Александр Санфиров - Начало звёздного пути
Эта картина еще несколько мгновений стояла перед внутренним взором и затем исчезла.
Если бы сейчас кто-нибудь внимательно разглядывал князя, то ничего бы не заметил. Он невозмутимо продолжать двигаться на своем скакуне, но в его душе бушевала буря. Мощный ум почти сразу понял реальность показанной ему картины и соотнес ее с уже имеющимися знаниями. Но все равно осознание того, что человечество не одиноко в мире, и что есть другие разумные существа, свободно передвигающиеся за пределами Земли, его потрясло. Было совершенно ясно, что ему повезло найти иноземный артефакт, благодаря которому он стал нормальным, разумным человеком.
«Вот только нормальным ли? – усмехнулся он про себя, вспомнив свои возможности. – Мои способности весьма далеки от нормальных. Интересно, а могу ли я как-то общаться с этим артефактом?»
Эта мысль его настолько увлекла, что он до очередного привала все пытался что-либо спросить у черного камушка, в свое время так неосмотрительно взятого с собой дурачком Мыколкой. Но, увы, ответа не было. На все его мысленные мольбы и приказы никто не отвечал. Но вот когда на привале он спешился и прилег передохнуть, его опять закрутил в себе водоворот странных непонятных знаний. И он летел, вбирая его в себя между холодно сверкающими, равнодушными звездами.
Обоз двигался медленно, из-за большого количества раненых и больных. Почти после каждого ночлега приходилось копать могилы для умерших. Их складывали туда без гробов, пожилой изможденный поп быстро читал заупокойную молитву, после чего в степи оставался еще один холмик, в котором лежали неизвестные воины Русской империи.
Офицеров в обозе было немного, и опять, почти как в эскадроне, князь никак не мог вписаться в общество. На привалах большинство из них играли в карты, если удавалось разжиться спиртным, пили. На странные упражнения князя, которые не удавалось скрыть, смотрели с усмешкой, но ничего не говорили.
Генерал-майор Езерский, откровенно тяготившийся своим болезным воинством, переложил все тяготы командования на своих подчиненных. Но, видимо, и ему доложили о странностях Шеховского, и он как-то вечером вызвал его к себе в палатку.
Когда корнет, войдя туда, доложил о прибытии, генерал, который сидел за столиком и вкушал кофий, заваренный ординарцем, приветливо сказал:
– Заходите, корнет, присаживайтесь, не робейте. Вы знаете, когда-то имел честь знать вашего отца. Очень вы напоминаете батюшку, вылитый Андрей Григорьевич. Вот только, скажем так, ваш батюшка в юности был изрядный шалун, хе-хе. А вы уж очень серьезны. Наслышался в Моздоке о ваших подвигах, надеюсь, что они не останутся незамеченными его императорским величеством. А сейчас все же хочу спросить, чем это вы, голубчик, занимаетесь на привалах? Признаться, мы все озадачены, уже разговоры всякие пошли. Может, вы развеете мои опасения?
– Ваше высокопревосходительство, – начал Николка, – ничего особенного в моих экзерсисах нет. Просто я продумываю систему подготовки разведчиков во вражеских тылах.
На лице генерала явно нарисовалось недоумение.
– Но, корнет, простите, я не понимаю, зачем вам это надо. У нас есть казаки, они природные пластуны, куда хочешь, проберутся. У вас, у гусар, совсем другие задачи. А вы так и вообще, насколько я наслышан, в жандармский корпус собираетесь.
И тут он начал соображать.
– Понимаю, понимаю, так вы, Николай Андреевич, к будущей службе готовитесь. Всё, больше ни о чем вас не спрашиваю. Вот только объясните старику, что же это за экзерсисы такие странные? Вы уж простите, тоже не утерпел, глянул краем глаза на ваши старания, не видел ничего похожего раньше.
Князь выругался про себя.
«Вот черт, в этой степи нигде не спрятаться, кто-нибудь да заметит», – а вслух сказал:
– Ваше высокопревосходительство, я вот уже год сам придумываю эти упражнения для развития силы и ловкости.
– Ну и как у вас успехи, – скептически спросил Езерский, – что-нибудь получается?
– Получается, – сказал Николка, обиженный скепсисом в словах генерала, – могу из вашей охраны любого казака на саблях победить, да и без оружия тоже.
Генерал заметно оживился.
– Прямо-таки любого, – спросил он с хитринкой. – Вы уверены, молодой человек?
– Господин генерал, – оскорбленным тоном произнес корнет, – я никому не давал еще повода сомневаться в моих словах.
– Ну-ну, успокойтесь, корнет, какие вы все молодые, горячие, – процедил Езерский.
– Может быть, вы соблаговолите показать нам ваши умения, а мы развлечемся немного, – спросил он мгновение спустя.
– Буду весьма рад, ваше высокопревосходительство, мне тоже хочется проверить свои силы с достойным противником, – ответил Шеховской.
– Ну и отлично! – воскликнул генерал и кликнул ординарца. Тот, уяснив задачу, мигом исчез в нужном направлении.
Когда князь вместе с генералом вышли наружу, в стане царило оживление. А среди казаков, которые отдельным кошем располагались рядом, доносился шум, чуть ли не до ссоры.
– Слышите, князь, – с усмешкой сказал генерал, – там все считают себя знатными рубаками, не могут выбрать, кто будет с вами биться, так что смотрите, не подведите нас.
– Простите, ваше высокопревосходительство, – сказал Шеховской, – я вас оставлю, надо приготовиться к схватке.
– Идите, идите, голубчик, – сказал Езерский, явно довольный намечающимся развлечением.
Между тем у казаков гомон стих, видимо, боец у них был выбран.
Когда Шеховской, приготовившийся к бою, появился в центре лагеря, ему пришлось пройти уже через плотную толпу зрителей, ожидающих увлекательного зрелища. Увидев его, толпа расступилась, раздались ободряющие возгласы офицеров, которые хоть и не очень общались с князем, но переживали за корпоративную честь и надеялись, что Шеховской ее не посрамит.
Князь вышел на пустое место, где предполагался бой, и поклонился. Его противника еще не было. Но вот зашумели казаки, и тот появился, это был худой жилистый мужчина, одет он был не в мундир, а в свободные шаровары, заправленные в татарские ичиги, и рубаху, перетянутую узорчатым поясом. И в обеих руках он держал по сабле.
Ординарец генерала, взявший на себя обязанности распорядителя боя, громко объявил:
– Господа, сейчас мы будем свидетелями боя между корнетом Лейб-гвардии гусарского полка князем Шеховским и хорунжим войска Донского Петро Чирковым. Схватка будет происходить с боевым оружием, поэтому прошу участников помнить об этом и только имитировать смертельные удары.
Шеховской и Чирков встали напротив друг друга. Казак стоял, опустив сабли к земле. На лице была веселая ухмылка, но глаза цепко следили за противником. Лишь когда он заметил саблю в руке у князя, его лицо на долю секунды приняло удивленное выражение.
