Мэттью Фаррер - Перекрестный огонь
— Хм, — произнесла та, и они наполовину обошли скульптуру. Наконец, Феоктиста снова заговорила.
— Пока вы преследовали тех, кто напал на вас, вы имели дело с неким Халлианом из семьи Кальфус и дома-синдиката Меделл.
— Да.
— Вы должны знать, что сегодня ночью сестра Арлани Лейка из Священной Монеты, назначенная орденом Фамулус на должность смотрительницы поместья лорда Халлиана, была убита.
Они прошли еще несколько шагов в молчании. Кальпурнии вдруг показалось, что воздух, который она вдыхала, стал холодным как лед.
— Вчера вечером сестра Лейка связалась со мной посредством запечатанного сообщения, — продолжила канонисса. — Она передавала, что ей нужно поговорить со мной, но только наедине, в одном из наших тайных покоев. Она сказала, что тогда сможет предоставить мне больше информации. Я решила, что вас нужно оповестить.
В голове Кальпурнии заметались мысли. Атака на нее, атака на Халлиана. Или дом Халлиана. Погибла женщина, и, судя по словам канониссы, убили только ее, значит, это не был крупномасштабный налет, не битва. Она бы узнала, если б что-то такое случилось, верно? Что это означало, изменение стратегии союзников Дуэрра или что-то иное? Еще одно нападение Общества Пятьдесят восьмого прохода? Это вполне подходило под их желание подорвать Вигилию.
— Арбитр? — Феоктиста смотрела ей в глаза. Кальпурния поняла, что уже с десяток секунд как молчала.
— Прошу прощения, почтенная канонисса, я пыталась сопоставить это с собственным расследованием. Очевидно, они взаимосвязаны. Нам надо выяснить, каким образом. В зависимости от результатов проверки кое-какого оружия, которое нам предоставил Халлиан, я думаю, мы сможем сузить круг подозреваемых до определенных благородных семейств Гидрафура. Поэтому я хотела начать посылать запросы всем сестрам Фамулус, но если эти события связаны, то все опять становится неопределенным, и мы… — она собралась с мыслями. — И снова приношу извинения, я мыслю как-то сумбурно. Последние несколько дней были… неспокойны.
— Соберитесь, арбитр, — твердо сказала канонисса. — Я буду молиться, чтобы вас направляла рука Императора.
Кальпурния сделала глубокий вдох.
— Я должна увидеть то сообщение, которое вам вчера прислала сестра Лейка. И тело тоже. Может быть, я смогу…
— Невозможно. Дела Сороритас, и в особенности орденов Фамулус — священная тайна.
Голос Феоктисты был настолько тихим, что Кальпурнии хотелось придвинуться поближе, чтобы лучше слышать, но в ее словах было столько власти, что возникало ощущение, будто она должна стоять по стойке «смирно», слушая их. Где-то в здании ударили в гонг, и, когда его звук затих, где-то в верхних галереях над садом высокий чистый голос запел призыв к полуденным молитвам.
— Оставайтесь здесь или идите молиться с нами, арбитр, — предложила канонисса, — и я помогу вам, чем смогу, когда вернусь.
Феоктиста повернулась, и снова явились двое неофиток, чтобы помочь ей. Кальпурния смотрела, как они величаво идут к арке, за которой была лестница, и в это время она наконец осознала, что слышит звук, который пробивался сквозь последние ноты призыва к молитве. Это был странный звук, похожий на хруст, доносящийся откуда-то сверху и сзади. Она огляделась, но в саду поначалу ничего не двигалось. Потом изваяние пошатнулось на пьедестале, и снова раздался этот звук — не из основания, но из самой вершины — и из резной руки с цветком брызнули осколки. Наконец, камень раскололся на куски, наружу излилась жужжащая черная масса и потекла навстречу им.
Не единая масса, поняла Кальпурния. Это был рой — рой жирных, металлически-черных насекомых, которые сползали по статуе, как личинки, бежали, как муравьи, прыгали, как тяжеловесные сверчки. Они издавали гудение, которое началось, как стрекот цикад, и переросло в звук цепного меча, вгрызающегося в камень.
На миг рой завозился на одном месте у основания статуи, и Кальпурния услышала странное, почти механическое пощелкивание, с которым маленькие черные силуэты прыгали и переползали друг через друга. Она начала осторожно пятиться, а они поползли вперед по ее следам на траве.
Кальпурния на мгновение застыла, потом схватила камешек с одной из клумб и бросила его в рой. С легким шипением тот прошел сквозь облако и упал на траву по другую сторону. Рой как будто бы отступил, накрыв его, словно по камню провели куском ткани. На миг Кальпурния отчетливо увидела, что личинки, ползущие по его поверхности, бороздят за собой следы. Потом они снова поползли вперед.
