Сергей Калашников - Четвёртый поросёнок
— Фёдор Матвеев? — впился в него глазами Моретти.
— Он это, он, — успокоил спутника Стёпка и добавил уже в адрес стюарда: — Нину Уткову ещё пригласи, да сам приходи сюда. Надо потолковать.
Пропустив в дверях пассажирского помощника, Федька отправился на поиски подруги, встретив по пути любопытный взгляд Цикуты, попавшегося ему навстречу в коридоре.
— Итак, — представив присутствующих, начал Степан, — судя по данным приборного наблюдения, вы, молодые люди, вступили в контакт с Минатором, который к нашему человечеству не принадлежит, а является представителем неизвестной инопланетной расы. Не скрою, этот контакт для нас крайне важен с точки зрения не просто установления связей с ближайшим окружением, но и для обмена научной информацией и, не скрою, нас интересуют технологии. Возможно, тот материал, из которого иномиряне делают свои пудреницы, окажется идеальным полупроводником, основой нашей будущей электронной промышленности, — он улыбнулся. — Хотя, предложить взамен мы можем немногое. В основном — продукты.
Но, в любом случае, не начав диалога, даже намёка ни на какие возможности подобного рода мы не получим. Поэтому, чтобы не тянуть кота за хвост, прошу вас передать нам канал связи с этим самым Минатором. Ну и познакомить с ним, разумеется.
Федька — простая душа, уже потянулся к визорам, но выражение Нинкиного лица его остановило. Подруга сомневалась, это читалось с первого взгляда.
— Знаете, Степан Кузьмич, — начала она, покосившись на замершего в нерешительности Федьку, — мы с вами, несомненно, принадлежим к одной общности, и наши интересы во многом совпадают. Но, уверена, найдутся и различия в понимании нужд и потребностей как всего населения планеты, так и отдельных групп, его составляющих. Поэтому, прежде чем обсуждать прозвучавшее предложение, нам хотелось бы ознакомиться с вашим видением целей и задач, стоящих перед возглавляемыми вами органами управления.
— Э-э… — не понял Степан, а на лице его нарисовалась обида.
— Да, — поддержал Мелкую Федька. Но дальше развивать эту мысль был не готов, поскольку ему и в голову не пришло что ещё можно добавить к сказанному. Впрочем, перед внутренним взором неожиданно встал так себе коготок, которым выпрыгнувший из Хорькова озера таракан придерживал пойманную рыбку: — а как они всех бобров передушат? Ну, тараканы эти инопланетные. Вдруг у них такой обычай? Бобров душить?
Нинка посмотрела на друга странным взглядом, а Сержио Моретти — недоумевающим. Степан же заметно повеселел:
— Детишки! Кончайте прикалываться. Нет, я понял бы выступление Нах-Наха, но ты, Мелкая, человек совсем другого склада. В чём дело? Почему такие иголки из тебя полезли?
— Да учёный это… — бросился защищать подругу Федька.
— …Наши брачные танцы исследует… — добавила Нинка.
— …Танго ему особенно нравится… — продолжил парень.
— …А я тебя хотела на «пассадобль» раскрутить… — перебила его сговоренная.
— …А я тебя на «ча-ча-ча», — сознался Нах-Нах.
Ребята глянули на следящих за их перепалкой высоких гостей и синхронно ухмыльнулись.
— Мне хотелось этого Минатора порасспросить о разумных роящихся и о биоценозах с участием членистоногих, — созналась девочка. — А тема технологии полупроводников мне незнакома.
— А мне про мегакотов, — добавил мальчик. — Думаю, интересующие вас вопросы нам не потянуть — мы ещё даже школу не закончили. А ни с кем другим этот чудик говорить не станет. Хотел бы — сам позвонил бы, — добавил он добивающий аргумент.
— Про мегакотов — это интересно, — оживился Степан. — Нам на планете народу не хватает, а этим существам нужны кормильцы-защитники. Ты рассуждения Арбузова на эту тему читал?
— Нет.
— А мои соображения?
— Нет. Вообще — давненько не заглядывал на тот сайт. А в чём идея?
— Да простая идея. Создавать адаптированное оружие и инструмент, проводить обучение, и встраивать их в наши производственные цепочки на те уровни, которые осилят.
— По-людски, то есть, хочешь обойтись с хвостатыми, — почесал затылок Федька. — Так чо, Нин?
— А я, как ты, — откликнулась Мелкая.
— Вот, — подбил итог Нах-Нах. — Контакта я вам, мужики, не дам, потому что тогда он просто пропадёт. А как дело какое будет — обращайтесь, — где-то на самом краю памяти у него промелькнуло любопытное впечатление. Мимолётное и неотчётливое. — Так нам можно идти? — вопросительно посмотрел он на визитёров.
