S-T-I-K-S. Дикарь. Дикая охота (СИ) - Собинин Николай "Old Skull"

Стальной рифленый пол ударил по ступням, и Дикарь упал на колени. Рядом стошнило Европу. Рейдер сделал над собой усилие и встал на ноги. И тут же обомлел — он стоял посередине круглой комнаты приличного размера, часть стены представляла собой стеклянный прозрачный экран. А за ним в пустоте космоса парило огромное тело планеты, не узнать которую было невозможно. Огромное красное пятно циклопического антициклона на экваторе идентифицировало Юпитер даже в глазах несведущих людей.

— Добро пожаловать на научную станцию Аркон-13.

Ева приблизилась к Дикарю и пораженно начала разглядывать величественную планету, плывущую в ченоте вакуума. Рейдер взял ее за руку и слегка сжал пальцы.

— Что с нами теперь будет⁈

Дикарь подумал немного и ответил ей твердым голосом:

— Думаю, теперь у нас с тобой все будет хорошо!

Эпилог

Дыхание сбилось, чего с ним не случалось уже очень давно. Погоня шла попятам. И преследовали его не какие-то новички, а матерые старожилы Улья, связываться с которыми даже ему хотелось меньше всего. Черный до последнего надеялся, что ему удастся реализовать свой план и подавить сопротивление стронгов. Но когда им на помощь пришли рейдерские группы из соседних стабов, на этом был поставлен крест. Колонна внешников, что шла на помощь атакующим группам взлетела на воздух, подорвавшись на минах, муры и атомиты не отличались высоким духом и побежали, столкнувшись с организованным и фанатичным сопротивлением, а Ножи, на которых килдинг делал основную ставку, понесли ужасные потери от стаи, что привел с собой Дикарь. После этого идеально выверенный план, что сулил успех, рассыпался, словно карточный домик.

Опять этот Дикарь, чтоб ему пусто было. От одной мысли об этой мрази, внутри Черного все закипало от гнева.

Но сейчас нужно усмирить свои эмоции. В Улье хватает сенсов, которые могут найти тебя по одним лишь эмоциональным эманациям.

Он затаился в зарослях папоротника, уткнувшись носом в лесную подстилку. Преследователи почти нагнали его. Еще немного и его найдут. Впервые за много лет Черный испытывал с трудом подавляемый страх.

Когда он уже услышал шуршание одежды погони и приготовился подороже продать свою жизнь, на рот ему легла чья-то жесткая ладонь, а чьи-то губы рядом с его ухом прошептали «замри». Черный сперва запаниковал, но потом увидел вторую руку неизвестного, сжимавшую пистолет, на которой был вытатуирован косой крест — опознавательный знак приближенных к Владыке килдингов. От сердца отлегло.

Вот только ненадолго. Когда погоня ушла дальше и опасность миновала, он попытался поблагодарить своего спасителя, но не смог. Тело ему не повиновалось. Его полностью парализовало. Черный вновь запаниковал и попытался применить дар на побег. В этот момент неизвестный вновь подал голос и перевернул его лицом вверх.

— Не старайся, Архонт. Твои дары больше тебе не помогут. Или я должен сказать «бывший Архонт»?

Черный с ужасом посмотрел в ледяные глаза неизвестного ему килдинга и понял, на что не обратил внимания в первый миг. Косой крест был татуирован не черной, а багровой краской. Перед ним стоит Ликвидатор. Тот, кто уничтожает неугодных Владыке Культа.

— Ты не оправдал ожиданий Владыки. Дважды. Пришло время платить по счетам!

Чистильщик с абсолютно неподвижным и невыразительным лицом принялся распаковывать небольшой черный рюкзак, вынимая оттуда несколько мотков репшнура, и четыре заостренных металлических крюка. Черный холодея изнутри, наблюдал за его манипуляциями. Он был обездвижен и все, что мог делать — это дышать и бояться, потея от страха.

Вскоре все было готово, и Ликвидатор принялся загонять крюки за сухожилия руки и ног, пронзая конечности насквозь. А Черный, страдающий от жуткой боли, даже не мог издать никакого звука. В конце концов, его распяли на деревьях, растянув конечности веревками в разные стороны. Когда тело бывшего Архонта культа было зафиксировано между стволами елей на уровне плеча взрослого человека, Ликвидатор вынул кривой нож и вспорол одежду истязаемого. Он вонзил клинок в самый низ живота и резко дернул нож за рукоятку. Рана резко расширилась и из нее на лесную подстилку выпал ворох сизых кишок, отвратительно запахло скотобойней. Глаза Черного грозили вылезти из орбит, он тяжело и часто задышал.

— Стикс, прими в свои объятия заблудшую еретическую душу и упокой ее навечно в своих объятиях.

Чистильщик вытер нож об мох, убрал его обратно в рюкзак. После чего критическим взглядом окинул место расправы и, хлебнув живчика из фляги, бесшумно растворился в лесном полумраке.

Спустя полчаса к Черному вернулась способность управлять своим языком и губами. Он тут же завыл не своим голосом. Нестерпимая боль сводила его с ума.

На его вопли из елового подлеска приковылял вялый, совсем недавно обратившийся пустыш. Под завывания жертвы он доплелся до вороха свисающих кишок и принялся за свою первую в Улье трапезу.