгновенно, а… даже не знаю, как объяснить. Этакая рыжая волна пробежала от ушей и до кончика хвоста, по мере того как он углублялся в относительно яркое световое пятно от расположенной за перегородкой люминесцентной панели. Это как в кино спецэффект – неровно разорванный по диагонали кадр, наполовину черно-белый, наполовину цветной. С четкой границей по разрыву. Или даже не так: такое ощущение, что хорошенько изгваздавшийся в пыли кот начинает отряхиваться на манер мокрой собаки, от головы к заднице, частями, аж брызги во все стороны. Только в нашем случае вместо воды пылища, и серый налет сменяется яркой рыжиной.
– Олег, а как?..
Договорить не получилось, вместо этого я хватанул воздуха, проглотив окончание фразы. Надо признать, было с чего – кот, достигнув края светлого пятна, снова углубился в тень, повторив метаморфозу с окрасом в обратном порядке. Блин, если это глюки, то мне однозначно пора к доку Шульцу на прием.
– К-как?..
– Паш? С тобой все нормально?
– У меня, кажется, глюки. – Я судорожно сглотнул ставшую вдруг вязкой слюну. – Ты это видел? Кот цвет поменял. Дважды.
– И?..
– Что «и»? Я тебе говорю, глюки!..
– Да расслабься, нет у тебя никаких глюков, – рассмеялся Олег. – Это Петрович «хамелеон» врубил. Я же его караулить послал, то есть выполнять боевую задачу. Вот у него рефлексы и сработали.
Наверное, вид у меня был донельзя растерянный, потому что Денисов, едва скользнув по мне взглядом, хмыкнул:
– А ты что, правда не знал? Это же охотничий кот.
– Ты хочешь сказать, что у него шерсть типа покрытия-«хамелеона» на бронекостюме? – поразился я.
– Именно. Он окрас меняет неосознанно, маскировка у него такая. Генетическая модификация, одна из многих.
– А что он еще… может?
– Много чего, – пожал Егерь плечами. – Тебе все перечислить?
– Нет, сам в Сети посмотрю, – отказался я, несколько восстановив душевное равновесие. – Но ты бы с ним поосторожнее… Если бы я один был, меня бы точно кондратий хватил. Ты, кстати, рассказать-то чего хотел?
– Да так… сомнениями поделиться, – нехотя, словно через силу, пояснил Денисов. – Просто не знаю, с кем еще. Саныч последнее время доверия не внушает, да и вообще у него есть конкретная боевая задача, которую он и стремится выполнить по мере возможности. То есть от домыслов моих совершенно справедливо отмахнется, да еще и на смех поднимет.
– Ага, это он запросто.
– Вот и я о том же. Короче… – Олег снова тяжко задумался, так что продолжения пришлось ждать почти минуту. – Я тут накопал кое-что. В дневнике биолога, который Саныч на Ахероне нашел. И боюсь, что наш дорогой капитан тоже мимо не прошел. Разве что понять мог превратно, из-за некорректного перевода. Ты, кстати, не замечал в Пьере в последнее время изменений? Может, ведет себя подозрительно?
– Да фиг знает, – пожал я плечами. – Мне в принципе сравнивать не с чем, я на борту не так уж и долго. Но… нервный он какой-то. Раньше был спокойный как танк. На Босуорте пристрелил троих, не выказав ни малейшей эмоции, а сегодня ты сам видел – его чуть ли не трясло. На нервах весь.
– Боишься, сорвется?
– Вряд ли. Это больше похоже… блин, даже не выразишь словами. Смесь охотничьего азарта с боязнью разочарования. Видел его реакцию на твою театральную паузу? Когда ты про координаты «перекрестка» сказал?
Егерь задумчиво кивнул:
– Значит, не я один заметил.
– Что, пора паниковать?
– Паниковать, Паша, ты всегда начать успеешь, – усмехнулся Денисов. – Уж не пойми превратно. Тут другая закавыка. Он же тебе про Тайну с большой буквы втирал? И про след в истории? Ну вот. Как бы его на кривую дорожку не потянуло. В связи, так сказать, с переосмыслением смысла жизни, пардон за тавтологию.
– Давай уже, не тяни Петровича за…
– Тсс! Не поминай всуе.
– Денисов, задрал!
– Ладно, – решился наконец Олег. – Я раскопал легенду о Регуляторах.
– Мне показалось или ты «регуляторы» с большой буквы произнес?
– Интересно, как ты такие нюансы на слух определяешь?.. Короче, эти самые Регуляторы – особая каста Первых. Или профессия, не суть важно. Главное, что эти ребята обладали нешуточным могуществом и были способны изменять судьбы как отдельных миров, так и целых систем. Уж не знаю, каким способом. Хотя в дневнике есть упоминание о том, что инструментом для вмешательства в жизнь планет служили Ковчеги. Ничего не напоминает?
– Напоминает, – кивнул я. – Читал однажды древнюю фантастическую книжку про чудика-вегетарианца, дружившего с кошками. Совсем как ты.
– Я хищник, – осклабился Денисов. – Дальше что?
– Не помню, как чувака звали, но в названии что-то про путешествия есть. Так вот, суть не в герое как таковом, а в его корабле. Корабль-сеятель Общества экологических инженеров. Огроменная дура длиной в тридцать километров, под завязку набитая генетическим материалом убийственных тварей с доброй сотни планет. Ну и прочие сопутствующие прелести – вирусы, бактерии, плесень всякая.
– Понял, к чему ты ведешь. Но… нет. Ковчег, тот, который упоминается в дневнике да и в других источниках, не совсем такой. Возможностей у него гораздо больше. Тот корабль из книжки…
– Кстати, – перебил я собеседника, – ты будешь смеяться, но там тоже корабль назывался «Ковчег». Но там это имя собственное, а не класс судна.
– Да пофиг! – отмахнулся Олег. – Не суть. Короче, тут все куда сложнее. Корабль из твоей книжки штука вполне реальная, ее можно при желании реализовать даже с нашими возможностями. Эка невидаль – подобрал какую-нибудь зловредную тварь да и выпустил на планету. Естественных врагов нет, размножаться ей никто не мешает – лет через сто, а то и раньше экологии кирдык.
– Не факт.
– Угу. Одна тварь вряд ли что решит, даже если приживется. А если несколько? А если еще и мелочь какую-нибудь заразную? Короче, «Ковчег» из книжки более-менее реален. А тот, про который говорится в легенде… я ни в чем не уверен, но… он как-то может влиять на реальность. Что-то совсем заумное, вроде темпоральных искажений. Или еще какая-то гадость, меняющая физические константы в определенных областях пространства.
