Владимир Корн - Энстадская бездна
Я не глухой, и потому отлично слышал: кто, как и куда будет тратить деньги.
С другой стороны, чего уж проще собрать всех и объявить: 'Господа, обстоятельства сложились таким образом, что я вынужден задержать оплату на неопределенный срок. Если кому-то не нравится, пусть уматывает. И не забудет оставить адресок, куда ему отправить денежки. А я их обязательно отдам, и порукой тому мое честное слово, слово капитана Люкануэля Сорингера'.
Только кому так заявить? Гвену? Аделарду? Амбруазу и Родригу? Энди с Миррой? Наконец, самому навигатору Брендосу? Они же для меня почти как семья. Люди, которым доверяю я. Которые, в конце концов, доверяют мне свои жизни.
Те несколько мгновений, когда Брендос молчал, я размышлял о том, какие он подберет слова, чтобы тактично мне поведать: 'Ваши проблемы, это только ваши проблемы, капитан. А у меня на эти деньги несколько иные планы'. Или что-нибудь в этом роде.
— Люкануэль, — начал он с самым непонятным выражением лица. — Иногда я вам поражаюсь. Находить выход из почти безвыходных ситуаций, и вдруг сомневаться в том, что, в общем-то, выеденного яйца не стоит. Вы что думаете, люди держатся за вас только лишь из-за денег? В мире существует множество мест и занятий, где можно заработать не меньше, практически ничем не рискуя, чего никак нельзя сказать о нашей жизни в последние полгода. Согласитесь, команда у нас почти как семья, — после этих слов я даже вздрогнул. — А в семье, как известно, изредка возникают проблемы с деньгами. И что, плюнуть на нее и уйти? Вы же видели лица людей, какими глазами они смотрят на новый корабль.
Тут навигатор Брендос погладил полку. Пустынную, поскольку растеряв практически все вещи, я ничего еще приобрести не успел. На ней лишь стояла одинокая фигурка гнипельса с широко разинутой пастью, полной расположенных в несколько рядов зубов. Фигурку вырезал из дерева синуль Аделард Ламнерт, и ему отлично удалось передать всю сущность этого мерзкого животного.
— Хотите, я поговорю с командой. И уверяю вас, все будет хорошо.
— Нет, спасибо, Рианель. Такие вещи должен делать я лично.
Навигатор Брендос уже раскрыл рот, собираясь что-то сказать, когда в дверь постучали. Почему-то я подумал, это Амбруаз решил нас чем-нибудь угостить. Из его новых владений — настоящего камбуза, а не той каморки, что была прежде, даже сквозь дверь пробивался запах чего-то необычайно вкусного.
Но нет, дверь распахнулась, и в каюту вошел Аделард. Не один, вместе с ним тот самый человек, о котором недавно шла речь.
— Господин капитан, хочу вам представить своего давнего знакомого — Риаса Кастела. Человека необычайно надежного, которому я доверяю, как самому себе. Что же до его воинских умений, мы — равны. Риас, ты этого не слышал, — добавил он с улыбкой, обращаясь к ухмыляющемуся Кастелу.
— Здравствуйте, господин Сорингер, — услышал я от самого Риаса Кастела.
Голос у него оказался под стать его стати, пусть простят меня те, кто ненавидит тавтологий. Низкий и настолько звучный, что, казалось, эхо загуляло по каюте, хотя говорил он довольно тихо.
— Приветствую вас, господин Кастел. Какими судьбами оказались на Островах?
Вопрос не праздный. Попасть сюда можно различными путями. Например, скрываясь от правосудия.
Риас пожал широченными плечами, странно даже, что в дверь он входил не боком, так ему было бы значительно удобнее:
— Сопровождал одного господина.
— Какого именно?
Поинтересовался, совсем не ожидая услышать знакомое имя. И вздрогнул, услышав его:
— Господина Кьюля Джекоба.
Краем глаза я уловил, как напрягся Брендос.
— И почему ваши пути разошлись?
На это раз Кастел ответил не очень охотно:
— Понимаете, господин Сорингер. Я считаю, что у каждого человека должны быть принципы, те, которые он не должен нарушать даже из-за денег. Даже больших денег.
Зная принципы самого Кьюля Джекоба, вернее, его полную беспринципность, мне не осталось ничего другого, как объявить:
— Вы нам подходите, Риас. Аделард вам все покажет и объяснит. Единственное, команда у нас мала, и потому время от времени вам придется исполнять обязанности матроса.
— Не имею ничего против, господин капитан, — широко улыбнулся Кастел.
— Странно, что с такими плечами Риас Кастел постоянно боком не ходит, — неожиданно высказался Брендос, когда дверь закрылась, отставив нас одних.
— Я тоже об этом подумал, — и мы оба рассмеялись.