— Спасайте канониссу! — крикнула она через плечо, но неофитки ее уже опередили: оглянувшись, она увидела только, как на лестнице мелькнула и исчезла белая ткань. Она подумала, что надо последовать за ними, но подавила эту мысль: она не знала, что сможет сделать с этой штукой, но точно не собиралась оставлять ее здесь без присмотра.
Маленькие насекомые наступали на нее со скрежетом и стрекотом. Кальпурния быстро отошла на два шага вбок, ожидая, что они двинутся навстречу, но вместо этого рой быстро переместился туда, где она стояла до этого, и потом повернул. Глядя на те места, где он уже прошел, она увидела, что трава там превратилась в рваное и давленое месиво. Почему-то это ее не удивило. Кроме того, существа слегка ускорились и… да, рой определенно становился больше. Он стал шире и плотнее, чем был, когда появился на свет из изваяния. Кальпурния поняла, на что пошло вещество, содранное ими с травы и земли, но как они могли так быстро размножаться? Страх начал въедаться в ее душу, и она затоптала, задавила его, пытаясь что-то придумать.
За ее спиной был ряд розовых кустов, и, пятясь, она протолкнулась сквозь него под скрип шипов о панцирь. Через миг рой добрался до них, и на долю секунды Кальпурния увидела, как сотни челюстей-дробилок истирают и измельчают ветки и стволы, а затем кусты повалились и исчезли среди насекомых. Рой еще немного увеличил скорость и пополз по ее следам.
И снова она вытеснила из головы мысль о побеге. Рой следовал за ней, она не могла увести его в галереи, где он мог напасть на канониссу, на невинную неофитку, на Император знает кого еще. Сейчас уже должна была подняться тревога, кто-нибудь придет сюда до того, как весь сад по колено заполнится ползучей стрекочущей черной массой.
Она оступилась, ей пришлось выравнивать равновесие, и, прежде чем она успела отскочить, авангард роя бросился вперед и добрался до ее ступни. Кальпурния запрыгнула на каменную скамью и ударила ногой по ней и по другому сапогу, молясь, чтобы услышать хруст панцирей. Остальные твари скопились вокруг ножек скамейки, и толстые бронированные тельца начали громоздиться друг на друга, чтобы добраться до нее. Верхнюю часть ее сапога как будто поскребывало ногтем, и она чувствовала схожую вибрацию, исходящую от каменных опор скамьи, которые подгрызали эти создания. Кальпурния отчаянно потрясла ногой, личинки, которые заползли на нее, свалились, но оставили после себя головы, которые продолжали бурить и глодать бронированный подъем сапога. Она поборола панику и подождала еще секунду, пока не была уверена, что рой настолько тесно сгрудился вокруг подножия скамьи, насколько было возможно. Потом она присела на корточки, напряглась, перепрыгнула кучу насекомых и, перекатившись, поднялась на ноги на газоне.
От ступни доносилось гудение, подъем сапога трещал по швам, она чувствовала, что он вот-вот поддастся. Нужно было время, чтоб расстегнуть его и скинуть сапог, но скамья уже рухнула под черной массой, и жующие муравьи и личинки начали покачиваться в воздухе, как будто вынюхивая ее. Кровь Кальпурнии похолодела при виде того, как куча насекомых изогнулась, следуя за дугой, которую она описала в воздухе. Теперь в черноте панцирей прорезались полоски серого и серебряного цвета, и она смогла различить разные формы существ — червей, личинок, муравьев, мух — которые снова ринулись за ней, уже близкие к скорости бегущего человека. Она проломилась сквозь еще один ряд роз, когда один отросток роя нашел ее след.
Материал сапога разделился, челюсти насекомых начали щипать и кусать ткань под ним. По спине пошли мурашки, когда она представила их у себя на коже, но останавливаться, чтобы снять сапог, было нельзя. Кальпурния попыталась собраться с мыслями. Они слепые, это точно, они не видели ее движений, но шли по следу. (Кожа на ноге начала чесаться и покалывать). Им сложно подняться в воздух. Можно ли это использовать? Могут ли они карабкаться вверх? Она посмотрела на стены сада: камень был неровный, но недостаточно неровный, чтобы можно было по нему взобраться, и к тому же эти твари сожрали основание каменной скамьи. (Зуд в ноге превратился в жжение, еще секунда, и рой разойдется достаточно широко, чтобы начать окружать ее. Надо двигаться).
— Почему ты еще здесь? — резко окликнул голос с другой стороны сада, и Кальпурния попыталась, хромая, отбежать, срезав угол, к высокой сестре в силовых доспехах, стоявшей у подножия лестницы.
