Алексей Осадчук - Летописи Дорна. Белый воин
Торм и Бьярн уже ждали их у ворот, а со стороны дома старосты бежали взволнованные Лайна и Унна. Торм был одет примерно так же, как и Унай, только броня ему досталась от Парта Длинного, так как доспехи братьев и отца были для него слишком огромны, а вот Партовы через зиму будут как раз впору. Сын Медведя, так же как и Унай, держал круглый деревянный шит, за спиной у него висели три костяных гарпуна, а за поясом — небольшой метательный топорик и кинжал Торольва.
Близнецы вооружились охотничьими луками их отца и брата, потому что боевые были для них еще туговаты. Стрел было много, гарпунов тоже. Оставалось только продержаться и выжить.
— Лайна! — Унай посмотрел в глаза сестре. — Ты знаешь, что делать.
Девушка понимающе кивнула и быстро побежала, таща за собой упирающуюся Унну, в сторону их дома. Они давно уже решили, что если враг покажется у ворот, то Лайна и Унна должны будут прятаться в подвале. Там они загодя приготовили достаточно пищи и воды на случай, если враг все-таки войдет в селище. На стенах от них все равно проку не будет, а так был хоть какой-то шанс, что они спасутся.
— Хаки, Бьярн! На вышку! Стрелы готовы?
— Да!
— Торм, мы с тобой на стену. Да поможет нам Творец!
Молчаливый Торм только кивнул в ответ и быстро побежал к лестнице у стены, отчего вся его сбруя весело загремела и забренчала.
— Как договаривались — никому не высовываться раньше времени! Ждем до последнего! Хаки, спрячь башку!
Ожидание было томительным. Если они правильно рассчитали, то чужаки должны были появиться совсем скоро. Унай глядел в прорезь между бревен, следя за широким валуном, скрывающим вход в скальный проход, не забывая поглядывать на дорогу, ведущую вдоль стены на верхнюю тропу к Смотряку. Падший знает, откуда могут нагрянуть непрошеные гости! Сын десятника всем нутром ощущал нетерпение мальчишек. «Только бы не наделали ошибок!» — думал он, стараясь отбросить панические мысли и сосредоточиться на тропе.
Их ожидание было вознаграждено. На тропе появилась странная фигура. То ли человек, то ли зверь — казалось, Унай смотрит на чье-то отражение в неспокойной воде. Незнакомое существо будто перетекало с места на место. Вот оно как будто только что находилось около валуна, одно мгновение — и оно уже рядом со стеной. До ворот селища от выхода из скального перехода было примерно триста шагов. Так вот, странное существо преодолело это расстояние в несколько ударов сердца. Торм даже охнул от неожиданности, за что схлопотал от Уная легкий тычок в бок.
Существо мгновенно отреагировало на шум со стены и прикрылось щитом. Да, Унаю не показалось — это был действительно щит, а из-за щита, показывая острое жало, выглядывал темный клинок. Наваждение постепенно проходило, и вместо странного существа на тропе перед воротами стоял воин. Он медленно опустил меч и приоткрыл немного лицо и грудь. Унай, нервно глотая слюну, сперва подумал, что это злой дух карри преобразился в получеловека-полузверя и пришел покарать жалких людишек. Затем, присмотревшись, он понял, что это всего лишь шлем очень хорошей работы. Но до чего похоже на оскал свирепого карри!
Близнецы на вышке, в отличие от Уная и Торма, оказались более впечатлительными. Не утерпев, они выглянули из своего укрытия, быстро натянули луки и выпустили по стреле в странного воина.
Унай не успел ничего сделать. Две жаждущие крови смерти вылетели навстречу своей добыче. Только добыча оказалась намного проворнее, чем охотницы. Воин небрежно, даже как будто лениво отбил их своим круглым щитом и крикнул на чистом лоримском, примешивая слова из незнакомого языка:
— Эй! Побаловались, и хватит! Свои мы! Открывай ворота!
Глава 27
ПОГОНЯ ЗАВЕРШАЕТСЯ
— Как давно это произошло?
— Две седмицы, а может быть, больше — мы дней не считали.
— И больше никого не было? Ну кроме тех двоих, конечно…
После того как дети впустили их в селище, прошло около двух часов. Сидя на широких мостках стены, Саша разговаривал с Унаем и Тормом. Расспрашивая мальчишек, он не забывал посматривать на тропу, по которой они недавно прошли.
Нужно отдать должное дочери ярла Хирмальма: как только Саша сказал, что она идет с ними, стрельба с вышки прекратилась. Конечно, имя Седовласа сыграло большую роль, но, насколько Саша уже смог убедиться, дочь ярла была очень популярна и любима своими соотечественниками.
