Борис Громов - Рядовые Апокалипсиса
— Двор вы зачистили? – поинтересовался я, кивнув на шесть грязно–окровавленных тел у одного из подъездов.
Кирилл кивает в ответ.
— Молодцы. Это чем же вы их?
Тот молча указывает в сторону «четырнадцатой», возле которой я вижу на асфальте крупный и явно тяжелый хозяйственный молоток на длинной черно–желтой обрезиненной ручке и… бейсбольную биту. Оба–на, похоже, не прав я был, когда так плохо про сей инструмент возле автосалона на Варшавке отзывался. Видно, в умелых руках и битой можно дел наворочать, если постараться.
— Ясно, а потом что было?
А потом, когда они уже загрузились в «Блейзер», во двор вползла сильно битая патрульная милицейская машина. Вползла и заглохла. Ну, судя по тому, что я отсюда вижу, водитель зачем–то решил зомбей на таран брать. И очень быстро выяснил, что «жигуль» в данном вопросе – совсем не то же самое, что бронетранспортер. Может, патрубок какой порвал, а может и радиатор пробил, не знаю, да и неинтересно оно мне. А Кирилл продолжает рассказывать. О том, как они сначала сильно обрадовались, и о том, как те, от кого ждали помощи, под стволами выкинули их из внедорожника, разоружили, избили… Про девушек он ничего не говорит, только беспомощно разводит руками, но тут и без слов все понятно. Ему почти в самом начале потасовки влупили прикладом «укорота» сначала в лоб, а потом по кадыку. И после того, как он, заливаясь кровью и слезами, задыхаясь, рухнул на землю, уже не трогали. Видно, посчитали, что сам концы отдаст. Зачем на такого время и силы зря тратить? Действительно, там ведь и поинтереснее дела были… Ну а Кирилл, когда понемногу пришел в себя, так и лежал, не подавая вида, что очухался, а услышав наши двигатели, решил, что терять уже один черт нечего и, пока на него не глядел никто, бросился через арку на Садовое в надежде найти там помощь. И нашел там нас.
Нет, вот же ж суки, мля! Ведь и сам изначально отлично понимал, что такие ухари обязательно появятся, и Гаркуша мне про их выходки уже рассказывал, пусть и без подробностей, и даже три тела в милицейских бушлатах среди трупов в банде азербайджанцев я видел… Но все равно воспринимал это как–то отстраненно, без эмоций. А вот как эти рожи самодовольные, с которых, кстати, нагло–хамское выражение давно сползло, уступив место нешуточному испугу, увидал, так просто взбеленился. Вы ж, твари, Присягу давали! Вы ж законность защищать не щадя жизни обещали! Хотя о чем я говорю? Какие там Присяга, долг, честь?.. У этих моральных уродов и понятий–то таких в головах не было никогда, одно бабло на уме. Многим раньше мозги на место вправить помогала служба в армии, если в нормальное подразделение попал. Только то – раньше. А сейчас в армию ходить немодно, сейчас понятия простые: «Армия – это для лохов, нормальные пацаны – «косят». Вот и набрали в органы целую толпу «нормальных пацанов», у которых в головах только жажда власти и наживы. Из которых, случись чего, самые что ни на есть конченые твари и получаются, поскольку к тому, что они – власть, привыкли очень быстро, но вот то, что власть – это не только права, но еще и куча обязанностей – так и не поняли. Да и не собирались понимать, как мне кажется. Кроме своего «я», ничего ценить и уважать просто не умеют. Не обучены. Вот оно, это самое «чего» и случилось. И те, кто хоть что–то из себя представлял, или погибли уже, людей спасая и свой долг выполняя, или, как мы, до сих пор этим занимаются. А эти втихаря покуролесить решили, значит? Да не вопрос! Только за все отвечать нужно.
— Как они, Жень? – оборачиваюсь я к уже закончившему с потерпевшими Вальмонту.
— Жить будут. Пара трещин в ребрах, одно сотрясение, гематомы, ссадины. Ну и у девчонок…
— Я понял. Значит, сейчас вы все, – обвожу взглядом приходящих в себя «скубентов», – грузитесь в свой джип и едете за нами на Триумфальную. Там врачи МЧС, они вам точно помогут. Но это чуть позже, пока нужно еще с одним вопросом разобраться.
Кинув мрачный, не предвещающий ничего хорошего взгляд на совсем притихших и даже как–то в росте и фигурах потерявших старлея и двух его подчиненных–подельничков в сержантских погонах, направляюсь к нашей «восьмидесятке» и легонько несколько раз бью прикладом по крышке бокового люка. Секунды через три ручка на крышке поворачивается, и из–под брони выглядывает наводчик Ершов.
— Чего тебе?
— Рома, у тебя бухта веревки толстой и крепкой или альпинистского троса–статики есть?..
С бывшими коллегами тянуть не стали, наскоро связали на длинных кусках троса три скользящих петли, может, и не совсем правильных, ну так мы не палаческому ремеслу, а горно–высотной подготовке обучались. Этим и таких за глаза хватит. Перекинули концы через весьма удачно проходящую вдоль стены на уровне второго этажа толстую, лохматую от бесчисленных слоев покрывающей ее отшелушивающейся краски трубу. Эх, жаль, табличку сделать не из чего! Ну да ничего, мы и без таблички, народными методами. Когда ноги вздернутых перестали дергаться в конвульсиях, я подобрал с земли обломок красного кирпича и, брезгливо обойдя свежие лужи мочи на асфальте, крупными буквами вывел прямо на стене: «Грабители и насильники».
Отбросив кирпич в сторону, я сплюнул и, краем глаза отметив, как Солоха подбирает с земли автомат и пистолеты, забрался на свое место на «броне» и взял в руки микрофон СГУ. Двор большой, да и машин вдоль тротуаров припарковано много, чем черт не шутит.
— Граждане, если в этом доме еще остались живые – сейчас ваш последний шанс на эвакуацию. Милиция, армия и МЧС уходят из Москвы. У вас есть ровно пятнадцать минут на сборы. Потом мы уедем, и выбираться вам придется уже самостоятельно. Если ваш подъезд блокирован изнутри зомби – кричите в окна, мы поможем разобраться. Время пошло!
Возвращаясь к «броне» я подобрал по пути молоток и биту, а сейчас дошел до «Блейзера» и протянул их рукоятями вперед в открытое боковое окно Кириллу.
— Принимайте свое добро назад, «лыцари». Только поосторожнее будьте, с таким оружием сейчас много не навоюешь – схарчат.
— А мы с ним много воевать и не собираемся, – отвечает мне уже более–менее пришедший в себя Сергей, сидящий за рулем. – С вами прокатимся, врачам покажемся и поедем себе огнестрельное добывать.
— Это где же?
Тон мой Сергею явно не понравился и он поспешно объяснил:
— Военные по телевизору объявили, что начинают раздавать оружие с мобилизационных складов. Не всем, понятное дело, только совершеннолетним и несудимым при наличии паспорта или военного билета. Сразу сказали, что выдавать будут разные раритеты вроде винтовок Мосина и карабинов Симонова, ну и разных ППШ и ППС военных лет. Ну так на безрыбье и сам раком встанешь. Не в нашем положении привередничать.
