Андрей Левицкий - Я – сталкер. Тропами мутантов
– Знаешь, Химик, мне даже немного понравилось. Никогда не думал, что стану таким кровожадным. Перекрошили людей, как капусту… А я и рад.
– Они не люди, а мутанты в человеческом обличье, и теперь в округе станет поспокойней, – ответил я. Мне вовсе не доставило удовольствия это дельце, но Чуров нас в покое не оставил бы, проблему следовало решить раз и навсегда. И мы ее решили, – можно спокойно заняться нашим мирным промыслом. – Ты с клиентами переговорил?
– А как же! Есть покупатель на «стабилизатор», можно за ним отправляться. Я срок оговорил, в баре покупатель три дня готов ждать, и цена приличная. Я чего хочу сказать?.. Все эти энергаторы-хренаторы, гости из будущего – это всё лишнее. Без них спокойней. Нашел клиента, добыл артефакт, товар сдал, деньги принял… ну, как это…
– Утром деньги, вечером стулья, – подсказал я.
– Во-во.
– Тихий спокойный бизнес?
– Ну. Идем за «стабилизатором».
* * *Днем позже мы уже шли в бар с добычей. «Стабилизатор», довольно редкий артефакт, лежал в моем рюкзаке. Достался он нам непросто, конечно. Пришлось лезть в болото, где нам некстати встретился верлиока. Или, можно сказать, кстати – потому что лапа верлиоки сейчас находилась в рюкзаке Пригоршни. Тоже неплохой хабар, и явно стоит тех патронов, что мы извели, пока прикончили тварь. Солнце пригревало, легкий ветерок нес прохладу, вдалеке, среди развалин, мерцала жарка… в общем, еще один отличный денек в Зоне.
Я покосился на Пригоршню – тот широко скалился, ему тоже всё нравилось.
– Радуешься? – уточнил я. – Славный денек?
– Ага. Я так мыслю, любой день будет славным, если клиент ждет и хабар при мне.
Вот в таком радужном настроении мы и притопали в бар. Пригоршня тут же устремился к стойке и брякнул на нее рюкзак.
– Здорово, Бармен! Лапа верлиоки не требуется? У меня как раз завалялась одна. Иду себе, вдруг заглядываю в рюкзак – лежит! Свежая! Что ты будешь делать! Берешь?
Бармен хмуро глянул на веселящегося Никиту и буркнул:
– Вас тут какие-то люди спрашивали. Я бы с такими говорить не стал.
Именно с этой фразы в прошлый раз начался маршрут, который привел нас в другую реальность. Мне это как-то сразу не понравилось, поскольку я знал, что банды Чурова больше нет и никаких людей, с которыми не стал бы говорить Бармен, среди моих знакомых вроде бы не осталось. Бармен ведь у нас не шибко разборчивый и поболтать готов с любым, за исключением совсем уж неприятных типов. Так кто бы это мог быть?
Но клиент, заказавший Никите «стабилизатор», ждал в зале, и дельце с ним хотелось закончить поскорее.
– Что за люди? – спросил я. – Сколько их и где они сейчас?
– Двое.
Бармен налил нам по стопке. Подумал и закончил:
– Были минут двадцать назад, а где сейчас… недалеко где-то.
Еще бы. За двадцать минут далеко не могли уйти. Мы с Никитой приняли за удачное возвращение и пошли в зал. Народу там сидело прилично, больше десятка человек. Кое-кто был мне знаком, мы обменялись кивками. Наше появление особого ажиотажа не вызвало, из чего я понял: о банде Чурова пока что никто не знает. И это хорошо.
Пригоршня углядел заказчика и с широкой улыбкой устремился к нему. Я предъявил товар. Клиент попался хороший, заплатил сразу, отметил нашу расторопность и намекнул, что будут еще заказы.
Когда он свалил, Никита блаженно потянулся:
– Вот это я называю: удачно провернуть сделку. Ну что, денек поторчим здесь? Отдохнем, отоспимся, подождем новых заказов.
Его совершенно не смущало, что нас разыскивают какие-то подозрительные личности. А мне это не нравилось. Но возразить Пригоршне я не успел: в зал вошли двое. В камуфляже, с армейской снарягой. Передний, невысокий, коренастый, с широким лицом, окинув взглядом зал, улыбнулся мне, как старому знакомому, и зашагал к нашему столу. Другой, полная противоположность первому, хмурый, долговязый и худощавый, остался у входа. Прислонился к стене и замер.
– Химик и Пригоршня, правильно? – спросил коренастый. – Знаменитые удачливые охотники?
Никита ухмыльнулся в ответ, он любит, когда его хвалят. Я гораздо скромнее. Поэтому сдержанно ответил:
– Да. Вот это – Пригоршня, гроза бандитов и мутантов. Но не думал, что и я настолько популярная личность. В каком звании состоите, товарищ… э?
Коренастый, не дожидаясь приглашения, уселся за наш стол.
– Ну почему сразу звания?
– ФСБ, так?
Улыбка Пригоршни увяла. Он только теперь сообразил, что это не клиент, и развернулся вместе со стулом, чтобы держать в поле зрения второго федерала – долговязого у входа.
– Майор Сидорко. Удостоверение нужно показывать? Или так поверите, на слово?
– Поверю. Желаю вам успехов на службе, товарищ майор. Всего хорошего.
– Э, зачем так сразу? – Сидорко тоже перестал скалиться. – Может, перейдем на «ты»? Меня зовут Костя.
Я кивнул, опуская руку на «калаш», который стоял, прислоненный к стулу, между моих ног.
– А меня Химик. Вы в своем ведомстве, наверное, думаете, что мы с Пригоршней у вас на крючке и можно дергать, когда вздумается? Сперва Озеров, теперь ты. Костя, мы свободные люди.
– Да ладно, Химик, зря беспокоишься. У нас к тебе претензий нет. Давай просто поговорим и разойдемся мирно. Всего-то пару вопросов я могу тебе задать? Тебе и Никите?
– Вопросы можно. Озеров погиб при исполнении. Я этого не видел, но, если бы не он, я бы с тобой, Костя, вообще говорить не стал бы. Озеров оказался правильным мужиком. Жаль, что он долго это скрывал. Еще вопросы будут?
– Телепорт у АЭС уничтожен. Можешь что-то рассказать?
– Это Озеров сделал. Теперь в туда никаких ходов не осталось.
Я выделил голосом слово «туда».
– Так-так… – Костя Сидорко побарабанил толстыми пальцами по столешнице. – «Туда» – это куда именно?
Пригоршня собирался ответить, но я опередил:
– Мы с Никитой там не были, не знаем, что по другую сторону. Мы же подрядились на место доставить, и все. Озеров со своей группой ушел в телепорт. Здоровый такой. Сказал, что эта аномалия опасна и ее нужно уничтожить.
– Так и сказал?
– Слово в слово, – закивал Никита. – Так и сказал: уничтожить любой ценой.
– Ну, хорошо. Тогда не будем об Озерове, поговорим о Фишере.
С Фишером мы распрощались у АЭС, и я надеялся, что больше с ним не встречусь.
– А кто это такой, Костя?
Сидорко выложил на стол фотографию. В карман он лез медленно, чтобы не нервировать нас с Пригоршней. Причем я заметил, что он вытянул две карточки, а вторую пока что не стал показывать.
– Вот этот человек, фамилия Фишер.
Фото было сделано давно, Фишер на нем смотрелся куда моложе, чем сейчас, но узнать было легко.
Никита тоже глянул.