— Да, конечно.
* * *Когда за ребятами закрылась дверь, Моретти чуть заметно улыбнулся:
— Знаешь, Кузьмич. Ребятишек в ту группу, где прошлым летом готовили девочку, отобрали самых сообразительных из лучших школ. Вообще-то их планировали отправить на запад, чтобы при самом ужасном варианте развития событий с них могло начаться новое человечество Прерии. Элитный, так сказать, генофонд. Собственно, не ошиблись — они и во время боевых действий оказались на высоте. Но ты скажи мне, что это за охламон вдруг среди них затесался? По отзывам учителей — середнячок.
— А это Нах-Нах, Серджио! К сожалению, не могу в явном виде выделить наиболее яркие черты этого легендарного персонажа — мне, чтобы врубиться пришлось выслушать целую череду детских сказок. Но, если не усложнять, — с ним не пропадёшь. А девочка, как ты заметил, умная. И пропадать не собирается. Поэтому будет с ним.
— Легендарный? Да он всего год на Прерии.
— За это время посвящённый ему раздел фольклора обогатился пятью новыми притчами. Правда, в них действует не кабан, а человек. Но имя народная молва сохранила. Так что, если не сломает себе шею, будет видной фигурой, как и Цикута, который сейчас принесёт нам чаю из трав, какие сам любит.
Открылась дверь и впустила старосту саскачеванов, обряженного в белый китель стюарда. Он быстро захлопотал у пыхтящего на сервировочном столике самовара, заливая кипятком шепотки сушёных трав.
— Подслушивал? — спросил Моретти.
— Ни одного слова не пропустил, — согласно кивнул парень. — Только канала слежения со стороны Минатора так и не засекли. Но нюхом чую, был он сегодня.
* * *Плавание по Янтарному морю проходило совершенно не так, как вдоль восточного побережья материка. После Лесопилки заходили только в Лагерное, Чёрное и Винниково, каждый раз делая длинные переходы. Везде принимали и ссаживали пассажиров и выгружали пиломатериалы. Визиты на берег для членов команды продолжались недолго и для Федьки прошли в ожидании Мелкой, которая быстренько отыскивала пасеку и проводила всё отпущенное для прогулки время «прислушиваясь» к пчёлам.
Деду в Чёрном она указала на улей, из которого вот-вот вылетит рой. Права ли была? Да кто же знает? Ребята торопились на «Перкаль» и дожидаться предсказанного события не могли.
— Знаешь, Федя, я действительно и от насекомых могу кое-что воспринимать, — сказала она после этого. — И нашего таракана теперь слышу уверенней.
— А разве он всё ещё поблизости? Мне казалось, что он куда-то запропал с той ночи, когда наши товарищи так и не дождались от нас воссоединения,
— Во-первых, их двое. Во-вторых, время от времени один кормится в море, пока второй прячется на корабле. В принципе, я, наверное, смогла бы даже отыскать его, но мне кажется, что это неправильно.
— А почему неправильно?
— Какие-то они не такие, как мы. Не знаю, как это назвать, но для них превыше всего — долг. Или можно это назвать поведенческой программой. И, если случай их обнаружения в ней не предусмотрен, предугадать поведение этого создания невозможно. При таких размерах тела вариант замереть и прикинуться сухим сучком вряд ли даёт заметный маскирующий эффект. Поэтому — даже нападение с их стороны возможно.
— Если трупы нападавших, найденные на шлюпочной палубе, считать их рук делом, ну, когда те бандиты пытались ограбить наш корабль, то мне совсем не хочется обнаруживать этих тварей, — согласился Федька.
В последнем на их маршруте порту Янтарного моря в Винниково на борт судна взошло несколько семей — люди за тридцать с кучей детворы. После этого стало весело и очень беспокойно — эти ребятишки не походили на городских, не было в них ни капризности, ни заносчивости. Знали они толк и в оружии, и в том, как себя вести. Но и организованности аборигенов Федька в них не заметил. Той, что царила в Плёткино, или у саскачеванов, не говоря о группе стюардов. Вежливые, но своего не упустят — как-то так про них, можно сказать.
— А это и есть куркули, — объяснила Мелкая. — Я воспитана точно также. Мы же с тобой учимся в школе у беспортошных, у тех, что живут хорошо, потому что у них всё есть. Вот ты и отвык от проявлений прижимистости. А нам, куркулям, всё время чего-то хочется, или не хватает.
— Не понял, — тряхнул головой мальчик. — У нас что, самая богатая школа на планете?