* * *
Сдержать обещание Берни Аднер не смог: для того чтобы установить привод на корабль, ему потребовалось ни неделя, ни даже две, а около месяца. Не по своей вине, в общем-то, поскольку прежний и нынешний 'Небесные странники' сравнивать было нельзя.
Это время прошло для меня нервно. Каждый день я просыпался с одной и той же мыслью: 'Ну когда же? Когда же, наконец, я смогу поднять в небо свой новый корабль?'
И я жалел о том, что не поднял его еще до того, как Аднер не разобрал привод. Добавлялось еще и беспокойство другого рода. Мои враги, и Коллегия и Орден Спасения никуда не делись, и могли нагрянуть в любую минуту. Конечно, Острова не принадлежат никому, но ведь это не значит, что Коллегия перестает быть могущественной, или не может послать сюда своих людей тайно. И что тогда? Бросив все, скрыться в джунглях? Иногда я даже удивлялся тому, что всего этого еще не произошло. Вряд ли они потеряли мой след, по крайней мере, Коллегия.
Кроме того, я успел уже порядком нашуметь на Островах и, проходя по улицам Банглу, частенько слышал за спиной: 'Это тот самый капитан Сорингер. Ты еще не слышал эту историю? Говорят, вернувшись с острова Неистовых ветров, он заработал кучу золота'. Эх, если бы!
И еще я ждал послания, письма, весточки, наконец, всего лишь из пары строк. Но снова — увы.
Однажды в Банглу заглянул Ник Солетт на своем 'Альбатросе', веселый и довольный.
— Люк! — воскликнул он. — Сама судьба послала тебя ко мне! Ты бы видел лица этих ростовщиков, когда я вывалил перед ними на стол кучу золота! Они даже бумаги уже приготовить успели, что мой корабль пойдет с молотка, и тут заявился я.
Да нормальные у них должны быть лица. По крайней мере, когда я расплачивался за прежний 'Небесный странник', они выглядели именно так. Правда, до молотка дело тогда еще не дошло.
— Интересно, чтобы ты говорил, если бы мы вернулись в Банглу, как возвратился в прошлый раз я — пассажиром на чужом корабле?
— Ну ведь не случилось же? Кстати, что это ты так долго на земле? К кругосветному путешествию готовишься?
— Есть у меня такая мысль, — не стал отрицать я. — Но только не в обозримом будущем.
— Как полностью соберешься, дай мне знать, — расхохотался Солетт. — Глядишь, к тому времени и у меня такое желание появится.
И все же письмо я получил. От Кристофера Жануавье, и вручил мне его сын, Эдвар.
Помимо приветствий, очередной благодарности за механизмы и уверений в том, что без работы я со своим кораблем не останусь, послание содержало еще и просьбу.
'Господин Сорингер, — писал Жануавье. — Очень прошу принять участие в судьбе Эдвара — мальчик буквально бредит небом. Так вот, не могли бы вы найти ему место на своем корабле? Нет, не в качестве пассажира или какого-то особенного лица: в качестве матроса, или может быть даже юнги. Понимаю ваше беспокойство и заверяю вас: я отлично отдаю себе отчет в том, что служба на летучем корабле, дело чрезвычайно рисковое. Но и вы, и я, оба мы представляем себе, что риск, это часть нашей жизни в том случае, если желаешь в ней хоть чего-нибудь добиться'.
В самом конце, перед датой и подписью, через интервал, было написано: 'Надеюсь, вы отнесетесь к моей просьбе с пониманием'.
Мальчик этот, ростом едва ли не с меня самого, и уж, по крайне мере, выше и Энди Ансельма и моего новоиспеченного навигатора Гвенаэля Джори, стоял передо мной навытяжку и, что называется, ел глазами.
'Расслабься, Эдвар, — глядя на него думал я. — Дисциплина на небесных кораблях всегда приветствуется, но так будет лишним'.
Что же касается самой просьбы Жануавье… Трудно отказать человеку, в этих краях очень весомому, которому, к тому же, в самое ближайшее время предстоит стать губернатором.
Но дело даже не в этом. Слишком пустячная просьба после того, что он сделал для меня сам.
— Отлично, Эдвар. Очень рад, что вы к нам пришли. Народу нам не хватает, и потому я возьму вас с удовольствием. Сходите за вещами, после чего обратитесь к Родригу Брису, пусть он поставить вас во вторую парусную смену.
— Я принес вещи с собой, господин капитан, — гаркнул он. После чего, смутившись, добавил. — На всякий случай.
— Вот и отлично. Тогда прямиком к Родригу Брису. Он покажет вам место в матросском кубрике, выдаст гамак и все остальное.
'Сейчас он скривится и заявит, что вообще-то рассчитывал на отдельную каюту', - почему-то подумал я.
