Полукровка 2 (СИ) - Горъ Василий
— Во-первых, не «милая», не «дорогая» и не «Мариша», а в самом лучшем случае Марина Вадимовна. В-вторых, с того момента, как вы так своеобразно продемонстрировали свое истинное отношение ко мне и моим чувствам, я перестала считать вас и мужчиной, и личностью. И, в-третьих, я вас презираю. Соответственно, ваши поздравления вызывают омерзение.
Он набрал полную грудь воздуха и начал бредить на тему того, что все люди имеют право на ошибку, а самые достойные, как правило, меняются, но утверждении на втором Завадская презрительно фыркнула, легонечко дернула меня за рукав и объяснила, о какой «ошибке» идет речь:
— Тор, этот… хмырь — патологический игроман, способный проиграть даже родную мать. Но я об этом не знала. Поэтому любила его больше жизни. До тех пор, пока он не проигрался в дым и не поставил на кон… право забрать мою девственность в нашу первую брачную ночь! Кстати, сыграть он не успел. Из-за того, что потерял сознание от удара графином по голове. Но раз считал такое нормой, зна— …
Продолжения я не услышал — скользнул вперед, со всей дури всадил правый боковой в идеально выбритый подбородок, вбил левый крюк в печень и закончил серию ударом колена в пах. Само собой, работал не на поражение. И не забывал о телохранителях. Поэтому вовремя среагировал на характерное движение правого, «возник» возле него и «забрал» игольник, только-только выскользнувший из кобуры скрытого ношения, всадил по игле в плечи второго громилы и упер «тепленький» ствол под подбородок «своему». После чего поставил мужичка перед нелегким выбором:
— У вашего подопечного наверняка порвана печень. Поэтому если вы продолжите изображать героя, то он умрет. Далее, мы его в гости не приглашали. А иные подлости не только не прощаются, но и не имеют срока давности. И последнее: я, старший лейтенант ССО СВР Тор Ульфович Йенсен, считаю, что был в своем праве. Но если глава вашего рода другого мнения, то пусть выставит мне претензии в течение ближайших двух дней. Ибо я служу Империи и не намерен откладывать выполнение своих должностных обязанностей на потом из-за чьей-либо нерасторопности. Вопросы?
— Один… — через силу ответил он и… спросил, нет ли в квартире Марины Вадимовны медкапсулы!!!
— Есть… — ответила она и холодно оскалилась: — Но этому подонку в ней не место. Так что ищите другую…
…Откладывать выполнение своих должностных обязанностей на потом не потребовалось — глава рода Мищенко примчался в «Иглу» уже в двадцать пятнадцать. Естественно, не один, а с солидной свитой. Всю дорогу от летного ангара до нашего «закутка» коридора ярился со страшной силой. Поэтому на последних метрах «забега» жестом натравил на дверь личного телохранителя, остановился и с хрустом сжал кулаки.
Дверь, естественно, открылась. Но за ней обнаружился не я. И даже не Марина, а жилистый мужчина в идеально скроенном костюме, но с выправкой профессионального военного и с крайне тяжелым взглядом. Дожидаться объяснений или каких-либо телодвижений незваных гостей даже не подумал: разрешил главе рода и его младшим братьям пройти в квартиру, а остальную шайку-лейку отправил погулять. Тоном, от которого поплохело даже мне.
Один из телохранителей Мищенко имел глупость возмутиться и танком попереть вперед. Но поймал предплечьями разрывные иглы и осел на пол. А «привратник» продемонстрировал напрочь охреневшим мстителям служебное удостоверение и недобро ощерился:
— Еще одно несанкционированное шевеление — и я начну работать на поражение…
Голос он не повышал. И не сверкал глазами. Но трое самых влиятельных представителей рода Мищенко решили не будить лихо, пока оно тихо, молча прошли мимо, нарисовались на пороге гостиной и потеряли дар речи.
