Юрий Иванович - Благосклонная фортуна
– Твари! Как вы посмели сюда войти?! И разбить наши запасы самогона?!
Правда, слово «самогон» он сказал несколько иначе, скорее всего, обозначая его чистоту и крепость, но сути это не меняло: в пристройке оказался ещё один О-Низ. И судя по его измятой роже и полураздетому состоянию, он, видимо, упился одним из первых и отсыпался в своей комнатушке. Но пьяный, пьяный, а сразу понял, что надо биться за собственную жизнь, и стал действовать как воин выше всяких похвал. Вначале изящно увернулся от брошенного ножа, а потом и сам настолько стремительно и мощно атаковал с мечом в руках, что Менгарец чуть не погиб при отступлении. Всего за пять секунд ему было нанесено три лёгких и незначительных ранения. Таких опасных противников на пути у Менгарца ещё не встречалось.
И только приложив максимум сил и взвинтив темп до предела, Виктору удалось сдержать натиск врага и заставить того отступить. Противника это, кажется, изумило до такой степени, что отрезвило окончательно. И следующие слова он выговорил чётко и с безумным восторгом:
– Ай да мечник! Ай да чудо! И почему я тебя не узнаю? Шлем-то сними!
Хоть это и хотелось сделать из-за спиртовой вони, да и мешала тяжёлая железная бочка на голове, но Палцени не позволил себе отвлечься на расстёгивание ремешка. При таком неожиданном равенстве сил любая мелочь может оказаться фатальной. Тем более что О-Низ опять пошёл в яростную атаку.
Тем не менее, Виктор весьма своевременно заметил, что наружная дверь начинает медленно приоткрываться, и, помня об оговорённой подстраховке от мэтра, попытался продержать врага спиной к спешащему на помощь товарищу.
Чего уж там говорить, опытнейший оказался воин. Можно сказать, профессор своего дела! В последний момент он что-то почувствовал у себя за спиной и, начав смещаться резко в сторону, попытался оглянуться. Но и рука у многоопытного Форша не дрогнула: широкое лезвие его копья вонзилось О-Низу со спины прямо в сердце.
И всё равно, уже практически мёртвый, боевой десятник монастыря сумел мечом перебить древко копья и сделать такое движение, словно хотел метнуть меч в убившего его копьеносца. Тут уже поспел Менгарец: отрубил руку падающему врагу по локоть.
И пока тело убитого врага падало на землю, резко развернулся и бросился опять в кладовую с разбитыми кувшинами. Его напугала только одна мысль, что оглушенный О-Низ вдруг очнётся и окажется точно таким же великолепным противником. Хотя сам факт и обстоятельства его потери сознания ставили десятника на пару порядков ниже только что погибшего коллеги.
Как в воду глядел: жутко задыхающийся от испарений вояка ещё лежал, но уже с открытыми глазами под багровым, наливающимся лбом, пытался осмотреться и вспомнить, что здесь случилось. Повязать его, как утёнка, и выволочь в холл не составило большого труда.
И уже фактически приступая к допросу, надавливая на самые болезненные точки на теле врага одной рукой, Виктор второй ладонью закрывал мычащий рот и отдавал распоряжения товарищу:
– Обыщи всё здание! Дай сигнал Слишу!
Всё правильно: пока пленный скажет, что и где, можно и самим отыскать. Ведь каждая секунда на вес жизней.
Стоящий между клетей Слиш очень заволновался, когда расслышал грохот сражения в пристройке. Но сомневаться в своих действиях не стал ни мгновения. Начав рубить замки на клетях, скороговоркой давал инструкции освобождаемым пленникам, глядящим на него с безумным блеском в глазах:
– Не бегать! Не метаться! Выползать наружу по земле! В крайнем случае – на четвереньках! Если нет сил или возможностей двигаться – не паникуйте! Постараемся вытянуть всех! У кого есть силы, тащите слабых! Уф! Ура! – он увидел сигнал, который от обители настоятеля подал ему напарник: – Удалось убить О-Низа! Спокойнее! Оружие не трогайте, главное, уйти в пристройку и там забаррикадироваться хоть на короткое время. Оттуда есть подземный ход! Ещё раз повторяю! Не бегать! Ползком!
Отдельные клети оказались пусты. В некоторых было только по одному узнику.
Всего пленников содержалось немного, двадцать один человек. Из них пятнадцать могли передвигаться самостоятельно, шестерых попытались нести самые сильные. Геройский парень, нанесший раны двоим уродам, сам, будучи безоружным и в безвыходном положении, оказался вполне целым и невредимым. Несмотря на сильное прихрамывание, он, опираясь на трофейный меч, умудрился на себе нести ещё и пожилую женщину, которая с таким самопожертвованием прикрывала ему спину.
К великому удивлению не только пленников, часть которых и говорить-то не могли беззубыми ртами, но и самого мэтра, удалось всем без исключения забраться в монолитное трёхэтажное здание без каких-либо заминок и эксцессов. Но самое главное, что продолжающие свою литургию монахи так и не выглянули из храма наружу. И невероятная по дерзости операция «освобождение» прошла, словно по маслу. Вернее, не вся операция, а только первая её часть. Ведь теперь ещё надо было спасти тех, кого избавили уже первый раз от гибели, и при этом не потерять собственные жизни.
Так что, не обращая взимания на стоящих рядом безмолвных свидетелей, Менгарец продолжал вырывать из пленённого О-Низа всё новые и новые признания. И спинным мозгом чувствовал при этом полное моральное одобрение замерших вокруг него людей. Некоторые были настолько худы, покалечены и страшны, что, один раз взглянув на них, пропадали всякие укоры совести, а пальцы вновь давили на самые болезненные нервные окончания Лысого Вещателя.
Глава 27
По кругу
Сведения оказались весьма важными и ценными. Причём пока только была получена самая малая часть, исходя из ответов на первые вопросы. Ход был найден, оружие по возможности растащено теми, кто имел силы его поднять, на золото, серебро и драгоценности, коих тут оказалось огромное количество на третьем этаже, никто не обращал внимания. Всем хотелось только одного: выжить.
Проникнуть в ход было не просто. По мнению аборигенов! Десятник умирал от боли, но настойчиво шептал только одно: паролей он не знает, допуска такого уровня не имел. Даже выдавил из себя совет, что лучше выйти наружу и сдаться. Без настоятеля металлическую дверь открыть невозможно. Виктор не поленился, ринулся сам в подвал, волоча пленника за собой, словно куклу. Глянул на дверь и успокоился: устаревшая преграда, коей две тысячи лет. Даже на звездолёте отшельника у священного озера Око были раз в десять сложнее и неприступнее. А те, что, к примеру, скрывали за собой «омолодитель» во дворце императора Гранлео, вообще отличались тысячекратной сложностью.
