Василий Головачев - Не русские идут
Буй-Тур разочарованно обошёл его, прислушиваясь к тишине и к своим ощущениям, подумал: здесь нужны водолазные костюмы. Потом на всякий случай посветил в дыру фонарём.
Луч света выхватил из темноты слоистые, словно набранные из широких выпуклых каменных обручей стенки колодца. Однако воды в нём не было. Насколько хватало луча, везде глаз видел одно и то же – обручи, рёбра, бугры и выступы наподобие торчащих из стен концов балок.
Буй-Тур заинтересовался ближайшим выступом, нагнулся, пристально разглядывая самый настоящий брус, по форме напоминающий торец рельса.
«Шоб я вмер!» – как говорил Андрюша Данилин. Не может быть, чтобы это было естественное образование! Таких выступов больше трёх десятков. Не значит ли это, что тут когда-то располагался лифт? Или устройство для подъёма грузов? И на какую глубину в таком случае уходила эта, с позволения сказать, шахта?
– … дей! – донёсся снаружи девичий крик.
Буй-Тур разогнулся, выбрался из пещеры на карниз.
– Всё в порядке! Здесь колодец внутри, глубокий. Пещера интересная. Похоже, её расширяли.
– Мы спустимся, – прокричал невидимый Пинский.
– Пусть сначала спустится Анурий Фокич.
– И я! – заявила Аглая.
– Ты подождёшь. Анурий Фокич, сможешь спуститься?
– А чего ж? – согласился старик, внезапно оказываясь рядом с Гордеем.
Несколько мгновений тот ошеломлённо разглядывал его как привидение, помял подбородок, криво улыбнулся.
– Тебя не зря послали с нами? Ты хранитель?
– Хранитель, – кивнул Гамаюн. – Я, почитай, весь Кольский излазил, много чего видел. Но об этом ходе ничего не знал. Показывай свой колодец.
– Дед! – снова прилетел голосок Аглаи.
– Всё нормально, – отозвался Анурий Фокич.
На скале заговорили в три голоса, их перебил голос Аглаи, что-то объясняющей команде Строева.
– На их месте я бы тоже рехнулся, – хохотнул Гордей.
– Ничего, пусть привыкают.
– А если проговорятся?
– Кто им поверит?
– Тоже верно. Как ты это делаешь?
– Легкоступ это, Гордей Миронович, ничего сложного, надо лишь настроиться должным образом.
– Я бы тоже не прочь научиться настраиваться.
– У тебя всё ещё впереди. Потренируешься – сможешь.
Старик исчез в пещере.
Буй-Тур, задумчиво почесав затылок, последовал за ним.
В подземелье они пробыли минут двадцать.
Обследовали каждый уголок, убедились в том, что здесь и в самом деле когда-то сотни лет назад обитали люди, оставив реальные следы – деревянные балки, остатки стены и колоды. Над колодцем, ведущим в недра горы на глубину около полусотни метров, очевидно, был сооружён помост или крышка, но её взломала вода Опухоли. Выступы же, на которые обратил внимание Гордей, действительно могли служить основанием какой-то лифтовой конструкции, исчезнувшей под воздействием времени или разрушенное той же Опухолью.
– Я бы попробовал спуститься, – сказал Гордей, когда оба вылезли на свет божий. – Как ты думаешь, что там может прятаться?
– Пай тянуга.
– Что? – не понял Буй-Тур.
– По-саамски – верхний выход, конец патерниады, системы подземелий.
– Я тоже так считаю. Если Тивел инициировал Ключ включения Водоворота под полюсом, в полутора тысячах километров отсюда, то вода могла прорваться в эти места, образуя Опухоли, только по уцелевшим тоннелям.
– Спускаться туда опасно.
– Думаешь, древние строители заблокировали выходы ловушками?
– Не просто ловушками – закло.
– А не могла вода разрядить их?
Анурий Фокич оглянулся на зев пещеры, качнул головой.
– Могла, но з а п а х всё равно остался.
– Какой запах?
– Фонит, понимаешь ли.
– А-а… ты чуешь магию?
Гамаюн улыбнулся.
– Точно подмечено. Хотя называется сие чувство иначе – чароведие.
– К сожалению, я в этом плане совсем глухонемой.
– Каждый человек способен раскрыть в себе чароведие, надо только…
– Научиться настраиваться?
Гамаюн не ответил, превращаясь в соляной столб. Глаза его остановились и буквально засветились.
– Что?! – насторожился Буй-Тур.
– Быстро наверх! – очнулся старик.
– Гости?!
– Не знаю, дышит кто-то в спину, кто-то очень свирепый и серьёзный.
– Тогда поспешим. Ты первый.
Гамаюн возражать не стал. Опоясался верёвкой, крикнул вверх:
– Тащите!
Верёвка натянулась, Анурий Фокич исчез за крутым лбом скалы.
За ним тот же трюк проделал Буй-Тур.
– Где Няндома? – пресек он попытку Строева выяснить, что они увидели.
Ответить полковник не успел: из-за скал раздался выстрел. Стрелял капитан из карабина, в этом Гордей был абсолютно уверен.
– Прячьтесь за камни!
– Но мы не можем… – начал Строев.