Недоверие и настороженность жителей селища растаяли с появлением на тропе женщин, за которыми быстро сходил принц. Оказалось, среди них нашлись знакомые. Саше оставалось только с улыбкой наблюдать, как мальчики радостными криками приветствовали своих знакомых и открывали ворота своей маленькой крепости.
Их веселья не омрачила даже новость о том, что путников кто-то преследует. Женщины обнимали детей, некоторые плакали, узнавая страшные вести об общих знакомых и родичах. Эта война забрала жизни уже многих лоримов…
— Нет, больше никого не было, — покачал головой Унай в ответ на вопрос Саши.
— А кто сбросил камень на голову тому, что лежит в бухте возле лодок? — спросил как бы невзначай Саша.
Торм и Унай удивленно переглянулись. Правда, они уже не сильно удивлялись вопросам и поведению странного воина. Его доспех, оружие и одежда говорили мальчикам очень многое, а с другой стороны, абсолютно ничего.
По всему было видно, что доспех и оружие у него очень дорогие, хотя не сильно бросаются в глаза. Но в то же время никто из них не представлял, где делаются такие вещи. На них не было украшений, так горячо любимых молодыми отпрысками зажиточных паннов. Все было просто, и даже не очень блестело, как у многих богатых лоримов, — это было настоящее боевое снаряжение. Именно таким, по представлениям мальчишек, и должно выглядеть оружие у воина, охраняющего дочь ярла Седовласа.
Дети дружинников, выросшие в семьях, где почти все мужчины ходили с оружием и, что самое главное, умели им пользоваться, словно губки впитывали знания об оружии. У каждого из них с раннего детства имелся нож, а то и два. Они много раз ломали свое первое оружие и, естественно, много раз пытались его починить, с каждым днем начиная понимать все больше и больше в качестве металла и в искусстве мастера, изготовившего клинок.
Поэтому мальчиков с полной уверенностью можно было назвать и достаточно знающими, и довольно опытными. У каждой эпохи свои игрушки. Здесь, на Дорне, это военное искусство, оружие, рыбалка, охота. В том мире, из которого прибыл Саша почти месяц назад, иные увлечения и забавы…
Принц невольно улыбнулся, глядя на Торма, восхищенно разглядывающего один из голубых ножей. Саша видел, что мальчик сознает ценность этого клинка, пусть не до конца и не в полной мере, но то, что он держит очень хороший и очень дорогой нож, — несомненно. «Дай обычному земному пацану подержать в руках мобильный телефон, — думал Саша, — он сразу скажет тебе о его стоимости, о его качестве и о его характеристиках».
От раздумий Сашу оторвал голос Торма. Он просто ответил:
— Это я бросал камень.
— Второго тоже ты добил? Хотя, если быть точным, первого. Ведь так? Только зачем тем же камнем?
— Ну я его долго выбирал, — произнес Торм медленно. — Он самый твердый и острый.
— Ясно, — ухмыльнулся Саша, забирая протянутый ему нож.
Он первый раз видел такого крупного мальчика, как Торм. Конечно, в его школе были большие ребята, например Серега Чижов или Гриша Пятов. Они резко выделялись своей комплекцией среди щуплых и низкорослых интернатовцев. Но Торм для его десяти лет был настоящим гигантом — крупные ладони, широкие плечи, большой размер ноги, высокий рост. Торм был ниже Саши всего на несколько сантиметров. Но не это заинтересовало принца в мальчике. Было у того во взгляде что-то странное и жесткое. Саша никак не мог подобрать правильное определение для его выражения. Может быть, со временем понимание придет. Но все же необходимо было внимательней присмотреться к этому парнишке.
Первые увиденные Ксандром мальчики-лоримы произвели на него положительное впечатление. Особенно Унай. Анализируя ситуацию, в которую попал этот тринадцатилетний мальчишка, принц невольно сравнивал себя с ним. А смог бы Саша, оказавшись на месте Уная, повести себя так же правильно? Нельзя сказать, что он вырос в среде неженок и маменькиных сынков, но Унай заслуживал уважения. На его глазах погибли родители, знакомые, друзья, по селищу рыскали голодные тарки, а рядом были только такие же испуганные мальчишки, как и он сам. Но это не помешало ему взять себя в руки и не дать умереть оставшимся в живых…
— А как ты узнал?
— Что узнал?
— Ну что кто-то из нас сбросил камень тарку на голову, — спросил заинтересованно Унай.
Справедливо полагая, что сейчас не к чему посвящать кого-то в тайну своего Дара и его возможности, Саша сказал:
