Юрий Иванович - Благосклонная фортуна
– Ещё неизвестно, чем ты там занимался!
– Ну знаешь!..
И тут капризно скривила свой прелестный ротик Марианна, сидящая рядом с Гранлео. Её с детства баловали в семье больше всех, и выросла она такой взбалмошной, капризной и зазнайкой, что была порой невозможна. Но любили её все одинаково, неистово, нежно называли Лялей, Лялечкой и прощали любую шалость, совершённую в кругу родных. И вот это истинное совершенство своих родителей мелодичным голоском стало плакаться:
– Я жутко устала, и у меня болит спина! Ну сколько можно?! Мама! Па, хватит вам ругаться! Забыли, куда мы опаздываем? Давно пора отправляться на день рождения Додюра!
Император грозно над ней навис всем корпусом, хищно ощерился и зарычал:
– Лялька! Тебе кто слово давал?! Ты сидишь тут только для красоты, чтобы восторженные подданные, глядя на тебя, не вздумали задуматься о чём-то другом, кроме выражения согласия моим мыслям и законам. Сколько раз можно напоминать одно и то же?!
Но девушка в белоснежных одеяниях и не думала тушеваться, а уж тем более пугаться императорского гнева. С весёлым смехом она вскочила со своего места, потом запрыгнула ногами на трон, бесцеремонно отталкивая Гранлео в сторону и подняв руки вверх, а в финале этой выходки завопила с нескрываемым восторгом:
– А мне плевать! Заседание верхней палаты, сборище этих скучных бюрократов закончено, и я вправе делать, что захочу!
Набрала полную грудь воздуха и так пронзительно завизжала, что все на пару мгновений оглохли.
Самый младший сын в семье попытался несильно шлёпнуть сестру по мягкому месту, но не попал. Марианна вскочила ножками на лакированную поверхность стола и, цокая по нему каблучками, пробежала чуть в сторону, показывая брату язык:
– А вот и не поймаешь!
Тот тоже вскочил на ноги, изобразил на лице звериный оскал и вместе с Гранлео попытался поймать сестру и стащить её за платье вниз:
– Как ты посмела поцарапать стол? Ты знаешь, сколько в него вложено труда мастеров?
Принцесса оглушительно визжала, отмахиваясь от братьев снятым с пояса веером. Мать замерла, с улыбкой глядя на шалящих детей, ну а отец умудрялся любоваться как детьми, так и своей любимой супругой одновременно.
Идиллию прервал ворвавшийся в зал с заднего входа второй принц, будучи моложе императора всего на год, он считался техническим гением и занимался чуть ли не всеми направлениями в науке. Фактически на подобных мероприятиях он никогда не появлялся, так что его приход не на шутку встревожил в первую очередь родителей:
– Что случилось, сынок? – первым поинтересовался Виктор Палцени.
Средний сын ехидно хмыкнул и вместо ответа сам спросил:
– Всё развлекаетесь? Веселитесь? А знаете ли вы, что в мире творится?..
– Что?! – выдохнула мать. Чем сразу заставила сына говорить серьёзно:
– Да ничего страшного… даже наоборот… Произошло нечто… э-э-э… неординарное… – после чего не сумел дольше интриговать свою родню и сам заорал счастливым голосом: – На наши приёмники поступил ответ из большого Космоса: к нам сюда летят корабли дальнего рейда Доставки и фрегат галактического Союза Разума!
Несколько секунд все осмысливали услышанное. Этой сногсшибательной новости ждали постоянно уже в течение последних десяти лет. И вот – свершилось! На посылаемые призывы о контакте, идущие из несовершенных, маломощных передатчиков Майры, – откликнулись в галактическом сообществе. А значит, вскоре две разумные расы на полных правах получат возможность занять достойное место в общем списке цивилизаций.
На этот раз первой выразила свой восторг разбалованная Лялька-Марианна. Она вновь завизжала и стала отбивать каблучками на эксклюзивном столе бесшабашную чечётку. К ней тут же присоединились вскочившие на стол ногами два брата. Засмотревшись на это безумие, стал приближаться к столу и средний сын, на мгновение забыв, что он научный гений и подобные танцы для него не солидны. И никто, кроме матери семейства, не обратил внимания, как грузно осел в своё кресло Виктор Палцени.
Заметив в глазах мужа слёзы, Роза быстро прикрыла его своим телом, склоняясь, словно для поцелуя, и зашептала:
– Дорогой! Нам нельзя плакать! Даже при детях. Ты же сам мне подобное сотни раз утверждал!
Глядя в милые глаза, из которых тоже вытекали две дорожки слезинок, Виктор с чувством острой нехватки воздуха и при мешающих спазмах в горле прошептал:
– Ничего, любимая! В каждом правиле есть исключение! И сегодня – как раз такой случай…
И в самом деле, порой даже такие великие люди, как Менгарец, имели право не сдерживать слёз. Он заслужил это счастье. Всё, за что он боролся всю свою жизнь, удалось воплотить в действие, а нет ничего лучшего, чем реализованные на практике мечты.
Планета Майра, на которой обитали сразу два разумных вида существ, вступала в новую для себя историческую эпоху.