– Прячьтесь! – оскалился Буй-Тур. – Мне не нужны помощники. Придержите лейтенанта, чтобы не бросился сдуру на выручку.
– Что это вы так обо мне? – возопил было Пинский.
– Я обойду их слева, – сказал Анурий Фокич.
– Только ради бога – не подставляйся!
Гамаюн улыбнулся и растаял в воздухе.
– Гордей! – слабо вскрикнула Аглая.
Он на мгновение прижал девушку к себе и метнулся к береговой цепочке поднятий и скал.
Мечты и планы
Жрецы
Сегодня ему было не до красот долины Памятников. Несмотря на то что Тивел сидел на балконе в любимом кресле, с банкой пива «Fortress» в руке и смотрел на заходящее солнце, пейзажем он не любовался. Он мечтал!
В грезах он путешествовал по Вселенной как Фа-Ро – Тёмный Владыка, бог разрушения, тушил звёзды, взрывал облака газа, превращая их в сверхновые, сталкивал галактики, создавал чёрные дыры, а главное – с наслаждением уничтожал владения Экзократора в родной Галактике Млечный Путь.
Владений было много – несколько тысяч у разных звёзд, плюс центральное Э-Сгущение, располагавшееся на границе балджа, почти в центре Галактики, рядом с чёрной дырой, окутанной вихрями падающего на дыру газа. И Тивел с особой тщательностью мысленно бомбил жилище Арота Сенечела Си-Она, продолжавшего контролировать жизнь на Земле.
Разумеется, цели Тивела были далеки от патриотических устремлений и гуманистических соображений. Не любил он Арота Превышнего не как человек Земли, жаждущий освободить её от внешнего контроля, а как претендент на власть масштаба планеты. Если бы у него была возможность, он не задумываясь превратил бы Арота в раба и заставил выполнять самую грязную работу. Такую, какую выполнял ныне Акум, владыка Синедриона. Однако таких возможностей у Тивела не было. П о к а не было. Ибо близился час, когда он, несмотря ни на что, должен был запустить гиперборейский Водоворот в Северном Ледовитом океане и превратиться в самого могущественного из Бессмертных.
За спиной бесшумно возник служка, принёс поднос с фруктами.
Тивел бросил в рот звёздочку мультифрика, вкусом напоминающего дуриан, но не имеющего столь гнусного запаха, и мысли жреца свернули в иное русло. Уровень желаний спустился с космических высот на грешную землю, где у жреца тоже были враги. К примеру, он с удовольствием избавился бы от Акума, мечтающего о власти Геократора, а ещё лучше с величайшим наслаждением ликвидировал бы Русский национальный орден, торчащий как кость в горле и мешающий прибрать к рукам лакомый кусок – Россию. Уже и министры российского правительства сдались в плен, и депутаты российского парламента – Государственной думы, и руководители кое-каких спецслужб, и лидеры партий, и даже сам президент, а РуНО продолжал свою деятельность по защите русского пространства и не собирался просить пощады.
На балконе появился телохранитель-баревр, почтительно опустился на одно колено.
– Уже иду, Реллик, – вернулся Тивел из мира мечты. – Жди в ангаре.
Посидев ещё пару минут в кресле, подстраивающемся под позы хозяина, он встал, сбросил малиновый хитон и переоделся. В транспортном ангаре Мирового Центра Геократора он появился в алом плаще, скрывающем фигуру и обладающем свойством «драконьей кожи» – превращаться в броню при малейшей опасности.
Реллик отступил в сторону, пропуская господина внутрь раманы.
Тивел сел.
– Гренландия.
Пилот – ещё один баревр, попроще, сориентированный заменять пилота (и автопилот тоже), обладающий реакцией компьютера, поднял аппарат вверх.
– Измени маршрут, – сказал Тивел. – Вдоль девяностого меридиана до полюса, потом вернёмся на семидесятый, к мысу Махха.
– Слушаюсь, хозяин, – ответил пилот.
В куполе эллинга открылся люк, рамана окунулась в поток солнечного света, воспарила над скалой, внутри которой и располагалась штаб-квартира Геократора.
Тивел кинул взгляд на скалу, ничем с виду не отличавшуюся от других таких же скал-останцов долины Памятников, мимолётно подумал, что пора присматривать новое пристанище для Мирового Центра. По данным разведки, витязи РуНО уже наметили план ликвидации Аризонской резиденции Геократора, а они никогда не отказывались от задуманного. Рано или поздно Центр подвергнется атаке, а устоит ли его защита, использующая не только компьютерные системы, но и разработанные ещё во времена противостояния Атлантиды и Гипербореи устройства, Тивел не знал. Точнее, сомневался, что устоит. Лучше всего было бы вообще покинуть Землю и построить Центр на одной из планет Солнечной системы или других звёзд (у Тивела имелся каталог обитаемых звёзд, сохранившийся со времён Гипербореи). Но для этого надо было завладеть Храмом Странствий, погруженным в воды Северного Ледовитого океана, и запустить его терминалы, ведущие в другие миры. Пока же об этом можно было только мечтать. Владыка Экзократора не спешил посвящать своего Исполнителя в тайны вселенской сети «кротовых нор», соединяющих звёзды.