Окажись я на их месте, удивился бы ничуть не меньше. Ибо в кресле, намеренно поставленном напротив дверного проема, обнаружился генерал-майор Орлов, рядом с ним — полковник Переверзев, а в оконных проемах — еще двое «волкодавов» ССО. Кстати, через мгновение после появления этой троицы в поле нашего зрения Геннадий Леонидович свернул картинку, через которую мы наблюдали за первыми актами действа. Затем вперил тяжелый взгляд в деда поломанного мною ублюдка и недобро оскалился:
— Юрик, ты охамел. Вконец. Так что ответишь по всей строгости законов военного времени…
Юрий Брониславович что-то униженно залепетал, но начальник нашего ведомства был не расположен выслушивать его объяснения:
— Ты, зажравшаяся тыловая крыса, имел наглость начать какую-то там игру против одного из моих подчиненных, боевого офицера, награжденного двумя серьезнейшими орденами и защищающего от врага в том числе и тебя. А зря: Его Императорскому Величеству настолько надоела подковерная возня алчных тварей, подобных тебе, твоим братьям и твоему внуку, что он приказал призвать в ряды Вооруженных Сил порядка двух тысяч Живых Воплощений Благородства, спрятавшихся от войны на Белогорье. Кстати, будешь призван и ты. Вернее, ты, твои братья, ваши сыновья и внуки УЖЕ призваны. Поэтому вы трое отправитесь на сборный пункт прямо из этого жилого комплекса. А с завтрашнего дня начнете проходить курс не очень молодого, но, вне всякого сомнения, особо героического бойца. И да: без серьезных вир, конечно же, не обойдется. Только заплатишь ТЫ. По десять миллионов. Лейтенанту Марине Вадимовне Завадской, старшему лейтенанту Тору Ульфовичу Йенсену, мне и куратору Службы Специальных Операций Его Императорскому Высочеству Игорю Олеговичу, страшно оскорбленному проявленным неуважением. А начнешь отвечать за свою наглость и подлость своего внука искреннейшими извинениями. Ну, мы все внимание…
…После… хм… ухода господ Мищенко Большое Начальство отправило своих телохранителей погулять, приняло предложение попить чаю, уселось за стол, подождало, пока девчонки перетаскают на него всякие вкусности и сядут в свободные кресла, продегустировало по паре блинчиков с мясом и похвалило хозяйку. Потом Орлов получил и прочитал какое-то сообщение, помрачнел и со вздохом обратился ко мне:
— Тор Ульфович, «окно» в расписании, которое я смог организовать, вот-вот захлопнется. Поэтому еще раз извиняюсь за просчет наших аналитиков, невесть по какой причине не заливших в соответствующий архив ни описания конфликта между вашей напарницей и Станиславом Мищенко, ни голографий последнего и, тем самым, позволивших ему заявиться сюда и нарваться. Далее, почти уверен, что столь жесткая реакция Его Императорского Высочества на попытку вас подмять заставит остыть абсолютное большинство любителей въезжать в рай на чужом горбу, но у вас хватает врагов и посерьезнее. Поэтому не расслабляйтесь. И последнее…
Тут он оглядел всю нашу компанию и сменил тон объяснений:
— … искренне рад личному знакомству с молодежью, уже заслужившей мое глубочайшее уважение. На этом все. Позвольте нам откланяться…
Позволили. Вернее, проводили до лифтов, пожелали всего наилучшего и вернулись в гостиную. А там Матвей цапнул со стола бокал с минералкой, выпил, вытер губы салфеткой и уставился на меня:
— Да уж, подключение к конфликту такого уровня Цесаревича я точно не ожидал…
Я пожал плечами и выдал более-менее удобоваримое объяснение:
— Он курирует ССО. Поэтому прекрасно знает, как много наша Служба делает для Империи. Вот и не позволил Мищенко заигрываться…
— … в военное время… — уточнила Верещагина, опустилась на диван, подложила под поясницу небольшую подушку и продолжила: — На мой взгляд, это вполне логично. Поэтому меня распирает от гордости по другой причине: раз Орлов изучал ближайшее окружение Тора и Марины, значит, эта парочка заслужила намного более серьезное уважение, чем декларируется!
— Выводы напрашиваются сами собой… — подхватила Ольга и добавила в голос закаленной стали: — Гордимся МОЛЧА. Иначе подставим. Вопросы?
